Наша остановка - Лора Джейн Уильямс

– Кажется, ты забрала единственное полотенце.

У Нади отвисла челюсть. Он был возбужден, и это очевидное приглашение. Эдди потянулся за влажным полотенцем, брошенным ею на кровати.

– Просто воспользуюсь этим. – Он провокационно наклонился к кровати. И при этом следил за ней взглядом – Надя смотрела на его промежность, и ему это понравилось. Сама она злилась на себя за то, что смотрела. Она отвела взгляд и стала изучать свое отражение в зеркале. Намазалась несколькими средствами: увлажняющий крем, крем для век, праймер – все, созданное для того, чтобы придать облику более человеческий вид. Позади нее Эдди вытерся и совершил самое шокирующее действие за все утро: стал вежливо заправлять постель.

«О боже, – думала Надя, – я умудрилась связаться на ночь с милейшим мужчиной на планете». Очень приятно, что Эдди оказался таким чутким и добрым, но она ни в коей мере не хотела иметь с ним ничего общего. Парень Из Поезда был последней соломинкой. Теперь Надя брала отпуск от отношений с мужчинами и решила посвятить все свои силы, которые были бы отданы любви, работе. Она возродит романтические надежды после Рождества или, может, после следующего дня рождения. Сейчас ей не хватало выдержки для всего этого. С нее хватит. Это конец. Никаких больше сексуальных или романтических времяпрепровождений для Нади.

Но в первую очередь нужно как-то вежливо отделаться от полуголого мужчины в своей спальне.

– В каком направлении поедешь?

– А? – откликнулась она. – Я?

Эдди улыбнулся:

– Нет. Некая другая женщина, которую я прошлой ночью заставил выкрикивать свое имя. Да, ты.

– О. Э… – Надя тянула время. Она даже думать не хотела о том, чтобы ехать с ним работу вместе. У них все совсем не так. Она совершила ошибку. Непростительную, на самом деле. Если бы был другой путь на работу, а мужчина в постели оказался холоден как лед, она бы психанула и обвинила во всем патриархат. Очень смущающие двойные стандарты. Надя не собиралась намеренно использовать Эдди, чтобы получить заряд уверенности, все просто вышло из-под контроля. Они оба взрослые люди. Случайные связи иногда случаются. И все ведь в порядке, так?

– По Северной ветке к Лондон-Бридж, – тихо произнесла она.

– Отлично, – отозвался Эдди. – Мне тоже в том направлении ехать.

Надя вздрогнула и выдавила в ответ улыбку.

– Отлично, – сказала она, имея в виду прямо противоположное.

Дэниел не знал, что еще предпринять, кроме как сесть на полувосьмичасовой поезд, следующий через Энджел. Ему было необходимо, чтобы и Надя оказалась на этом поезде. Когда она появится, он пообещал себе подойти к ней и сказать: «Я извиняюсь. Мой отец умер несколько месяцев назад, а мать была очень расстроена. Я не хотел уходить, но мне пришлось. Я все, что у нее осталось. Меня зовут Дэниел, и это я писал тебе. Тебе необязательно прощать меня за то, что кинул тебя, но пожалуйста: я прошу только о том, чтобы ты дала мне второй шанс произвести первое впечатление». Вот что он собирался сказать.

Фактически он распланировал всю свою речь, был взволнован, на нервах, но твердо решил совершить задуманное. Вчера от мамы к себе домой он вернулся поздно. Тяжело было обнимать ее, пока она плакала (она обнимала его в ответ, потому что он тоже плакал), и прошлая ночь и волнение сказались на его лице. Но он принял душ, надел свежую чистую рубашку, побрился, прополоскал рот освежающей жидкостью, нанес увлажняющий крем. Когда поезд миновал станцию Кингс-Кросс, Дэниел глубоко вздохнул – ее остановка следующая.

«Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, – тихо молил он, – пожалуйста, будь здесь».

