Зависть - Дж. Р. Уорд

- Плохие, - ответил один из них. – Мы делаем все, что в нашихсилах, офицер.

- Я знаю.

Опора каталки была приподнята так, что она доставала ей поуровень талии, прежде чем колеса унесли его прочь, она еще раз взглянула нажертву, делая ментальный снимок. Кронер выглядел так, будто он попал в автомобильнуюаварию, а лицо исказилось так, словно он не пристегнул ремень безопасности ивылетел через лобовое стекло. 

Райли оглянулась на Века.

«Слишком много недочетов в картине, - подумала она. –Особенно, если учесть его предположение в том, что он участвовал во всем этом –не было никакой возможности при драке избежать ушибов и царапин».

Остается вопрос… кто же сделал это?

Словно почувствовав на себе ее взгляд, Век повернул голову икак только их глаза встретились, все вокруг словно исчезло: будто вокруг небыло никого кроме них… и они стояли не в пятнадцати метрах, а лишь в пятнадцатидюймах друг от друга.

Внутри ее тела зародилось тепло, так, словно она сейчаснаходилась в жарком закрытом помещении. Она списала все на ответ надпочечниковза стресс.

Стресс, черт побери. Не сексуальное влечение.

Разорвав связь, она обратилась к вновь прибывшим служащим: -Лента у вас?

- Так точно, офицер.

Правильно, надо вернуться к работе: Кратковременный мигнеуместного влечения не станет мешать выполнять ей свою работу. Во-первых, онабыла здесь главной, и во-вторых, ее профессиональная этика требовала ничуть неменьшего. Кроме того, она не собиралась пополнять список его фанатов. Ей нужнобыло заниматься делом, и оставить эти глаза лунного пирога?? для других.

Кроме того, такие парни как Век не смотрели на таких женщинкак она, и это было к лучшему. Она была гораздо больше заинтересована в работе,нежели в показе своих ножек, укладке волос, и конкуренции в Олимпийских играх.Британи – запишите по буквам Бритни, местная красотка в их офисе – он и онабыли бы хорошей парой, если бы захотели.

Райли же собиралась разобраться действительно ли сын, пошелпо ужасным стопам отца.

При нормальных обстоятельствах, Джим Херон считал себяполным неудачником. 

И это было меньшим, по сравнению с каждодневным дерьмом какВаркрафт, или же теннис и покер.

Не то чтобы он терял время за зря, проводя время за играми,но он просто не знал, что еще сделать, лишь бы выиграть и оказаться на самомверху списка в таблице.

И опять же это было не столь важно.

Когда дело доходило до войны с демоном Девиной, он былсловно в огне, он был в ярости: Он проиграл последний раунд.

Потерянный выигрыш. Они сражались за семь душ, он и это сукатеперь были наровне, со счетом один-один. Конечно, впереди были еще пять битв.Эти пять душ, за которые ему предстояло бороться, еще нужно было найти.

Если он проиграет? Этот демон будет господствовать не толькона земле, но и на небе… это значило, что его мать и все другие добрые души, атакже он сам и его верные солдаты - падшие ангелы будут обречены на вечныемуки.

И лишь недавно он обнаружил, что в религии использовалось гипотетическиверная мотивация. Ад был фактически вечными муками, это было реально. Реальнаядействительность же в том, что все то, что он ранее считал глупыми записямисвятош, стало правдой после того, как он умер.

Так что да, ставки были слишком высоки, и он чертовскиненавидел проигрывать. Особенно, когда ему не было необходимости спускатьсявниз.

Он изо всех старался победить в игре. Его босс, Найджел. Сосвоими дурацкими «правилами».

Это была такая чертовщина в духе: Когда человек находился наперекрестке его или ее жизни, он должен был повлиять на исход, и ему бы отчастипомогло бы, если бы ему сказали, кто является целью. В конце концов, это небыло таким уж секретом: Найджел знал. Его враг, Девина, знала. Джим? Не так ужмного. И если бы не это черная дыра в имеющейся у него информации, он бы не былсосредоточен не на том человеке в последнем раунде и не продул бы его.

Так вот, он был связан с сукой, он был обозленный вгостиничный номер в Колдвеле, Нью-Йорк.

И он был не единственным недовольным.

Рядом, по ту сторону стенки, два глубоких голоса взад-впередповторяли расстроено одно и тоже слово – дерьмо.

Экстренный выпуск новостей. Его крылатые друзья, Эдриан Фогельи Эдди Блекхоук, не излучали особого счастья, и определенно устраивали емунагоняй в его отсутствие.

Это возвращение-назад-в-Колди-Колди-Колди не было такой уж ипроблемой. Причина была в том, что именно Джим притащил их сюда.

Его глаза выглянули из-под пухового одеяла. Рядом с нимсвернувшись в клубок, лежала собака, ее грязная жесткая шерсть, создавалавпечатление, словно пес окунулся в бетон, хоть это и было не так. Следующее чтопопалось на его глаза, это открытый ноутбук со статьей трехнедельной давностигазеты «Колдвел Курьер Журнал». Заголовок гласил «Пропавшие местные девушки», встороне от текста была фотография с группой улыбающихся друзей, они стоялиблизко друг к другу, а их руки были обернуты вокруг друг друга. Подпись подрисунком гласила, Сесилия Бартен.

Его Сисси.

Ну не совсем «его», но он считал себя ответственным за нее.

Дело в том, что в отличии от ее родителей, друзей иобщества, он знал где она была и что с ней произошло. Она не была ни частьюбесконечных списков беглецов, ни в списке убитых бойфрендом или проходящим мимочеловеком, она не была зарезана серийный убийцей, который по словам веб-сайтаССJ был убит этим утром.

Она была осквернена. Девиной.

Сисси была девственной жертвой для защиты самой священной вещидемона, зеркала. Джим нашел ее тело, висящее вниз головой во временном логоведемона, он был вынужден оставить ее там. Было ужасно осознавать, что онапотеряла свою жизнь из-за его врага, но потом он увидел ее вновь, ее душу встене Девины… в ловушке вечных страданий, потерянная навсегда среди проклятых,заслуживших своей участи.

Сесилия не принадлежала аду. Она была невинной жертвойпойманной и использованной злом, и Джим собиралась забрать ее оттуда, даже еслиэто будет последнее, что он сделает.

Вот причина, почему они вернулись в Колдуэлл. И такжепричина, почему Эдриан и Эдди были пьяны.  

Но без обид… к черту их.

С заботой, Джим подобрал статью и провел своим большиммозолистым пальцем по зернистому изображению Сисси с белокурыми волосами. Когдаон моргнул, он увидел ее, всю в крови, свисающую над стоком белой фарфоровойванной. Затем снова моргнув, он увидел ее уже в другую ночь, она стояла посредитюрьмы Девины, напуганная до ужаса, запутавшаяся и беспокоившаяся за своихродителей.