Бабушка с крылышками - Ива Прохазкова

— Тогда они не вырастут и не станут взрослыми птицами. — Папа, видно, решил, что разговор окончен. Он встал, поцеловал маму, поблагодарил за вкусный ужин и пошёл смотреть новости.

А Элиас после этого разговора приуныл. Было ясно, что он совсем не подготовился к появлению на свет маленького птенчика. Элиас решил дождаться, когда родители улягутся спать, — тогда он построит гнездо для птенчика.

Лучше всего подойдёт абажур от ночника, который стоит на столике возле папиной кровати. Полукруглый абажур из соломки, он уже сильно обтрепался. Недавно Элиас сам слышал, как мама сказала, что непременно купит папе новый ночник.

Он лежал в кровати и смотрел на потолок. Время ожидания надо использовать для размышлений — так он решил. И вот поразмышлял сначала о том, чем бы помягче выстелить гнёздышко, потом хотел поразмышлять о… Прежде чем Элиас сообразил, о чём бы ещё поразмышлять, он уже заснул крепким сном.

Поздней ночью он проснулся. В комнате кто-то двигался. Элиас резко сел в постели, протёр сонные глаза и уставился в темноту. Из корзинки с носками доносился чуть слышный шорох, а ещё там слабо мерцал какой-то свет. Всё это наводило на мысли о привидениях. Элиасу ужасно захотелось юркнуть под одеяло, но любопытство одолело страх. Он бесшумно встал, затаив дыхание, подкрался к корзинке и поднял крышку.

Яйцо всё ещё не раскрылось, но трещина теперь проходила по всей скорлупе, сверху донизу. Казалось, ещё миг — и яйцо распадётся на две половинки. И вылупится птенчик. Он, как видно, изо всех силёнок старался разбить скорлупу, проткнуть её клювиком, — яйцо раскачивалось туда-сюда, и когда оно наклонялось, слышно было, что внутри кто-то постукивает, довольно громко. Раскачиваясь, яйцо в то же время опускалось всё ниже, погружаясь в ворох комочков — свёрнутых носков, и вскоре совсем скрылось.

Элиас сообразил, что надо немедленно принести гнездо. Утром может быть поздно!

Он босиком побежал в комнату родителей. Дверь была приоткрыта, родители спали крепко, на столике у папиной кровати светился будильник. А рядом стоял ночник. Элиас осторожно открутил абажур и собрался в обратный путь, как вдруг его взгляд упал на маму. Её длинные волосы — настоящие локоны принцессы, мягкие и волнистые, свешивались с края кровати…

Элиас подумал — ведь это же самый прекрасный материал, каким можно выстлать внутри гнёздышко. Иногда в парке ему случалось находить упавшие с деревьев птичьи гнёзда, и внутри они были выстланы сухой травой. А мамины волосы мягче травы и такие густые, что, если отстричь немножко, мама ничего не заметит.

Взяв в кухне ножницы, Элиас недолго думая опустился на колени возле маминой кровати, чикнул ножницами. Мама чуть пошевелилась во сне, что-то пробормотала, но не проснулась. Элиас отнёс ножницы на место, потом взял абажур, поднял с полу отрезанный локон и с этой богатой добычей вернулся к себе в комнату.

Осторожно достав яйцо из-под вороха носков, он положил его на мягкую подстилку в гнездо, а гнездо поставил рядом со своей кроватью. Элиасу хотелось утром, как только проснётся, сразу же увидеть вылупившегося птенчика.

Ещё не проснувшись толком, Элиас почувствовал: что-то случилось. В утренней тишине доносились привычные звуки улицы — звонки трамваев, стук каблуков по тротуару, громыхание железной шторы на окне табачной лавки и нетерпеливое фырканье автомобильных моторов.

Все эти звуки были хорошо знакомы Элиасу. Но в этот раз послышалось кое-что ещё — незнакомый, очень странный звук. Вот какой: «А-ап… а-ап… а-ап-чхи!»

