Охота на оборотня - Алина Илларионова

Свежий морозный воздух поначалу огнём обжёг лёгкие, и эльфа тут же замутило и переломило пополам. Через пару минут полегчало, и он понял, что его всё же не стошнит.

— Всё, домой.

Пойди он домой сразу, и все дальнейшие события просто не имели бы места в этой истории, да и сама история точно не сложилась. Но Кружевница-Судьба в этот момент вдруг взяла, да и взглянула на него. Надо же, деревенский эльф, удивилась Богиня. За всё время существования Неверры, Кружевница повидала много эльфов: лесных и городских, а где-то далеко на севере раньше жили аватары — крылатые эльфы-оборотни. Но деревенского эльфа она упустила. И немудрено, ведь в её руках находились жизни обитателей целого Мира. Так что одна ниточка, пока ещё совсем тонкая и короткая, вдобавок надорванная, просто осталась без внимания. И тогда Судьба решила пошутить: взяла, да и приплела одну тонкую ниточку к другой, тем самым слегка изменив рисунок Мировой Паутины.

Внезапно Вилль понял, что не хочет домой, и решил прогуляться. А куда? Конечно же, к воротам, ключ от которых висел теперь у него на груди. И эльф, слегка пошатываясь, побрёл вдоль спящих улиц. «Кто я, что я здесь делаю? — размышлял юный капитан городской стражи. — Люди, даже орки умудряются найти себе в этом городе пару, строят дома, заводят детей. Живут потом целым гнездом вместе с бабками и дедками, прабабками и прадедками. А я? Не на Берте же мне жениться?» При мысли о ней Страж вздрогнул и огляделся, словно боясь, что она вдруг выскочит из-за сугроба. Нет, Берта была девушкой со всех сторон положительной: симпатичная, заботливая, покладистая, но… Она частенько заходила к Виллю, когда тот сидел в караулке, и просила что-нибудь рассказать или почитать. Он рассказывал, читал, а Берта… Не делала НИЧЕГО! Не шевелилась, не говорила, и, как ему иногда казалось, даже не дышала. Просто сидела, подперев рукой щёку, и смотрела. И от её щенячьего взгляда эльфу хотелось выпрыгнуть из окна, а ещё лучше, выкинуть саму Берту.

«Кто я? Местная диковинка? Чужой среди своих?» Пройдут годы, потом десятилетия. Будет меняться всё, кроме него самого. Умрёт Берен Грайт. Вилль в тайне надеялся, что тот всё же сойдётся с Мартой — местной травницей — и тогда он сможет общаться с их детьми. Умрут все, кого он знает, дети, внуки, правнуки. «Привет, Вилль», — скажет чей-нибудь потомок через пару сотен лет, и будет всё так же сидеть и смотреть на него прапраправнучка Берты.

С такими невесёлыми мыслями Вилль добрёл, наконец, до стены. Он запрокинул голову и попытался найти среди прыгающих разноцветных огоньков знакомый Волчий Глаз. Напрасно, с Небесного Полога улыбался только дохлый скалозуб, подмигивая по очереди пуговичными глазами.

— Выпей со мной… Выпей… — призывно зашептал поднявшийся ветер.

Голова у несчастного Стража закружилась, и он, не удержав равновесия, с размаху шлёпнулся в сугроб. Вилль улёгся поудобнее, скрестил руки на груди, и тоже подмигнул небесному скалозубу. Ему вдруг стало уютно и тепло, и неудержимо потянуло в сон. Он совсем было собрался закрыть глаза, чтобы вздремнуть часок-другой, но вместо этого распахнул их как можно шире. Оттолкнулся локтями от примятого снега и резко сел.

— Пресветлая Саттара! — в ужасе выдохнул парень, хватаясь руками за голову. Он вовсе не боялся замёрзнуть в снегу — ему это не грозило никоим образом. В воображении нарисовалась вдруг следующая картина: утром люди выходят из своих домов и находят под забором в сугробе в сосиску пьяного новоиспечённого капитана городской стражи. Его, Арвиэля Винтерфелла, убеждённого трезвенника и ярого противника всяческих попоек! А вдруг он ещё при этом проснётся и что-нибудь скажет?

