Высокий, сильный, опасный - Хизер Грэм

– Я уже не маленькая девочка, Даг.

– И все же я нужен тебе.

– Я уже взрослая и вполне могу отвечать за свои поступки.

– Никакая ты не взрослая. Я понимаю, ты вправе обижаться на этого парня. Даже мне обидно, что он появился здесь, а я не актер и Эбби не моя мать. Видишь, какой я хороший друг, я даже чувствую то же, что и ты.

– Даг, уверяю тебя, я в порядке.

– И если всего этого недостаточно, – сказал он, не обращая внимания на ее заверения и подойдя ближе, – ходят слухи, что у тебя завтра вечером вечеринка с коктейлями, дабы приветствовать возвращение домой героя, увенчанного славой.

Она вздохнула. Мать что-то говорила о вечеринке. Скромной. Импровизированной. Только добрые старые друзья и несколько человек, занятых в сериале. Но Грейнджер-Хаус так же легендарен, как и Эбби, по крайней мере в этой части света. Предвидя нашествие гостей, Джен сомневалась, в состоянии ли мать это выдержать. Несмотря на все лекарства, трудно было предположить, когда случится очередной приступ.

– Дженнифер! – Теперь Торн Маккей просто барабанил в дверь. – Я должен сделать из тебя красавицу, дорогуша, но я всего лишь гример, а не волшебник.

– Я вернусь к концу съемки. Удачи. Ухожу, ухожу… – Подняв руки вверх, Даг попятился к выходу.

Ей ничего не оставалось, как рассмеяться. Возможно, она и вправду нуждалась в моральной поддержке? Даг любил ее мать, а мать любила Дага. Он будет очень кстати, когда соберутся гости и стресс окажется непосильным для Эбби.

– О’кей. Давай договорим, когда отснимут мои сцены.

– Идет.

Он открыл дверь, и Торн почти влетел в комнату. Остановившись, он подозрительно посмотрел на обоих.

– Я не помешал?

– Помешал, – усмехнулся Даг.

Торн указал на него пальцем:

– Но ты же голубой.

– Все в наших руках. В жизни всегда есть место для эксперимента, – язвительно отозвался Даг и вышел.

Застыв на месте, Торн растерянно смотрел на Дженнифер. Она старалась сохранить серьезное лицо, но его глаза стали такими огромными, почти выкатились из орбит! Вид был настолько потешный, что она не могла не рассмеяться, и по его взгляду сообразила, что он понимает, что это шутка.

Назад в Лос-Анджелес!

Благословенная земля, окутанная романтической дымкой несбыточных надежд и обещаний, подумал Конар Маркем. Он и предположить не мог, что когда-нибудь вернется сюда, во всяком случае, в ближайшее время. И хотя он слышал, что у Эбби Сойер не все в порядке с головой, он был перед ней в долгу.

И он любил ее.

И поэтому возвращался назад.

Он искренне удивился, увидев репортеров, поджидавших его у трапа. Несмотря на свою самоуверенность, он все же привык трезво смотреть на вещи. В течение последних двух лет он отошел от кино и работал в театральных проектах, а это совсем иной мир, чем «фабрика грез», где миллионы людей видели его лицо на экране и даже пустяковый фильм приносил большую известность, чем самая лучшая пьеса.

– Вон он! – послышался чей-то крик, и в следующую секунду его уже окружили репортеры. Щелкали фотокамеры, слепили вспышки. Наглый молодой человек схватил его за руку, а другой, протиснувшись через толпу, подсунул к лицу микрофон.

– Конар! Конар Маркем! Добро пожаловать назад в Лос-Анджелес! Невероятно, мы все так взволнованы.

«Всегда будь учтивым с прессой, Конар. Ты никогда не знаешь, во что они могут тебя превратить». Так учила его Эбби. Вспомнив ее слова, он постарался изобразить приветливую улыбку. Придется смириться, думал Конар, но когда увидел наманикюренные пальчики, вцепившиеся в рукав его пиджака, не выдержал и вежливо поинтересовался:

– Мы разве знакомы?

Девушка с выразительными карими глазами, типичной для журналистки мальчишеской стрижкой и безукоризненным маникюром смущенно порозовела, манипулируя микрофоном.

– Нет, мы еще не встречались. Я Вики Уоррен из «Фильм ТВ», нового кабельного канала, который специализируется на развлекательных и коммерческих программах.

Его улыбка стала шире.

– Рад познакомиться с вами, Вики, – сказал он. – Так хорошо снова вернуться домой! – продолжил Конар, поближе притягивая к себе микрофон, который она держала. – Я люблю Нью-Йорк, люблю Бродвей, но, черт возьми, я калифорнийский парень, и это здорово, что я снова дома.

Он почувствовал и ее страх, и ее неуверенность. Наверняка это одно из первых ответственных заданий. Неудивительно, что она пребывала в некотором оцепенении, пытаясь побороть его наглостью, и поэтому сейчас была искренне благодарна Конару.

Эбби могла им гордиться. Наклонив голову и продолжая улыбаться, он стал пробираться через толпу, запрудившую аэропорт.

Репортеры, операторы, фотографы и просто зеваки следовали за ним по пятам. Протискивались, толкая друг друга, со своими магнитофонами и блокнотами, микрофонами и камерами. Операторы щелкали на ходу.

– Мистер Маркем! – произнес мужчина в мятом деловом костюме. – Это правда, что вы собираетесь получить беспрецедентную сумму за участие в «Долине Валентайнов»?

Он ждал подобного вопроса.

– Так говорят, – приветливо ответил он.

– И сколько же это? – поинтересовался худощавый блондин. Он возвышался позади толпы с видом охотничьего терьера, напавшего на след.

– Послушайте, друзья, я не вправе отвечать на этот вопрос, – отрезал Конар, продолжая улыбаться. И пошел вперед, он не хотел задерживаться. Все потянулись за ним, и со стороны, видимо, это выглядело довольно комично.

– Вы боитесь, что обидятся другие актеры, занятые в сериале? – спросила Вики, и ее темные глаза еще больше потемнели.

– Надеюсь, этого не произойдет, – ответил он.

– А как насчет вашей сводной сестры? – послышался мужской голос.

Он не ответил, спрашивая себя, не стоит ли ему просто сказать, что он встречал свою сводную сестру всего лишь несколько раз в жизни и толком не знает, чем она живет и о чем думает, кроме того, что ее мать больна, и она, по-видимому, очень беспокоится о ее здоровье.

– Ну а теперь прошу меня извинить. Полет был довольно утомительный, и я тороплюсь домой…

– «Домой»… вы имеете в виду дом Эбби Сойер? Вы хотите остановиться там? – спросила Вики.

– Она действительно так больна, как говорят? – поинтересовалась другая журналистка.

– Она собирается вернуться в кино?

– Она умирает? – тихо спросила Вики Уоррен.

– Я слышал, у нее болезнь Альцгеймера? – предположил пожилой оператор.

– Она не умирает, и у нее нет болезни Альцгеймера. Эбби чувствует себя превосходно! – услышал он свой собственный голос. – Она по-прежнему дарит нам свою любовь. Вы знаете, как она всегда доброжелательна к прессе. А теперь, если вы будете столь добры…