Развод. Мой неверный миллионер - Дарья Мухина

Сажусь в такси и называю адрес отца.

Хочу поговорить с ним. Этот брачный договор совершенно выбил меня из колеи. Я всегда доверяла отцу и его юристам свои документы, и даже подумать не могла, что всплывёт подобное. Со мной никто не обсуждал невозможность расторгнуть брак.

Я, конечно, знала, что Владимир Стужев не из простой семьи и чуть что я не урву половину его имущества, но и замуж я выходила не с мыслью развестись через год. Мы просто любили и хотели быть счастливы. Так я думала.

А мой муж оказывается меня просто приобрёл в пожизненное рабство.

Пока еду в такси вспоминаю наш медовый месяц с мужем. Мы тогда отправились на Алтай. Наслаждались природой тех живописных мест и любили друг друга. Вдалеке от цивилизации и работы Вовы. Мы тогда первые пару дней практически не вылазили из постели. А когда вылезли, муж принялся показывать мне красоты столь чудесного края. Он часто приезжал сюда со своими родителями в детстве.

Помню, как Вова нашёптывал мне слова любви тогда. Обнимая и нежно входя в меня он говорил:

— Ты самая прекрасная женщина в этом мире, Маш… я никогда не отпущу тебя.

А затем он трахнул мою сестру. Недолго длилась его любовь и преданность. Он всего-то игрался со мной. Как и с другими девушками до меня. Владимир всегда имел успех у женщин, у него их было много. Но мы ведь женщины, глупые, думаем, что можем изменить любого мужчину.

Что можем стать той единственной даже для самого пропащего хулигана. Спасти его от самого себя и жить долго и сча́стливо. Но это не так. Ещё ни одна спасительница не осталась счастлива со своим несчастным спасённым. Наоборот, лишь испытывала ещё больше боли. И теперь я ощущаю это на себе.

Мой мужчина весьма жестоко обошёлся со своей спасительницей. Видно, его измена и есть моя награда.

Такси въезжает в элитный район, где на КПП я сообщаю своё имя и адрес, куда меня везут. Мы проезжаем без проблем. Мою семью прекрасно тут знают. Когда-то именно отец и его деньги построили этот район. Скажем так, он весьма увлёкся, возводя вокруг себя стены. Ушёл далеко за пределы частного дома. На этот счёт у него была небольшая паранойя.

Порой в молодости это вызывало у нас сестрой уйму проблем. Роман Петрович не особо хотел отпускать своих дочерей на вечеринки за пределы района после восьми вечера. Ему вечно казалось, что неожиданно объявятся его враги и непременно решат поквитаться с ним именно за нас счёт.

Нам Алиной это казалось маразмом. Хоть в чём-то мы с ней были согласны…

Когда машина останавливается у ворот нашего семейного особняка, я расплачиваюсь с таксистом (благо в пальто был кошелёк), оставляю ему чаевые и выхожу на улицу. Меня без проблем пускают на территорию и проводят в дом.

Управляющий особняка отца — Константин, наверняка находит странным, что я приехала сюда неожиданно и даже без сумочки. Но ничего не говорит. Он всегда старается не лезть в жизнь хозяев дома, и я уважаю его за это.

Войдя дом, раздеваюсь и прошу провести меня к отцу, но меня стремятся разочаровать:

— Роман Петрович сейчас занят, просил его не беспокоить

Я хмурюсь. И кого же отец мог принимать так рано ещё и у себя дома?

— И кто же там с ним? — спрашиваю требовательно.

Я совершенно не в настроении, видно поэтому Константин и не решается со мной спорить. Видит всё по моему выражению лица.

— Вашу сестру. Алину Романовну.

Вот её я точно не желала сейчас видеть!

Несмотря на то, что моё желание видеть сестру меньше нуля, я всё же нахожу в себе силы и собираю эмоции в кучу.

Сейчас не время для истерик.

— Отлично, я как раз хотела обсудить с ними пару моментов! — улыбаюсь натянуто, и управляющий сразу понимает, что всё не так просто.

Однако молча кивает и ведёт меня к кабинету отца. Изредка лишь обеспокоенно поглядывая на меня.

Стараюсь держаться уверенно, но не могу скрыть дрожь в ладонях. Сестра сейчас действует на меня, словно красная тряпка на быка. Хотелось открутить ей попросту голову. Хотя даже это вряд ли поможет ей обрести мозг. Она всегда была немного глуповатой и наивной, но, может, мне так казалось? И на самом деле она не так проста, как мне думалось.

Алина была любимицей отца. Недоношенный ребёнок, которого мать чуть не потеряла при родах. Именно поэтому всё детство вокруг неё носились, словно она хрупкий цветочек. Алина то, Алина се… родители исполняли все её прихоти. А когда мама умерла в аварии, то у отца и вовсе снесло крышу. Он сам ужасно страдал, потеряв её, но при этом не забывал оказывать всё своё внимание младшей дочери, которой тогда было 11. Мне тогда уже было 16, поэтому отец решил, что я справлюсь с потерей и сама.

В общем, Алина была залюбленным и избалованным до неприличия ребёнком, и всегда этим пользовалась. На отца ей было совершенно плевать, с избалованностью она каким-то образом приобрела некоторую циничность, и его любовью лишь пользовалась. Правда, Роман Петрович решил быть великим слепым, и совершенно этого не замечал.

Несколько секунд я стою у дверей, решаясь войти.

Я, конечно, собиралась поговорить с сестрой, но ещё не придумала, о чём… сказать, что она разрушила мою жизнь? Назвать её шлюхой и предательницей, что спит с мужем старшей сестры? Расплакаться и слёзно умолять отстать от Владимира?.. Ещё не решила.

Правда, и времени обдумывать больше этот вопрос у меня нет.

— Мария Петровна, с вами всё хорошо, вы что-то бледная…

Всё же прерывает напряжённую тишину Константин.

Иронично улыбаясь, отвечаю ему:

— Разве в этом доме когда-то было всё в порядке?

Затем моя рука тянется к ручке двери и открывая её, я захожу в кабинет.

Роман Петрович как обычно, когда встречается с близкими, восседает в своём кожаном кресле и потягивает восемнадцатилетний коньяк судя по бутылке “Cognac Carpet” на журнальном столике. Сестра же сидит на диванчике рядом и распахнув глаза и надув губки, требовательно что-то щебечет.

Она всё в том же наряде, что была и на приёме. Даже не потрудилась переодеться