Эринеры Гипноса - Елена Бычкова

– Бесполезно. – Мой голос прозвучал глухо и сдавленно.

– Что? – Хэл перевела дыхание, сбившееся после физического усилия. – Почему?

– Ищи меня шестью футами ниже, – прошептал я очень тихо, и, конечно, ученица услышала.

– О чем ты?

– Мы в гробу, Хэл. А над нами шесть футов земли.

Она замерла, застыла, окаменела. Даже перестала дышать. Я ожидал крика, ужаса, смятения. И был готов сжать изо всех сил это тело, когда оно начнет биться о доски в слепой панике, но моя гурия резко выдохнула и произнесла сквозь зубы:

– Почему мы здесь?.. Океан, пустыня, развалины древних храмов… – Она усмехнулась. Или всхлипнула. – Почему нас похоронили?

– Не знаю.

– Может быть, он мертв? Тот, в чей сон мы попали. – Частое дыхание срывалось с ее губ вместе с торопливыми словами, обжигая мою кожу.

– Нет.

Она молчала мгновение, собираясь с силами, затем произнесла решительно:

– Ладно. Не бывает снов без выхода. Нужен свет.

Мне в бок уперся острый локоть. Лоб задели жесткие кружева, скользкая ткань по щеке, прядь волос зацепили грани пуговиц, и в темноте появился тонкий зеленоватый круг с рядом цифр по внешнему краю. Он осветил сосредоточенное лицо Хэл с закушенной губой, пышные волосы, уложенные в странную, сложную прическу, были совсем светлыми, словно присыпанными мукой, тугой воротник сжимал горло. Ее глаза казались черными из-за расширенных зрачков, кожа бледной, и только на скулах лихорадочно алели два пятна.

– Мэтт, но ты ведь вытащишь нас? Ты можешь нас вытащить?

Дышать становилось труднее. Тело покрывалось потом. Тугой обруч сжимал голову. Запах сырой земли забивал ноздри.

– Мы должны что-то сделать. Иначе задохнемся… Мэтт… Ты слышишь меня?!.. Аметист!

Звук моего истинного имени уколол, выводя из удушающей пустоты, а вместе с ним я уловил еще что-то.

– Тише, Хэл.

Я мог ошибиться, но знал, что не ошибаюсь.

Спустя еще одну невыносимо долгую секунду в густой тишине прозвучал скрежет… шуршание… стук.

– Слышишь?

Она снова застыла, крепко стиснув мое запястье.

– Да. Слышу. Что это?

– Нас откапывают. Лежи тихо. И не шевелись, что бы ни происходило.

Хэл погасила свет. Вновь прильнула ко мне. Что-то жесткое в ее волосах царапало мне подбородок и отдавало пылью при каждом вдохе.

Звук сверху повторился. Теперь стало ясно различимо – две лопаты вгрызались в землю, скребли по камням, ссыпали песок.

Ожидание становилось терпимым, когда появился смысл ждать. Сердце Хэл, прижимающейся ко мне, стучало часто и тревожно.

Наконец железо ударилось о дерево, послышались резкие мужские голоса. Невнятная перебранка.

Я сжал плечо Хэл, и ее вновь напрягшееся было тело расслабилось.

Заскрежетали гвозди, с трудом выходящие из пазов. Повеяло упоительным ночным воздухом, в котором смешивался запах жирной, разрытой земли, перегара и далекой зеленой листвы. В лицо ударил свет.

– Гляди, двое, – прозвучало над нами хрипло, сменяясь надсадным кашлем.

– Ну, видно, зарезал обоих, – отозвался лениво второй гробокопатель. – И уложил вместе.

– У девки браслет. Золото. И камни. Дай фонарь.

Белый свет ударил мне в лицо. Минимальное, едва ощутимое воздействие, и рука выкопавшего нас дернулась. Послышалось ругательство, звон разбитого о камень стекла, потянуло горячим запахом разлитого масла.

– Дуй за запасным! – рявкнул второй голос. – Я здесь в темноте шариться не собираюсь.

– Да как ты потом это место найдешь?

– Тут и других полно. Ну, пошевеливайся!

Тяжелые шаги протопали по краю ямы, тонкой струйкой посыпалась земля, забарабанив по нашей одежде. И через несколько секунд все стихло.

– Вставай. – Я открыл глаза и подтолкнул Хэл.

Она проворно вскочила и тут же пошатнулась, хватаясь за меня. Тусклый свет узкого серпа луны облил ее с головы до ног. Мне хватило одного беглого взгляда, чтобы понять – более нелепого одеяния я в жизни не видел. Многослойная черная юбка топорщилась кружевными оборками, туго стянутая талия, пышные рукава пузырятся на плечах, а от локтя до кисти плотно обхватывают руки, воротник широким ошейником подпирал подбородок. Но при этом в откровенном вырезе видна полуобнаженная грудь в ореоле мелких кружев – ослепительно-белая кожа в контрасте с темной тканью.

– На себя посмотри, – фыркнула Хэл в ответ на мой насмешливый взгляд, оперлась обеими руками о край ямы и, ловко подпрыгнув, уселась боком. Перед моими глазами мелькнули две стройные ноги в тонких кружевных чулках с тряпичными розами на резинках. Затем ученица выпрямилась во весь рост, оглядываясь.

Я следом за ней выбрался из могилы. Таинственный недоброжелатель не стал утруждаться и закапывать нас глубоко. Сейчас на открытом пространстве все недавние тягостные предчувствия рассеялись, страх ушел, уполз под землю и затаился там. Я снова чувствовал себя свободным.

Вокруг простиралось бесконечное поле, изрытое ямами. Кое-где мелькали тусклые огоньки, слышался приглушенный скрежет лопат. Черными монолитами возвышались памятники. Покосившиеся, относительно новые и совсем древние.

По небу медленно скользили длинные облака, словно невидимый атлант тянул на себя полосы грубой серой ткани, а те никак не заканчивались. Вдали виднелось здание, но разглядеть, что оно собой представляет, пока было невозможно.

– Где мы? – тихо спросила Хэл.

– Мир дэймоса. А это его кладбище.

Я стянул шейный платок, затянутый на горле шелковой удавкой, и бросил его в яму.

– Это были химеры? Те, кто выкопали нас? – Ученица наклонилась и оборвала нижний волан на юбке, затем без жалости избавилась от гротескных рукавов.

– Да. Конечно. – Я сбросил узкое пальто из черной шерстяной ткани, сковывающее движения, за ним пиджак, жилет.

– Когда они вернутся и не найдут нас, то что? – Хэл выдрала из волос тонкую вуаль, вытрясла горсть шпилек.

– Решат, ошиблись местом. Или нас забрали другие. – Я расстегнул верхнюю пуговицу темной рубашки, снял запонки, закатал рукава и понял, что наконец могу нормально дышать.

– Другие?

Я указал на огни, плавающие в темноте.

– Они тоже выкапывают тела? – Моя гурия внимательно наблюдала за этими тусклыми светляками, но ни один из них пока не двигался в нашу сторону.

– Похоже на то. – Я подал ей руку и повел за собой, прочь от разрытой ямы.

В своем растерзанном одеянии, с взлохмаченными светлыми волосами Хэл напоминала растрепанную куклу, которую достали из пыльной коробки.