Бабушка с крылышками - Ива Прохазкова

Беда в том, что у мамы и папы Элиаса родителей уже нет. И у Элиаса, даже когда он был совсем маленький, не было ни одной бабушки и ни одного дедушки. Вот какое редкое несчастье ему выпало. Другим-то детям, кого ни возьми, повезло: например, у Виктории две бабушки и два дедушки. У Эмиля две бабушки и один дедушка, да какой — с татуировкой на лице! У Милана два дедушки, один толстый, другой ещё толще. У Грегора только одна бабушка, зато она мастер спорта по толканию ядра. А больше всех повезло Люси — у неё три бабушки и два дедушки, причём один дедушка — китаец. Он мастерит потрясающих воздушных змеев! Но дело не только в воздушных змеях. Бабушки и дедушки много чем хороши, а главное, у них всегда находится время для тебя. Им ничего не стоит десять раз подряд увлечённо рассказывать всё одну и ту же историю из своего детства, потому что они всякий раз забывают, что уже рассказывали её. Бабушки и дедушки очень рано просыпаются, а значит, они не сердятся, если в полшестого утра заберёшься к ним под одеяло, и даже соглашаются почитать тебе сказку из книжки «Спокойной ночи, малыши!».

Почти все дедушки мастерят рогатки, хотя знают, что этого делать нельзя. Они мастерят их тайком, а потом находят в парке надёжный тайник, где можно спрятать рогатку, а то ведь, если принесёшь её домой, родители скажут, что оружие — не игрушка для детей. А бабушки умеют в самой обыкновенной кастрюльке наварить карамелек из сахара, хотя знают, что в сахаре нет никаких витаминов. Поэтому они делают карамельки, когда вы с бабушкой одни дома, и когда родители придут, ничего говорить нельзя о карамельках, а то они скажут, что от конфет толстеют или что от них дырки в зубах.

О бабушках и дедушках Элиас никогда всерьёз не думал. Просто он чувствовал, что ему кого-то не хватает. Но он не знал кого и не знал, где этого «не знаю кого» взять.

Однажды — вскоре после потери мяча, подаренного на день рождения, — Элиас решил мяч поискать. От детской площадки, со всех сторон окружённой парком, он шёл всё дальше и дальше вдоль высокой каменной стены, за которой где-то, наверное, лежал его мяч. Шёл он, шёл и забрёл в довольно отдалённую часть парка. Тут бы ему и повернуть назад, потому что мама строго-настрого запретила уходить с детской площадки. Но Элиас подумал, что в стенах обычно бывают ворота, и он решил во что бы то ни стало отыскать ворота в этой стене.

В конце концов он обнаружил в густых зарослях, в самой чаще, решётчатые ворота. Было видно, что их давным-давно не открывали. Ворота сильно заржавели, но в замочной скважине торчал большой ключ. Когда Элиас хорошенько поднажал, взявшись обеими руками, ключ удалось повернуть. Ворота со скрежетом приоткрылись.

А за ними заросли были ещё гуще. Сделав несколько шагов, Элиас остановился. Дальше идти было страшно: что, если он не найдёт обратной дороги? Что, если кто-нибудь запрёт ворота? Он же никогда в жизни не выберется обратно, на ту сторону!

Элиас уже твёрдо решил повернуть назад, как вдруг увидел свой футбольный мяч. Он лежал в зелёной тине у берега маленького прудика. Элиас подобрал палку подлиннее и попытался достать мяч, но тот слишком глубоко увяз в грязи. Ничего не поделаешь — Элиас полез в тину и грязь, засучил рукава и вытащил мяч…

Но как же он удивился, когда увидел, что эта жёлтая штуковина, которую он вытащил из тины, вовсе не футбольный мяч, а яйцо! Большое, жёлтое, перепачканное тиной яйцо!