Вилль слышал много интересного и неведомого из уст бывшего начальника, когда, выудив его в очередной раз из какой-нибудь ямы или кустов, тащил на себе домой, а теперь рисковал оказаться на его месте. Поэтому он срочно попытался принять вертикальное положение, но сделал это слишком резко, и снова упал — уже на колени.

— Пресветлая, помоги! Верни мою голову!

Но Двуликая Богиня не спешила откликнуться на мольбы, и тогда Вилль понял, что должен действовать сам. Оперся на ладони и с размаху сунул голову в сугроб, попутно ухватив губами немного снега, и в такой странной позе простоял до тех пор, пока сознание не прояснилось окончательно. Вилль поднялся и недоумённо посмотрел на выгрызенную им нору: наверное, завтра люди подумают, что кто-то рыл из города подкоп.

— Капитан Винтерфелл, вы ведёте себя не должным образом! Я обязан вынести вам выговор! — строго сказал Вилль и тут же сам себя отчитал. Почувствовав себя намного лучше, капитан Винтерфелл улыбнулся и зашагал к воротам, лепя по пути увесистый снежок: иногда в воспитанном эльфе просыпался настоящий деревенский хулиган.

Ворота были дубовыми, ладными, с тяжёлым засовом и даже замком великолепной гномьей ковки. И Вилль теперь — обладатель второго ключа от этих ворот, а первый носил на груди Берен, градоправитель, воспитатель, да и просто самый близкий на свете человек. Эльф остановился — не далеко и не близко — приметил небольшой сучок и, не целясь, залепил в него снежком. ТУК! Снежок разлетелся в пыль, а ворота вздрогнули.

…Тук-тук.

Этот звук раздался с той стороны. Вилль вздрогнул: показалось? Слепил ещё один снежок, подошёл ближе, и снова бросил. Вышло ещё громче. ТУК!!!

…Тук-тук-тук.

— Помогите…

Эльф недоверчиво уставился на дверь. Какого безумца могло понести ночью в лес в такой мороз? И какой безумец посмеет надеяться, что подозрительный стражник отопрёт ему городские ворота? Никто из охраны не рискнёт запустить пришельца в такую пору, но…

Он решительно скинул щеколду.

Вставил в замок ключ и повернул.

Снял замок и потянул за кольцо.

Дверь распахнулась внезапно, что-то тяжёлое обрушилось на Вилля, и он шлёпнулся в обнимку с этим чем-то, здорово приложившись спиной об утрамбованный снег. Секунду спустя принял сидячее положение и уставился на предмет, который продолжал сжимать в руках. Оказалось, что это…

— Девушка?

Темноволосая, с побелевшим от холода лицом. Обыкновенная девушка, замерзающая ночью в лесу, но Вилль вздрогнул и едва не отпрыгнул, когда она открыла глаза — светящиеся зелёные, с вертикальным росчерком зрачка.

— Оборотень… — выдохнул парень.

Оборотень… Истинный или проклятый? Первых называли метаморфами, и человек в этом странном тандеме был гораздо сильнее своей звериной половины. Разум и животные инстинкты сливались воедино, превращая истинного в хитрое, изворотливое, но не опасное в общем-то создание. Проклятые были настоящим кошмаром. Зависимые от луны, они становились хуже взбесившегося зверя, рвали и грызли всё живое, что попадалось им на пути. Охота на оборотней велась всегда и повсеместно. В столице были созданы ловчие отряды, в которые входили маги и специально обученные псы. В деревнях, если в округе заводился оборотень, мигом собиралось ополчение. Ловили и тащили на костёр, конечно, проклятых, но и метаморфам доставалось изрядно — массовая паника вкупе со стадными инстинктами пересиливали человеческие чувства.