Недосказанное - Нина Ивановна Каверина

с руки,

час назад наелась,–

отмахнулась внученька,

глазками играя.

Бабе с дедом скучно так

сделалось — до края!

— По дороге, — говорит,–

подарили диски.

Будем слушать новый хит,

первый в модном списке.

Час проходит. Не вздохнуть,

хоть и рвется слово.

Сердце, кажется, чуть-чуть

защемило снова.

Наконец умолкли песни.

Срочно внучкой выпит чай.

От ватрушек в сумке тесно.

— Старички мои, гуд бай!

Дверь захлопнулась. Похоже,

воцарилась тишина.

— Песни потерпеть мы сможем,

лишь бы здесь была она.

— Так, старушка?

— Так, дедок.

— Явится?

— Коль выйдет срок.

Чай душистый вновь готов.

Вздох, улыбка тает

на морщинках стариков,

где-то взгляд блуждает.

Вечерние печали

Вечереет. Задумчив и кроток

догорал над полями закат.

За день столько исхожено тропок –

вдаль поутру и снова назад.

Постою я в тиши у калитки,

отдохну от нехитрых забот.

Но раскрылись печальные свитки,

затянули в свой круговорот.

О себе горевать не пристало:

ноги носят и руки сильны.

Век мой клонится к ночи устало,

то — как должно, менять не вольны.

Все печали о родных кровинках,

что в начале, в средине пути.

Неразумные в жизни заминки,

нет, не видят. Господь их прости…

Нет, не видят, а думают — зрячи,

так уверены в правде своей.

Их решать мировые задачи

приучили. Свои бы — верней…

О другой защемило сердечко.

Скажет, скажет, себя же дразня:

«Жизнь неслась, как бурливая речка,

где-то там, без меня, без меня!»

Зорька тихая в небе погасла.

Потемнело. След к дому пропал.

Как лелеять дитя не напрасно,

чтобы к счастью свернула тропа?

Городской романс. Подражание

«В горнице моей светло» /Николай Рубцов/

Снова открываю я глаза,

вижу милый белый свет.

Голубей печальных голоса –

утра нового привет.

Комнатка уютна и тепла,

ждет моих шагов разбег.

Что там за окном? Шуршит метла,

ловок ранний человек.

Вот и рассиялся вешний день.

Гул от деловых авто.

Еле долетает птичек звень –

распахну окон стекло.

Мой приют как станция в пути.

Нынче прибегут, встречай:

внучка-непоседа, сын зайти

обещался невзначай.

То-то мне так весело с утра.

Мил и сладок белый свет.

Собирать себя в поход пора:

угощать — святой обет.

Вновь смежает очи будний день,

отшумел, отголосил.

Пусть недолгой будет ночи тень,

встретить утро хватит сил.

Так природа свои чудеса мне являла…

2016 год

Крымское утро

Дымка серебристая над прохладным морем.

Солнце успокоено сенью облаков.

Там, на горизонте, в сумрачном уборе

Замершие волны горных берегов.

Утро обещает радость обновленья.

Пляж горячей галькой наши пятки жжет.

Лишнее с себя я сброшу без стесненья.

Вон оно — смеется, вон оно — зовет.

Море обнимает шелковой водою

Зноем пропеченные красные тела.

Глянь: Венера вышла, удивив красою,

Следом та… которую природа подвела.

Никого, однако, вовсе не волнует,

Кто посмотрит косо на тебя.

Море приласкает, солнце расцелует:

Ты для них любимое дитя!

Разговор с морем

Здравствуй!

С каким настроеньем

Ты новое утро встречаешь?

Может, смиренье

После вчерашнего шторма являешь?

Вот сколько солнечных звезд

По всему окоему!

Знаю, ты, братец, не прост

И твой дух неуемный.

К самой воде я спущусь

И на камень присяду.

Чаек кой-чем угощу,

Посижу с тобой рядом.

Как завиваются волны –

Твой вздох и язык!

Он и живой, и вольный,

Вечно спорить привык

С неподвижной, немою землей.

Ты — боренье, она — покой.

Но сегодня здесь я, человек.

Ты начинаешь разбег,

Ластишься, пеной кипя, -

Ласковое дитя.

Загляделась я на облака,

А посланница моря близка,

Окатила соленой волной,

Как из лужи малыш озорной.

Твой характер ярится, кипит.

У волны угрожающий вид.

Вдруг взвилась, словно конь,

Когда шпоры в боках.

Мой восторг пред тобой и мой страх!

Ухожу, как от шумного, буйного друга.

Час блаженства — твоя заслуга.

Да и что-то в душе родилось:

Радость жить, непокорство, веселая злость.

Летние зарисовки

Дождь и солнце

Прокатился замедленно гром.

Расшумелись ожившие листья -

Дождь! Стучит, словно просится в дом,

Мажет стекла неистовой кистью.

Первый натиск прошел. Говорок

Затихает, но все еще длится.

Настежь дверь — выхожу за порог

Вместе с садом дождем насладиться.

А он с тучей уплыл. Тут как тут

Солнце. Глянуло оторопело:

Каждый лист будто вылез из пут,

Вверх топорщится ловко и смело.

Солнце тоже не промах. Нашло

Молодую всю в ягодах вишню.

Снизу капли свисали. Зажгло

Сотню люстр. Вот уж сказочно вышло!

Так природа свои чудеса

Мне являло в июньское лето.

Дух жасмина и птиц голоса…

Нет, о них еще песня не спета.

Июньский закат

Зной томительный долгого дня…

Тучка кинула несколько капель

Влаги и отлетела, дразня

Смутным рокотом, отблеском сабель.

Она вспомнилась перед зарей,

Тихой вечерней порою:

Жаркой радуги столб над землей

Вспыхнул, не изгибаясь дугою.

Начинал свои игры закат.

Рассиялся вверх, вширь до востока.

Свет пронзительный, словно набат

В душу лился тревожным потоком.

Заприметил березку, кусты,

Развернул их на огненном поле.

Радуг в небе не гасли цветы,

Разгорались в синем раздолье.

Рядом с радугой строй облаков,

Словно снег, пролетал в небесах.

Оглянулась — красных платков

Вьется дивная полоса.

Так держала под небом меня

Зорька поздняя летнего дня.

2017 год

Февральский денёк

Как февральские морозы и метели

Вдруг поникли, улеглись и присмирели.

Небо ввысь поднялось, засинело.

Солнце лучиком слепит то и дело.

Хоть зимы белизна,

Но пришла новизна:

Тут и там проталинки,

отсырели валенки.

День что праздник какой — веселит, бодрит.

У румяных прохожих задиристый вид.

Людям вторят голуби, синицы.

Глянь: из лужицы пьют, из криницы.

Будет завтра метель,

Послезавтра — капель.

А мороз и весной

подгоняет: не стой!

Все березки еще по колено в снегу.

Ветер сквозь пролетел, а они ни гу-гу.

Но от солнца сегодня запахла кора.

Просыпаться им скоро наступит пора.

Еще месяц зимы,

полшага до весны.

Нам она улыбнулась,

значит, где-то проснулась.

Мелодии весны

Конец апреля, первый день на даче.

Разор кругом, холодный неуют.

Нависло небо, хмурясь, чуть не плача.

Но, боже, чудо: скворушки поют!

На голой ветке, высоко заброшенной,

Трепещет крыльями от страсти молодой,

А в горлышке катаются горошины.

И звон такой, что шапку — в горсть, долой!

* * *

Кто ж