Как быть? Птичьи яйца нельзя воровать из гнёзд, их даже трогать руками нельзя — это знают совсем маленькие дети. И Элиас знал. Но у него нашлись три но. Первое но: он не своровал яйцо из гнезда, а вытащил из грязной лужи. Второе но: он не знал, что это яйцо, он же думал, это футбольный мяч. И наконец, третье но: после того как он взял яйцо в руки, мама-птица уже не станет яйцо высиживать, зато дома у Элиаса, в тепле и уюте, может быть, из яйца вылупится цыплёнок.

Элиас обдумывал это третье но, а сам тем временем уже закрывал за собой ворота.

Положив яйцо в шапку, он во весь дух припустил домой. О футбольном мяче забыл, точно его и не было никогда! Элиаса занимало совсем другое: где дома самое подходящее место для яйца? Чем его укрыть? Каким будет цыплёнок, который, наверное, уже скоро вылупится? И чем его, цыплёнка, кормить?

Но самым каверзным был вопрос — не потребуют ли мама-принцесса и папа-придумщик игр, чтобы Элиас отнёс яйцо туда, где нашёл. От родителей этого вполне можно было ожидать. И Элиас решил ничего не говорить о находке своим несносным родителям…

— Привет! Ты уже вернулся? — Мама, открыв дверь, даже не заметила, что Элиас прячет что-то в шапке. Первым делом она посмотрела на его грязные ботинки. — Ну-ка быстренько переобувайся, а то нанесёшь грязи в комнаты. Папа придумал новую игру, так что можешь сейчас в неё поиграть. А я смотрю фильм о замке Карлштайн. Когда кассета закончится, приготовлю ужин.

Элиас снял ботинки, куртку. Потом, обождав, пока мама снова не усядется перед телевизором, он ушёл в свою комнату и запер за собой дверь. Элиасу было не до новой компьютерной игры. Он осторожно вынул яйцо из шапки и рассмотрел. Оно было тёмно-жёлтое, но, пожалуй, если смыть грязь, могло оказаться и светло-жёлтым.

Элиас сбегал в кухню за губкой для посуды и тщательно вытер яйцо. Ярко-жёлтое — вот какое оно на самом деле! Один конец у яйца тупой, другой заострённый. Элиас поднёс яйцо к уху и встряхнул, — внутри что-то тихонько брякнуло.

Куда же его положить? Элиас встал на стул и оглядел комнату. Хороший тайник получился бы на шкафу, но мама иногда вытирает там пыль. В гараже, среди машинок, яйцо всякий сразу увидит. А может, в корзинку с носками? Она стоит в углу рядом с тёплой батареей, цыплёнку будет уютно и мягко, ведь корзина доверху набита свёрнутыми носками и гольфами. Туда, в самую глубину надо положить яйцо — оно будет укрыто со всех сторон и не разобьётся.

Тут Элиас услышал, что во входной двери поворачивается ключ, — это папа! Мигом спрыгнув со стула, Элиас снял крышку с корзинки и зарыл яйцо в груде носков. Не видно! Мама, даже если откроет корзинку, ничего не заметит…

После ужина Элиасу хотелось поиграть в покер на арахисовые орешки, но позвонил кто-то из папиных коллег, и они так долго говорили по телефону, что времени на игры опять не осталось.

— Стоп! Лук-порей и суп-пюре, размазня плаксивая, чучело сопливое! Сыт по горло! — Элиас пробормотал ругалку тихим голосом — на всякий случай, чтобы не разучиться. И, натянув одеяло до подбородка, крепко заснул ещё до того, как мама пришла погасить в комнате свет.

И приснился Элиасу сон: яйцо треснуло, и из него вылупилась необычайно прекрасная, ярко-жёлтая птица. На лапах у неё были носки Элиаса. Она летала по комнате и пела таким тоненьким голоском, что Элиасу понадобилось сходить по-маленькому. Он встал, пошёл в туалет и вдруг сообразил, что всё ещё спит. И проснулся. Как раз вовремя — всё-таки успел добежать до туалета.