Элиас открыл глаза. В комнате кто-то чихнул! Никаких сомнений. Тихонько, чуть слышно. Как будто чихнул котёнок. И опять — глубокая тишина.

Элиас обернулся к двери: закрыта, там никого. Он посмотрел на окно: тоже никого…

И тут он вспомнил — яйцо! Наклонился, заглянул в коробку, которую вечером поставил рядом с кроватью. Пусто. В коробке лежала половинка скорлупы и несколько желтых пёрышек. Элиас подскочил точно на пружинках. Первым делом он заглянул под кровать. Но, кроме единственного довольно невзрачного пёрышка, ничего там не увидел. Он самым тщательным образом обыскал каждый угол в комнате — ничего. За шкафом, правда, нашлась вторая половинка скорлупы. Элиас и в гараж свой заглянул, и даже тапки проверил, но птенчика нигде не нашёл.

Что же случилось? Куда спрятался цыплёнок? Элиас очень расстроился, с горя всю кровать перерыл. Даже наволочку с подушки стащил и пододеяльник с одеяла сдёрнул. Но в результате лишь сам расчихался.

— У тебя насморк? Простудился? — Мама отворила дверь и застыла на пороге, удивлённо всплеснув руками.

— Элиас! Ты сошёл с ума? Что тут такое? Ты что, вскопал свою постель, точно грядку?

Элиас ошарашенно уставился на кровать. В самом деле, похоже на развороченные лопатой грядки.

— Я… Я хотел помочь тебе сменить постельное бельё, — заикаясь от смущения, пробормотал Элиас. Но своим тихим голосом, который мама не могла услышать, он выкрикнул: «Я ищу птичку, которая ночью вылупилась из жёлтого яйца!»

Мама вздохнула, горестно закатила глаза и укоризненно покачала головой. При этом локоны принцессы взметнулись, и Элиас заметил, что с правой стороны локоны у мамы теперь короче, чем с левой. Ему ужасно хотелось бы узнать, заметила ли это и мама. Но она, по-видимому, ещё не заходила в ванную и не смотрелась в зеркало.

— Опять ни одной голубой рубашки! — послышался обиженный возглас папы. — Наверное, кто-то их ворует!

Мама, потеряв интерес к перекопанной кровати Элиаса, ушла, чтобы решить папину проблему с рубашкой.

— А-ап… чхи! — раздалось у Элиаса за спиной. Он мигом повернулся, устремив взгляд туда, откуда донеслось «апчхи». Наверное, из картонной коробки с отбракованными машинками, решил Элиас. Он наклонился… и замер. Потому что на лестнице пожарной машины кто-то сидел. Кто-то малюсенький, как только что вылупившийся птенчик, но это был не птенчик. Кто-то с маленькими ножками и совсем маленькими ручками, и двумя крылышками, но крылышки были не в перьях, а покрыты нежным жёлтым пушком.

А одежда? — голубое платьице и синий передник с карманами. Потом Элиас разглядел нос, рот, глазки, белые волосы и в волосах, над ухом, застрявший кусочек скорлупы. Маленькое личико всё в морщинках.

Бабушка — никаких сомнений, это бабушка!

Ножки у неё были голые, она дрожала от холода и уже опять собралась чихнуть. Элиас не верил своим глазам. Он почувствовал, что в его жизни случилось необычайное событие. Совершенно необычайное, какое может случиться с одним человеком из миллиона. У него появилась бабушка!

Ясно было, что у неё нет ни звания мастера спорта по толканию ядра, ни татуировки на лице, ну и ладно, зато это его бабушка, не чья-нибудь, а его собственная! Элиас был в этом уверен так же, как в том, что он сам, без чьей-то помощи нашёл жёлтое яйцо, сам вытащил его из тины у берега пруда и принёс домой. А ещё он не сомневался, что теперь ему предстоит заботиться о бабушке, и тоже самому, без чьей-то помощи…