Проклятый кузнец - Дмитрий Мануйлов

которым Фрей попросту не мог ничего противопоставить: кулак одноглазого ударил его в кисть, выбивая оружие, а следующая атака угодила ему точно в открывшуюся челюсть. Последним, что он услышал, был оглушительный визг Сагвины.

Он пришёл в себя не сразу. Наконец сумев открыть слезящиеся глаза, Фрей почувствовал, что лежит на животе, ощущая под собой рассыпанные по площади мелкие острые камешки. Меч лежал прямо перед ним. Кузнец упрямо протянул руку вперёд, ненавидя себя за то, как медленно двигаются его дрожащие пальцы.

— Это тебе больше не понадобится.

Голос одноглазого звучал тихо, меланхолично, так, словно он рассуждал о погоде или о прошлогоднем урожае. Но, несмотря на внешнее спокойствие, воин на Шаге Духа был абсолютно безжалостен: подошва деревянных сандалий хладнокровно опустилась Фрею на вытянутую ладонь, останавливая движение в зародыше.

Раздался противный хруст. Фрей не знал, откуда он исходит — то ли от сломанной кисти, то ли от сжатых до боли зубов, — да это, в общем-то, не имело никакого значения. Игнорируя боль, Фрей приподнял голову, сквозь пляшущие в глазах мушки видя, как на ноги, чертыхаясь, поднимается недавно поверженный боец, с ненавистью уставившийся на Фрея.

Он шёл быстрыми, уверенными шагами, неумолимо приближался, практически вбивая рельефные деревянные подошвы в землю. Не выдержал лишь в самом конце. Оказавшись в паре метров от лежащего на земле Фрея, он резко разогнался, замахнулся ногой, намереваясь пнуть его голову, словно кожаный мяч, используемый детьми для командных игр. Фрей не мигая смотрел на то, как ступня врага несётся к его лицу. Он был готов принять этот удар и десятки других, которые, несомненно, последуют за ним.

Но ударить его молодому парню не удалось.

Из ниоткуда перед ним возникла обтянутая тканью мужская голень, которая могла принадлежать лишь одноглазому. Он остановил ногу парня прямо перед носом Фрея, буквально в нескольких сантиметрах. Глаза кузнеца немедленно заслезились от ударившего в них мелкого облачка колючей пыли.

— Ау!

Воин на Шаге Призрака отшатнулся, присел, принявшись быстро растирать ушибленную ступню. На гладком красивом лице отразилось недовольство.

— Почему?

— Не хочу, чтобы он потерял сознание, — пояснил равнодушный голос над Фреем. — Он должен своими глазами увидеть, что происходит с теми, кто смеет сопротивляться клану Хван.

Фрей быстро подтянул здоровую руку, опёрся на ладонь, собираясь вскочить, пока враги заняты разговором между собой. Не получилось: одноглазый внимательно следил за ним, и, стоило кузнецу дёрнуться, как быстрый пинок сбил его руку в сторону, а в следующую секунду крепкие пальцы завернули его запястье за спину. Он ощутил сильное давление в области поясницы: судя по ощущениям, одноглазый Дух уселся прямо на него, надёжно прижимая его к земле и не оставляя ни малейшей возможности пошевелиться. Казалось, будто на него упала скала.

— Тс-с, — с укором протянул одноглазый Фрею на ухо. — Не суетись. Самое интересное пропустишь. Нагаки! Кажется, у Чжигена проблемы. Иди, помоги ему.

Закончив растирать отбитую ногу, Призрак, чьё имя мгновенно отпечаталось у Фрея в голове, кивнул:

— Как скажете, Риске.

Не скрывая раздражения, Нагаки развернулся на пятках, заставив роскошные одежды резко взметнуться в воздух. Шейн, с головой поглощённый схваткой с Чжигеном, в этот момент продолжал забивать своего совсем сдувшегося соперника, а потому не видел, что происходит у него за спиной.

Приблизившись к нему сзади, Нагаки остановился. Повернулся к Фрею. Встретился с кузнецом глазами. Улыбнулся.

— Шейн, берегись! — срывая горло, бешено заорал Фрей. Сын среагировал практически мгновенно: с силой отпихнув от себя Чжигена, он молниеносно развернулся, вскинув руки в защитном жесте. Он был очень быстр, настолько быстр, насколько это только возможно на Шаге Становления. Но для битвы с Призраком его скорости не хватило.

Скривив пальцы наподобие орлиных когтей, Нагаки выкинул руку вперёд, обходя блок Шейна и вцепляясь ему в шею.

Глаза Фрея чесались и слезились от угодившей в них пыли, и всё же он не позволял себе моргать. Не мог позволить. Он видел всё, разглядел до мелочей, как ладонь Призрака плотно легла на кадык его сына.

Пальцы Нагаки сжались, с отвратительным хрустом разрывая гортань Шейна.

Картинка перед Фреем начала расплываться. Сквозь густую пелену он рассматривал такие родные черты сына, напоминающие его собственные. На лице подростка не было боли — лишь удивление и обида. Поняв, что проиграл, Шейн неверяще прикоснулся ладонью к брызжущей кровью дыре на месте горла, кинул взгляд на Сагвину, испуганно прижимающую руки к лицу. В последний раз с извинением посмотрел на отца.

— Нет! — просипел Фрей, безумно задергавшись под удерживающим его одноглазым. Как бы он не старался вырваться, всё было тщетно: Дух из клана Хван умело прижимал его к земле, не оставляя никаких шансов на освобождение. — Демоны побери, нет, Шейн!

Его сын медленно опустился на колени, чтобы спустя несколько мучительных мгновений упасть лицом вперёд. Под его телом тут же расплылась тёмно-красная лужа из крови, тут же впитывающейся в мелкую пыль, застилающую площадь. Всё было кончено.

— Сегодня мы все получили хороший урок, — голос одноглазого был холоден и спокоен, как у преподавателя, показавшего своим подопечным нечто важное. — Теперь вы двое знаете, — продолжил он, явно обращаясь к своим соклановцам, — что никогда нельзя недооценивать своего противника, даже если он ниже вас на Шагах Пути Воина и вам кажется, что вы сильнее. Ну а ты, — он по-отечески потрепал оцепеневшего от боли и ярости Фрея, — теперь навсегда уяснишь, что не стоит переходить дорогу клану Хван. Ну, нам пора! Чжиген, забирай женщину, мы уходим.

— Женщину?

Чжиген говорил неразборчиво, шепелявя и булькая одновременно. Кровь из перебитого носа стекала ему точно в рот. Он со злостью сплюнул. В сгустке крови, растёкшемся под его ногами, мертвенно-белым выделялись осколки раскрошенных зубов. Чжиген с ненавистью уставился на них, и лишь спустя несколько секунд повернулся к Сагвине, так и не сбежавшей с площади.

— Ах, да. Женщину.

Он бросился вперёд, резким движением подхватил валяющийся поблизости меч, подскочил к Сагвине и с истерическим криком широко взмахнул клинком. Удар был неловким, неправильным, некрасивым, как если бы Чжиген забыл все уроки фехтования, которые ему преподали учителя в клане Хван. Но Сагвина не была воином, не могла защититься, и особых навыков против неё вовсе не требовалось. Лезвие грубо ударило девушке в шею, с кровавым всплеском отделяя голову от тела.

На этот раз Фрей не кричал. Смерть сына лишила его всех эмоций, выдавила их до последней капли, как выдавливают сок из переспелого лимона. Он знал, что проиграл. Как знал и то, что за этим последует.

— Ты! — Чжиген развернулся и указал клинком на кузнеца.