Тень Лучезарного - Сергей Малицкий

«Как же не дать ей умереть? – подумал евнух. – Стрела пронзила ей голову. Как же? Откуда она взялась, эта сумасшедшая? И куда делась Эсокса?»

Колдуны начали приближаться к неизвестной. Та хрипела, булькала кровью, но держала в руках мешок, стискивая в нем что-то похожее на два горшка или два кочана капусты.

– Шаманы? – прорычал Каб. – Что там у нее?

– Магии нет, повелитель! – закричали сразу несколько шаманов. – Нет!

– Что там у тебя? – поднял левой рукой меч Каб.

– Подарочек, – прохрипела незнакомка. – Кому подарочек? Подходите, собачье семя!

– Заберите это у нее! – зарычал, пятясь, Каб.

– Кольца! – раздались крики столпившихся над женщиной шаманов. – У нее кольца на груди! Огненные кольца! Ведьмины кольца! Она не человек! Кто-то развоплощает ее! Да она сама…

Вспышка ударила евнуха в глаза, а потом страшный грохот оглушил его, сбил с ног и лишил сознания.

…Когда евнух пришел в себя, над площадью стояла тишина. Воняло кровью, саднило обожженное лицо. Среди дымящихся трупов возле уцелевшего шатра, в котором, наверное, дрожали от ужаса бывшие жены Телоха, бродили шаманы и воины. В одном из них, с которого лохмотьями слезала шкура, евнух узнал Каба. Значит, ни один евнух не останется без работы, потому что Каб жив, а он охоч до женщин, и уж теперь…

– Лежи, – вдруг услышал он голос принцессы.

– Что? – оглянулся евнух. Рядом никого не было. Он поднялся на руках, с трудом встал на колени.

– Ну, зачем же? – услышал он снова голос принцессы. – Зачем же вставать?

– Чего ты хочешь? – в ужасе прошептал евнух, вертя головой и пытаясь увидеть Эсоксу.

– Выполнить обещание, – услышал он в ответ и почувствовал, как сталь входит ему в загривок.

Отряд из трех всадников – мужчины и двух молодых женщин – не пробился к Кируму и к исходу второй недели после выхода из Ардууса. Сначала какая-то погань выныривала из перелесков, тоже как будто рвалась к Кируму, но, завидев путников, бросалась на них с яростью. Охваченные бешенством псы, вымазанные в примерзшей земле кабаны, а иногда словно поднявшиеся вместе с лошадьми из могильного упокоища всадники заставляли выдергивать из ножен мечи и сражаться с ними, а порой и укрываться в распадках или в еловых чащах, отступать, если врага было слишком много. А потом на пути странной троицы встала магия. Казалось, вот за этим, присыпанным черным пеплом перелеском должны были начаться окраинные деревни, вот знакомый распадок, вот захлебнувшаяся в черной грязи между ледяными берегами речка, за которой на тракте обычно стоял кирумский дозор, вот-вот покажутся окраинные дома самого Кирума, но из-за голых стволов придорожной рощи, из оврага, из покрытого сухой осокой болота выкатывались белесые тени, и отряду приходилось отступать к северу. Они неплохо рубились – эти полупризраки-полувоины с мглистыми лицами, и двигались не слишком быстро, но, будучи разрубленными, распадаясь на части, как рассеченные пополам тюки с соломой, поднимались на ноги через минуту, а их такие же мглистые мечи хоть и не могли рассечь простейший ардуусский доспех, но обжигали кожу и пугали коней. Однако стоило отойти к северу на лигу или на две, морок исчезал, и вновь перед путниками оказывалась безжизненная, одевшаяся к середине зимы в черное равнина с брошенными деревнями, безжизненными рощами и забывшими о путниках дорогами.

– Что со мной не так? – в который уже раз, скрипя зубами, повторяла Бибера. – На меня не действует магия! Отчего я вынуждена сражаться с этим мороком?

– Моя сестрица, Кама, ловка разжигать костры, – пробормотал, прервав раздумья, Игнис. – Делает она это магией, но и пламя, которое охватывает хворост, и тепло от него – настоящие. Или ты думаешь, что могла бы посидеть на таком костре без вреда для себя?

– Это магия, – кивнула Брита, вторая спутница Игниса, – но не вполне морок. Кстати, и я, и принц порядком нахватали ожогов, а ты нет. Только твоя лошадь. Что ты видишь, Бибера?

– Тени, – пожала она плечами. – Белесые жгуты, которые жалят острыми языками. Я бы даже сказала, что один пласт тумана, вооруженный сотнями жал. Он поднимается из земли, из болота, из воды, из снега всякий раз, когда мы пытаемся приблизиться к Кируму!

– А мы с Игнисом видим воинов, – посмотрела на принца Брита. – Для нас они выходят из-за деревьев, появляются ниоткуда, но…

– Но пройти их мы не можем, – кивнул Игнис. – Как ты сказала, Бибера? Пласт тумана поднимается из земли, болота или воды всякий раз, когда мы пытаемся приблизиться к Кируму? А если нам не идти к Кируму?

– Подожди, – не поняла Брита. – Да, нам нужно в Утис, но Кирум мы не минуем.

– Кажется, Светлая Пустошь не пускает нас именно к Кируму, – ответил Игнис, осматривая не слишком хороший ардуусский меч, который, судя по зазубринам на клинке, вряд ли мог послужить ему долго. – Как раз над Кирумом стоят эти дымы на горизонте или мглистые смерчи.

– Светлая Пустошь? – не поняла Брита.

– Хорошо, – махнул рукой Игнис. – Кто-то не пускает нас к Кируму. Уж больно эта магия не похожа на все, что мне приходилось испытывать в Пустоши. Но кто бы это ни был, нам в Кирум и не надо. Мы уже обходили эту мерзость и с востока, и с запада, везде она. Но переправа ведь не только у Кирума? Уйдем к северо-востоку, до отрогов Балтуту тут едва ли будет полсотни лиг. А потом пойдем не к Кируму, а к Фиденте. Обогнем поганое место. Тем более наши припасы на исходе, мы не можем бесконечно тыкаться в это марево. Доберемся до Фиденты уже завтра к вечеру. Вряд ли кто-нибудь сможет нам помешать. Кажется, сейчас на этой равнине, кроме странного морока, нет ничего. Погань пока иссякла.

– А почему нити, которые дал нам Софус, не помогают? – не унималась Бибера. – Не помогали, когда мы рубились с поганью, не помогают и теперь. Колдун ведь сказал, что Светлая Пустошь будет видеть в нас слуг?

– Они побледнели, – пробормотал Игнис, рассматривая желтоватую нитку на запястье. – Начали бледнеть с первого дня. Я бы не полагался на такую защиту. К тому же мне приходилось видеть, как именно такая нить подчиняла себе. И подчиняла непростого воина, очень непростого.

– Так, может, нам снять их? – насторожилась Брита.

– Подождем, – задумался Игнис. – Я не знаю, что будет, если мы их снимем. Давайте хотя бы покинем эту равнину, уйдем из Пустоши.

– А у нее все еще есть границы? – скорчила гримасу Бибера. – Мне так кажется, что она раскинулась на всю Анкиду.

– И что с того? – раздраженно пробурчала Брита. – Из металла, что хватит на кубок, можно выковать шлем, но вряд ли он защитит в битве.

– А кубок защитит? – рассмеялся Игнис.

– Несколько кубков, – снова скривилась Бибера и спросила: – Но кто распоряжается Светлой Пустошью?