Боты для ночного эльфа - Елена Логунова

— Я ухожу! — не закрывая дверь и оставаясь на месте, повторила Клавдия и демонстративно поцокала каблуками.

Полупрозрачное белое полотнище за окном распростерлось параллельно далекой земле.

— Дзынь! — звякнул мой мобильник.

Подготовив наш заказ к транспортировке, Хачатурович прислал мне сигнальную эсэмэс: «Ест».

Армянский дедушка, наверное, имел в виду слово «есть», означающее полную готовность, но Ирка все-таки забеспокоилась: а вдруг наше мясо учуяла какая-нибудь собачка, и это она сейчас «ест»?!

Отдавать незнакомому бобику наши харчи подружка не собиралась.

Она дернула за веревочку и…

Знаете, резинка для трусов — штука дивно отзывчивая!

Одно смелое движение нежной женской ручки — и бельевая резинка, сладострастно содрогнувшись, подбросила вверх закрепленный на ее конце пакет эффектным рывком.

Достигнув призрачной горизонтали, обозначенной распластавшейся в воздухе занавеской, пакет смял ее и повлек с собой, уверенно превращая полупрозрачную плоскость в интригующе растущую выпуклость.

За минуту до этого в типовой квартире-студии на четвертом этаже десятилетний Васька закончил пересказывать восьмилетней Катьке и шестилетней Нюрке сюжет страшного голливудского кино про призраков и теперь откровенно наслаждался видом испуганных сестриц.

Впечатлительные барышни поджали к подбородку коленки, обняли их руками и крупно вздрагивали, выжимая дополнительно пугающие скрипы из панцирной сетки кровати.

— А вот еще история про привидение, стра-а-ашная и ужа-а-асная, — загробным голосом начал Васька, незаметно нашаривая под подушкой очки для плавания, старательно вымазанные люминесцентной краской.

Светящуюся в темноте краску Васька сам тайно сделал из хвойного концентрата и порошковой борной кислоты. Дело-то нехитрое, предприимчивому парнишке вполне по плечу.

— Однажды две ма-аленькие девочки остались дома ночью без родителей, — зловеще начал юный искусник. — Уходя, мама велела им: «Закройте, девочки, все окна, задерните все занавески», а девочки ее не послушались, потому что им было жарко, и оставили одно ма-а-аленькое окошко открытым. И вот наступила ночь, посмотрели девочки в окно…

Катька и Нюрка, как загипнотизированные, синхронно повернули головы к окну.

Пользуясь моментом, Васька спешно приладил на лицо фосфоресцирующие окуляры и ликующе договорил:

— И увидели жуткое привидение!

— А-а-а-а-а! — дуэтом завизжали девочки.

— Сюда смотрите! — досадливо потребовал Васька, жаждущий продемонстрировать сияющие очи.

— Привидение! — завопила Катька.

Васька привстал и открыл рот, увидев за окном гигантскую полупрозрачную медузу.

— Ч-что эт-то?

— Страшное привидение! — поддержала Катьку Нюрка.

— А-а-а! — завизжал Васька.

— А-а-а! — взглянув на Ваську, завизжали Катька с Нюркой.

— Кто там орет как резаный? — поморщилась Ирка и дернула резинку, как удочку.

Страшное привидение рвануло ввысь.

Маскировочная занавеска соскользнула с никем не опознанного летающего объекта и плавно пошла вниз.

Я ловко — в прыжке — выхватила из воздуха увесистый пакет, взлетевший выше моего роста.

— Все, Гена, я ушла! — объявила мужу рассерженная Клавдия и наконец вышла, захлопнув за собой дверь.

Перепуганные дети в квартире на четвертом этаже дружно моргнули.

Беглая занавеска сама собой вползла в законный оконный проем на третьем этаже.

Привидение бесследно исчезло.

Мы с Иркой высунулись в окно и напоролись на шесть остекленевших детских глаз.

Мне стало зябко.

Дети смотрели вверх пристально и недобро, как три двуствольных зенитных орудия. Я мигом почувствовала себя вражеским «мессером» в перекрестье прицела.

— Вы чего? — опасливо спросила Ирка.

Детские головы втянулись в окно, громко стукнула рама, со скрежетом съехались шторы.

— Очень странные дети, — заметила Ирка и поежилась. — Пойдем-ка мясо есть, пока оно не остыло.

— Тиш-ш-ше! — шикнула я.

Поздно.

Дверь затряслась под напором пары мелких, но решительно настроенных демонят, вызванных волшебным заклинанием «есть мясо» и сопутствующим ему волшебным ароматом.

Все дети очень не любят спать, но некоторые еще и очень любят есть…

Я вздохнула.

— Не волнуйся, они все не слопают, — успокоила меня Ирка, увидев мое вытянувшееся лицо.

— Думаешь, не смогут? — не поверила я.

— Смочь-то они смогут, да кто же им даст! — отозвалась суровая мамаша, отпирая дверь.

Масяня и Манюня сдвоенным торнадо промчались к столу и с разбегу вцепились в шашлык. Я наплевала на мамино деликатное воспитание, последовала примеру деток и тоже ухватила по куску мяса в каждую руку — в большой семье клювом не щелкают!

А в такой семье, как у Максимовых, один щелчок клювом засчитывается за добровольный отказ сразу от трех блюд. Очень невыгодный курс щелчков клювом в этом семействе!

На этот раз мяса не хватило самой Ирке, которая некстати отвлеклась на телефонный звонок. Не ответить она не могла, так как звонил ее любимый муж Моржик, причем по важному делу.

Один из дорогих клиентов принадлежащей супругам Максимовым фирмы «Наше семя» сделал срочный заказ на посадочный материал.

— Муханцову внезапно и неотложно понадобились саженцы лимонов, мандаринов, кумквата и, не побоюсь этого слова, фейхоа! — досадливо объявила подружка, закончив разговор с благоверным.

— Фруктовые саженцы, сейчас? За полчаса до полуночи? — прожевав, уточнила я, удержавшись от того, чтобы выразительно покрутить пальцем у виска лишь потому, что у меня руки были жирные. — Да пошли ты этого Муханцова… в дендрарий!

— В дендрарии дорого, у нас маржи не будет, а это мне невыгодно. Ничего не поделаешь, надо ехать в Гагры, — решила Ирка. — Есть у меня там знакомый дедушка-садовод…

Я уже говорила, что она не только запасливая, но и экономная?

— В Гагры, сейчас? За полчаса до полуночи? — повторила я, на этот раз все-таки покрутив у виска.

— Мандалины, — прищурился один Иркин рыжик.

— Римоны, — поддакнул второй.

— И фейхоа, — договорила я сама, опасаясь, что детки с дефектами речи исковеркают название невинного растения до неприличия.

— Поехали, как раз сейчас на пропускных пунктах людей не будет, проскочим границу с разбегу, — решила Ирка.

И мы поехали.