Пуля любит свою жертву - Алексей Макеев

Архивариус сверился с базой данных. Покачал головой.

– Он сирота. Вырос в детдоме. В Московской области. Но у него осталась жена.

– Жена? Адрес есть?

– По прописке. Насколько он соответствует фактическому месту проживания, я не скажу…

– Давайте, – коротко бросил Гуров.

Архивариус взял с края стола чистый лист бумаги и аккуратным, совершенно несвойственным для военных, каллиграфическим почерком перенес на него данные с компьютера. Передал Гурову. Полковник поднялся:

– Спасибо за сотрудничество.

Сыщики покинули здание военкомата и вернулись к машине. Гуров не проронил ни слова до тех пор, пока не занял место на водительском сиденье. Он был задумчив и сосредоточен. Капли дождя стучали по лобовому стеклу, плавно стекали вниз, оставляя за собой мокрые блестящие дорожки. Полковник включил «дворники».

– Итак, – произнес он наконец, не столько обращаясь к сидящему рядом напарнику, сколько озвучивая вслух собственные мысли, – интересная вырисовывается картинка. У нас в наличии труп дважды убитого человека. Причем интервал между этими двумя смертями – ни много ни мало семь лет.

– Но это же бред. – Крячко предпочитал прямолинейность. – Мы видели его труп сегодня. Стало быть, смерть в Абхазии во время миротворческой акции – липа.

– Это понятно. – Гуров откинулся на спинку сиденья и слегка прикрыл веки. – Вопрос: для чего эта липа? Для кого? Кому она была выгодна? И наконец, самое интересное: где и как Хамицкий провел последние семь лет?

– А плен, думаешь, тоже липа?

– Не знаю. Пока не знаю, Стас. Вполне возможно, что в плену он мог побывать на самом деле. – Гуров протянул руку и повернул ключ в замке зажигания. – Давай-ка прямо сейчас нанесем визит вдове Хамицкого. Возможно, она сумеет пролить свет на всю эту мутную ситуацию. Как там ее?.. – Он сверился с листом бумаги, полученным в военкомате. – Жабкина Галина Николаевна.

– Не Хамицкая?

– Как видишь, нет. Либо гражданская жена, либо не стала менять фамилию.

– Скорее всего, гражданская, – уверенно заявил Крячко. – Если бы я был Жабкин, обязательно сменил бы фамилию. На любую другую.

Автомобиль вырулил со стоянки военкомата, миновал первый перекресток, на втором плавно ушел направо. Гуров взял курс на Чертаново. Так можно было быстрее добраться до места, минуя пробки.

– Тебе с твоей внешностью, Стас, чертовски трудно было бы выйти замуж за приличного человека.

Крячко никак не отреагировал на шутку Гурова.

– Слушай, Лев. – Стас поудобнее развалился на пассажирском сиденье и вновь взялся за мобильный телефон. Палец быстро застучал по кнопкам. – Может, мы сначала заедем куда-нибудь перекусить? Меня утром вызвали, и я остался без завтрака.

– Без завтрака ты остался потому, что был занят поисками своей неблагонадежной девушки.

– И это тоже.

Гуров прибавил скорость.

– Перекусим после встречи с Жабкиной. Потерпишь.

Гуров говорил чисто машинально. Мысли беспрерывно крутились вокруг плена Хамицкого и его мнимой гибели. Полковнику и прежде доводилось слышать о подобных случаях. Люди редко возвращались домой после того, как попадали в руки экстремистских группировок. И не только по причине собственной смерти. Путем жестоких пыток боевики успешно вербовали российских солдат, впоследствии выдавая их за погибших. «Груз-200» являлся хорошим прикрытием. Имела ли место такая же история и в случае с Артуром Хамицким? Гуров больше склонялся к мысли, что да. Но это пока никак не объясняло убийство Хамицкого.

– Как всегда, – буркнул Крячко, – мой желудок на последнем месте.

* * *

Астамур налил вина себе и двум другим мужчинам. Все трое, подобно легендарным приспешникам короля Артура, расположились в полутемной комнате за круглым столом. Большие настенные часы над головой Астамура монотонно отсчитывали время. Таймураз выпил, не дожидаясь остальных, и первым нарушил затянувшееся молчание:

– Сколько денег мы потеряли?

Вопрос преимущественно был обращен к Джамалу, смуглолицему молодому человеку приятной наружности с крупной бриллиантовой серьгой в левом ухе. В отличие от двух своих партнеров, облаченных в элегантные твидовые костюмы стального цвета, Джамал был одет в темно-синие спортивные штаны и белую майку-борцовку, рельефно подчеркивающую его развитую мускулатуру.

– Много, Таймураз, много.

Джамал сокрушенно покачал головой. Он почти не пил. И даже не притрагивался к еде, хотя круглый стол ломился от яств. Мрачное выражение лица Джамала было красноречивее любых его слов.

– Ты прекрасно знаешь, что последняя партия была большой, – продолжил он после паузы. – У нас появилось в Москве несколько новых точек. Владимир порекомендовал надежных людей… Появилась возможность расширения бизнеса и увеличения поставок…

Астамур прищелкнул языком.

– Странное совпадение, – негромко произнес он, поправляя под воротом рубашки тугой узел галстука. – Мы теряем надежного курьера, а вместе с ним и баснословную сумму денег практически сразу после того, как в бизнес вливаются новые люди. Жаль только, что я не верю в совпадения. Никогда не верил. Мой отец часто говорил мне, что ничего в жизни не происходит просто так, случайно…

– Ты не доверяешь Владимиру? – Таймураз удивленно вскинул брови.

– Я не доверяю никому, Таймураз. И это тоже одно из основных правил моего бизнеса. Кто такой Владимир? Паршивая русская свинья. И рекомендовать он мог нам точно таких же свиней, как и он сам, – поморщился Астамур. – Грязных, лживых, продажных… Поэтому, отвечая на твой прямой вопрос, я скажу тебе: нет. Я не доверяю Владимиру. И я до сих пор считаю неправильным доверять Александру…

– А при чем тут он? – вскинулся Джамал. – Александр – жертва.

– И жертвы, случается, бывают в сговоре со своими убийцами, – многозначительно изрек Астамур.

– Покойникам деньги не нужны.

– Русские – жадные. Они могли не поделить куш и в результате…

– Ты перегибаешь палку, Астамур.

Джамалу не нравилось, какой оборот принимала их беседа. Намеки Астамура становились все более и более прозрачными. В скором времени он открыто выскажет недовольство его, Джамала, работой. И зачем он только согласился работать с этим человеком? О жестокости Астамура в Абхазии складывали легенды. Не стоило Джамалу влезать в это дело так глубоко. Теперь он жалел об этом. Но давать обратный ход было слишком поздно.

– Лучше перегнуть, чем недогнуть. Я так считаю.

– Послушайте, – Таймураз выпил еще, – все это только слова. Нам надо думать, что будем делать дальше.

– Деньги надо найти, – решительно заявил Астамур. – Найти и вернуть. А виновных… Впрочем, не мне вам рассказывать о том, как следует поступить с виновными.