Когда поезд приблизился к платформе, Дэниел с нетерпением выглянул в окно: и вот, она стоит здесь, прямо на своем привычном месте. Ослепительная, превосходная – и его сердце пропустило удар. Дэниел сжал кулаки в знак победы. Она здесь! Поезд остановился, и она должна войти как раз в те двери, у которых он стоял.

«Ладно, приятель, – подбадривал он себя. – Вот оно. Твой момент. Сделай так, чтобы потом гордиться собой».

Двери открылись, пара человек вышли из вагона, и освободилось место, чтобы вошла она. Дэниел распрямил плечи и бодро улыбнулся, готовый произнести ее имя.

– Надя?

Высокий рыжеволосый мужчина в кожаной куртке и со щетиной, стоявший позади нее, опередил его. Он повернул голову налево и сказал:

– Сюда, детка.

В поезде было непривычно безлюдно, и парочка заняла места рядом друг с другом в конце вагона. Парень собственническим жестом обнял ее за плечи и притянул к себе. Дэниел заставил себя присмотреться внимательнее. Надя сидела нога на ногу, а мужчина положил руку на ее колено. Дэниел подошел поближе к ним, напрягая слух, чтобы разобрать слова мужчины. Что-то насчет планов на выходные – хотела бы она поехать на Цветочный рынок на Коламбия-роуд? Они могли бы начать с кафе на одном конце рынка, попробовать там кофе и выпечку, прогуляться по магазинам до другого конца к пабу, а после решить, где останутся на ланч. У него оказался распланирован весь выходной, и маршрут слетал с языка, точно заученный наизусть. Дэниел уже знал – ему было достаточно услышанного отрывка, – что они пара. Он не понимал, как ничего не заметил – хотя, стоит признать, он впервые увидел их вместе. Может, в те дни, когда ее не было на этом поезде, она отправлялась на работу из его дома, с какой-то другой точки Лондона? Он выглядел как парень, живущий по южную сторону реки. В Пекхэме, возможно, в одной из тех застроек, о которых все сначала говорили, что они не продаются, а теперь уходящих по полмиллиона за однокомнатную. Объяснение имело смысл: вот почему Дэниел видел ее не каждый день.

Он развил эту мысль. Если у Нади есть парень, значит, это не она отвечала на его заметки. Дэниел легко признал, что это так, но теперь чувствовал себя глупо: кто-то другой хотел испытать толику волнения, отвечая на его послания. Может, это как в гороскопах: все сказанное подойдет, если как следует поискать соответствие.

Очевидно, кто-то другой его неправильно понял, а Дэниел нечаянно воодушевился чужими ответами. Должно быть, где-то здесь ездит женщина, считающая, что он пытается добиться ее расположения, и именно с ней он бы встретился вчера вечером, потому что Надя ни о чем и не подозревала. Он чувствовал себя как проклятый идиот. Дэниел осмотрелся в поисках блондинки с кофе – женщины, которая решила, что он писал ей. Поблизости оказались женщина лет шестидесяти и блондинка с портфелем, глядящая в экран телефона через очки. И еще блондинка приблизительно двадцати лет с французской косой до пояса, в кроссовках для бега, спортивных штанах и со спортивной сумкой; она сидела, слушая музыку в наушниках, и, кажется, рассматривала женщину, сидящую напротив. Неужели это одна из них?

Дэниел слова посмотрел на Надю и ее парня. На секунду он подумал, отчасти с надеждой, не состоят ли они в свободных отношениях. Такой вид отношений, по слухам, теперь набирал популярность в Лондоне. Дэниел даже видел это в некоторых приложениях: «Этически немоногамен» (так писал кто-то в своем профиле). Но судя по тому, как близко к Наде сидел рыжий парень, как шептал ей на ухо, как вдыхал ее запах – ни за что. Дэниел не понимал этого. Он не стал бы осуждать людей, готовых любить более одного партнера, но нет. Парень Нади был не из таких. Дэниел не заметил тому никаких подтверждений.