Чудо в пушистых перьях - Татьяна Полякова

— Почем я знаю? Я уж и так, и эдак, а он молчит и,главное, ничего не пьет. Что с таким делать, скажи на милость? Я по-честномуему оставил. Не скажу, что половину, нет, врать не буду, ты ж знаешь, я человекправдивый, я всегда как есть… но и не на донышке… оставил, в общем… А он сидит…и молчит, и не пьет. Скажи, как такое вынести? А тут еще Варвара со своимигрибами пристала, дались ей грибы. Грибов я, что ли, никогда не видел. Да я этихгрибов, если хочешь знать, каждый год по полтонны на рынок таскаю, а онаудивила — грибы… Вот до чего бабка у нас вредная…

— Юрик, тебе чего надо? — промычала я

— Как чего? Говорю, бабка наша разгневалась за грибыэти, грозилась милицию вызвать. Я вот и подумал: а ну как вправду вызовет? Вобщем, убирай своего гостя.

— Какого гостя? — ошалела я.

— Ну, мужика, что с тобой пришел.

— Да никто со мной не… — начала я, и тут из глубинымоей памяти выплыл облик Володи, и я даже вспомнила, что собиралась с помощьюЮрика занести его в квартиру. Может, и занесла, только этот момент из памятистерся. — А где он? — спросила я, с трудом принимая вертикальноеположение.

— На кухне ждет, — с готовностью ответил Юрик. Япошарила рукой по постели в поисках халата, с тоской обвела глазами комнату,уже поняв, что подниматься все-таки придется, а вот как сделать это половчее, яне представляла.

— Как же плохо-то, — пробормотала я.

— Кому? — удивился Юрик.

— Мне, — вздохнула я.

— А чего тебе плохо?

— Ничего. Лучше помоги подняться.

Сосредоточиться на Юркиной физиономии мне было крайнезатруднительно. Я взирала на него одним глазом, да и то напряженно щурясь.Оттого различала его плохо, потому-то и решила, что он трезвее меня. Яподнялась с постели, оперлась на его руку, и вот тут выяснилось, что Юрик, чтоназывается, на ногах не стоит. Под моей тяжестью он согнулся сначала влево,потом начал заваливаться на спину, а еще через мгновение мы лежали на полу,довольно громко выражая недовольство таким поворотом событий.

Я прикрыла глаза и подумала, что с пола мне уж точно неподняться, и если Володю мы в самом деле занесли в квартиру и он в настоящиймомент сидит на кухне, то пусть там и продолжает сидеть, даже если Злая Варварканачнет вопить на весь дом и грозить милицией. Помочь Володе я просто не могу.

Я перевернулась на бок, пытаясь устроиться поудобнее, и тутувидела Варварку. Не увидеть ее было невозможно, раз она склонилась к самомумоему лицу и трясла меня за плечи.

— Васька, — рычала она, — открой глаза,слышишь?

— Открыла, — пробормотала я, симулируя прозрение.Бабка начала трясти меня с удвоенным рвением. — Васька, да ты пьяная, чтоли?

— Конечно, пьяная, — обиделась я. — Чего бмне тогда на полу валяться?

— А этот, на кухне, правда твой?

— Кто? — спросила я, пытаясь выиграть время.

— Мужик.

— Не знаю, — не рискнула я соврать. — Может,мой, а может, нет. Я его еще не видела.

— Ее, — пискнул Юрик и попытался подняться. Бабкав сердцах пнула его ногой, и он ненадолго затих.

— У, алкаш проклятый, — зашипела она. — Всюдрянь в дом тащит… Васька, ты одна пришла или с мужиком этим? Давай вспомни, ато милицию вызову, вот ей-богу вызову…

— Зачем? — удивилась я.

— Затем. Нечего кому попало на кухне спать. Если стобой мужик, забирай в свою комнату, а нет, я его в вытрезвитель сдам.

— Зачем? — опять спросила я, не очень вслушиваясьв слова соседки.

— Чтоб не шастали. Иди и посмотри, твой или нет.

— Я бы пошла, да не могу, — вздохнула я.

— Что ты придуриваешься? — рассвирепела Варвара, ая с тяжким вздохом приняла вертикальное положение, то есть села на пол ипопробовала смотреть на мир сразу двумя глазами. Рядом со стоном приподнялсяЮрик и сказал обреченно:

— Васена, соберись с силами, мужика спасать надо, ведьэта мымра… — За «мымру» он тут же схлопотал от Варвары подзатыльник и затих,втянув голову в плечи, а я разозлилась и рявкнула:

— Руку дай…

По всему выходило, что спасать мужика мне придется, и это вмоем состоянии. Я даже не была уверена, что мужик этот мой, а не приблудилсябез моего на то желания. Варвара подала руку, и я смогла подняться. Нетвердойпоходкой я направилась в кухню, Юрик последовал за мной. Руки ему никто неподал, и передвигался он на четвереньках, но очень прытко и не безудовольствия. Однако обоих нас обошла Варвара, и в кухне она появилась первой.Она ткнула пальцем в сидящего за столом мужика и громко рявкнула:

— Твой?

Я подошла поближе, облокотилась на стол и сказала,заглядывая под шляпу:

— Здравствуйте.

Мужчина не ответил, тараща в пространство глаза без всякоготолку. И это слегка насторожило — не меня, бабку. Она приблизилась, ткнула егопальцем в плечо и прошептала:

— Да он никак помер…

— С чего бы это ему помереть? — удивился Юрик,сидя на полу в позе лотоса. — Нормально сидит мужик…

— Васька… — пискляво зашептала бабка. Я бы решила, чтоона испугалась, если б доподлинно не знала: наша бабка никого и ничего небоится, наоборот, это при ее появлении вся округа трепещет, особенно нашучастковый. — Ты глянь-ка, Васька, у него и руки холодные. Ты пощупай…

— Больно надо, — насторожилась я и попыталасьприсмотреться к мужчине получше.

— Глаза-то как таращит, — не унималасьВарвара, — не иначе подавился. Водкой. Облопался, прости господи… Может,«Скорую»? Васька, да ты слышишь ли?

— Слышу, — кивнула я, потому что в самом делеслышала, а вот видела плохо. То есть картинка была, но до сознания упорно недоходила. — Он живой, — пробормотала я, чтоб бабка наконец пересталавизжать. У меня от этого звенело в ушах и голова начинала болеть еще больше.

— Живой, — подтвердил Юрик, — мы с нимвыпивали…

— Живой? — не поверила бабка. — Хорошо, еслитак. Хоть бы моргнул, ирод, ишь, глаза-то выкатил…

— У него этот… столбняк, — подсказал Юрик,который, в отличие от меня, чувствовал себя отлично. Этот факт я моглаобъяснить только его постоянной тренировкой.