Слуга Дракона - Дэвид Аллен Дрейк

Лиэйн порывисто сжала руку Гаррика.

– Есть такие, – добавила она, – которым даже знание не помешает и дальше грабить своих крестьян. Они не заинтересованы в строительстве честного и справедливого сообщества. Ну что ж, у тебя ведь есть Королевская армия.

– Точно, парень, – подтвердил король Карус. – Отличная армия, и она становится лучше с каждым днем. Не повторяй моих ошибок: даже добрый меч не заменит стола переговоров. Не забывай: при всей моей замечательной армии, нашелся маг, который отправил и ее, и меня на дно Внутреннего Моря.

Гаррик рассмеялся. Лиэйн улыбнулась, пряча удивление: слова великого предка слышал только Гаррик.

– Мне тут пришло на ум, что никакая армия не уменьшит опасности магии, – сконфуженно пояснил Гаррик. Увы, его замечание тянуло разве что на юмор висельника.

Вдоль боковых стен комнаты стояли покрытые кожей скамьи, где полагалось сидеть помощникам советников, буде они окажутся допущенными на заседания. Гаррик невольно подумал, что его постель на чердаке родительского дома уже, чем эти скамьи.

– Нет, мне просто необходимо немного вздремнуть, – сказал он. – Надеюсь, нет ничего настолько срочного, чтобы…

– Я распоряжусь, чтобы никто, кроме меня, не смел тебя беспокоить, – поспешила Лиэйн, одним грациозным движением поднимаясь и складывая свой переносной столик. – А я буду в здании по соседству – там тоже есть кушетка… Мне кажется, я усну стоя, если не успею лечь раньше.

– Когда-нибудь все непременно наладится, – пообещал Гаррик, придерживая дверь для Лиэйн. Слуга попытался забрать у нее столик, но девушка решительно отстранила его и направилась к соседнему зданию, на прощание улыбнувшись своему другу.

Гаррик сбросил алую официальную мантию и остался в тонкой шерстяной тунике: юноша по привычке предпочитал шерсть шелку. Усевшись на скамью, он сбросил дурацкие туфли из позолоченной кожи, которые приходилось носить вместе с тяжелой мантией.

– Для некоторых все уладится только после смерти, – не преминул ухмыльнуться его венценосный предок. – Хотя и не для всех нас.

И добавил, когда Гаррик уже погружался в темноту долгожданного сна:

– Да и скажи на милость, парень, что бы мы с тобой стали делать, если б вдруг – благодаря какому-нибудь чуду – наступил мир, а?

* * *

Кэшел ор-Кенсет учился танцевать на городской манер. Здешние танцы – не чета тому, что происходило на свадьбах и празднике урожая в их деревушке.

– О, лорд Кэшел, вы так искусны! – промолвила его партнерша, леди Берса бос-Балиан – женщина, которая с первого взгляда напомнила Кэшелу его сестру. Берса была темноволоса и изящна, как и Илна, но ей недоставало принципов Илны, ее надежности и остроумия.

В частности, Берсе не хватило ума верно оценить способности Кэшела. Пусть он не столь сообразителен, как его друзья Гаррик и Шарина, но и не настолько глуп, чтобы попасться на ее уловки. Берсе нравилось называть себя девочкой, но Кэшел догадывался, что ей по крайней мере тридцать и – судя по морщинкам в уголках глаз под слоем меловой пудры – это были нелегкие годы.

– Да нет, леди Берса, – смиренно ответил Кэшел. – Я ошибся. Повернул налево, когда требовалось повернуть направо.

Он обернулся и кивнул учительнице танцев, леди Куше – очень древней на вид старушке.

Леди Куша служила Почетной горничной еще жены первого короля Валенса, дедушки того, кто сейчас сидел на троне. Эта черноглазая женщина и одежды носила под стать – из жесткого черного льна, словно недавно овдовела. Правда, Шарина говорила, что на самом деле Куша никогда не была замужем.

– Простите меня, леди Куша, – тихо произнес юноша. – В следующий раз я постараюсь не сбиться.

– Уверена, что так и будет, мастер Кэшел, – ответила Куша. – У вас врожденное чувство танца; его необходимо лишь отшлифовать до совершенной формы.

В отличие от Берсы и очень многих людей в Вэллисе Куша никогда не пыталась льстить Кэшелу, называя его лордом. Отец Кэшела был сыном мельника, спившимся до смерти через несколько лет после того, как вернулся в деревушку Барка с детьми, но без жены, которая могла бы их вырастить.

Фальшивые почести раздражали Кэшела, хотя он уже бросил попытки отучить Берсу и ей подобных. На самом деле Кэшел вообще не задумывался бы над вопросом знатности происхождения – ему еще не встречался аристократ, который превосходил бы его в чем-то важном, с точки зрения Кэшела, – просто ему не нравилось владеть тем, что не принадлежало ему по праву. Особенно когда ему это навязывали.

Кроме Кэшела в зале с мраморным полом присутствовали еще трое мужчин. Двое являлись музыкантами, игравшими на флейте-сопрано и карманной скрипке – крошечном струнном инструменте, изогнутом, в отличие от выпуклой лютни, к которой привык Кэшел.

Третьим был лорд Эвлатун. Все учителя Кэшела, казалось, претендовали на благородство происхождения, хотя, кроме имени и манеры поведения, ничто об этом не говорило. Эвлатун вступал вместе с леди Кушей в фигурах, которые требовали четырех танцоров.

Эвлатун являлся партнером Берсы; было ли это партнерство таким же формальным, как брак, Кэшел не знал, да и не задумывался. Светловолосый, лысеющий мужчина предпочитал широко улыбаться в лицо Кэшелу. Но когда юноше удалось поймать его случайный взгляд… бр-р.

Если бы Эвлатун был змеей, то Кэшел нимало не сомневался бы, что это – одна из самых ядовитых змей. И не задумываясь сломал бы ему хребет хорошим ударом дубины.

Похоже, в Вэллисе много подобных людей. Наверное, слетались во дворец как мухи на компостную кучу.

– Вы самый элегантный мужчина, с которым я когда-либо танцевала, лорд Кэшел! – ворковала Берса. Она положила свою правую руку на его бицепс, скользнув пальцами по бахромчатому рукаву вышитой туники. Этот костюм юноше приходилось надевать для занятий танцами. И делал он это ради Шарины – чтобы не стеснять ее.

Кэшел слегка повел плечами, высвобождаясь из рук навязчивой партнерши. Эвлатун смотрел на них улыбаясь как человек, умирающий от столбняка.

– Хм, – сказал Кэшел. – Мы в Барке тоже танцуем, но используем совершенно другие движения.

Он знал, что ему не чужда своеобразная элегантность. Берса была не первой, кого это удивляло. Кэшел обладал большим ростом, поэтому привык двигаться осторожно: большие, сильные, но неосторожные мужчины все ломают. Он провел немало времени, двигаясь в отаре овец или за плугом, запряженным парой быков, и знал, что эти животные идут своей дорогой не менее уверенно, чем самые грациозные звери.

Люди, видя перед собой здоровенного детину, с трудом считающего по пальцам, автоматически считали его неуклюжим. Однако неуклюжим людям, вынужденным управляться с топорами и неподъемными тяжестями, как правило, не удается выжить, да еще сохранив все конечности. Кэшел же, едва подрос, был первым парнем на деревне, которого неизменно звали, если требовалось аккуратно свалить дерево или же сдвинуть тяжелый валун.