Катилось яблочко - Елена Котенко

«Силы небесные, одна остановка. Всего одна остановка».

— Ля, карлик мне едва до плеча достаёт, — слишком громким шёпотом сказал один.

— Спорим, с пола до ремня не дотянется.

— Ну не настолько, побьётся лбом об коленки — и все.

Скромник снова решился посмотреть на них сквозь ресницы — и увидел направленную на себя камеру и довольное лицо студента.

— Эй, гном, — позвал его один.

Он молчал и старался выглядеть спящим.

— Гном, вставай, шахты не обработаны, Белоснежка не удовлетворена! На Беса ты пока не тянешь, а вот на Полубомжа очень даже…

Скромник аж вздрогнул.

— Смотри, он дёргается!

— Да он весит, как две бутылки пива.

— Меньше!

— Забьемся?

Две пары рук с длинными корявыми пальцами потянулись к Скромнику. Он подскочил и бросился в проход, но парни были сильнее и притянули его назад за шкирку, как котёнка.

— Да он совсем невесомый.

— Смотри как ножками дёргает!

Скромник молча пыхтел, отбиваясь.

— Что ты мямлишь, нам просто интересно.

Бабушки в трамвае стали на них оглядываться, что-то причитать себе под нос, но, естественно, на помощь никто не пришёл.

— Смотри, голова, как моя рука.

— Да что вы себе позволяете! Пустите! — Скромник пнул в подбородок одного из них и упал на пол, отполз на коленках и бросился в переднюю часть вагона тарабанить о кабинку водителя.

— Откройте дверь, пожалуйста, откройте.

— Молодые люди, прекратите, я сейчас полицию на вас вызову!

— Пожалуйста-пожалуйста!

Парни сзади хохотали, даже не пытаясь подняться и броситься за ним в погоню. Гном, красный от волнения, вцепился в уголок водителя и, как только трамвай дополз до остановки, выбежал на улицу.

Скромника трясло от страха, ладошки покрылись мелкими белыми пятнышками, а лицо — пунцовыми. Гном бежал, хлюпая сапожками по лужам, брызгая во все стороны, расталкивая людей. Заскочил в какой-то проулок, где стояли мусорные жбаны, и сел на брошенный, мокрый диван, обхватив голову. Из глаз, собираясь на кончике носа, текли тёплые капельки пережитого страха. Скромник крепко сжал передние локоны в кулаке, пытаясь найти выход злости и боли. Кожа на голове загорелась, волосы — чёрные завитки — рвались под грубыми пальцами.

«Главное — дышать», — говорил себе гном и пытался позволить расшириться лёгким, чтобы наполнить грудь воздухом. Однако рыдания подкатывали к горлу, и Скромник только хрипел, задыхаясь. — «Вот и поработал, вот и отдохнул».

«Ты опаздываешь», — любезно напомнил ему внутренний голос.

— Что? Нет…

Гном, все ещё некрепко стоя на ногах, выглянул из переулка. Солнце не светило и определить время он не мог, но внутренние часы подсказывали — да, он уже опаздывал. Беспокойство совсем затопило гнома: он не мог пойти к ним в таком виде — но и не мог опоздать, не мог успокоить себя для собеседования — но и не мог стоять и тратить драгоценные крупицы времени.

«Да, давай ещё часок поразмышляем», — подбодрил его голос.

Скромник вскрикнул от отчаяния и бросился по улице в сторону высокого здания, покрытого зеркальными окнами и напоминавшего рыцаря — блестящего, страшного и беспощадного. Мелькали цветные зонтики и чёрные куртки, под ногами хлюпала вода, а над дорогами перемигивались светофоры. С каждым шагом гном все больше понимал — торопиться уже бессмысленно. Но все же добрался до дверей офиса.

— Добрый день, я на собеседование, — прокричал он секретарше.

Девушка перегнулась через стойку и с любопытством посмотрела на него.

— Секундочку, — скрипнуло кресло и застучала клавиатура, — фамилия?

— Сергей Константинович Ромник.

Клавиатура снова застучала, а позже показалась голова секретарши.

— Извините, но ваше собеседование должно началось пятнадцать минут назад. Боюсь, вас уже не успеют принять, скоро придёт следующий кандидат. Мне очень жаль.

— Но… пожалуйста, я успею, правда!

— Молодой человек, — ласково улыбнулась девушка и осмотрела его — запачканного и растрепанного — с ног до головы. — Нет.

— Ладно, спасибо, хорошего дня, — на автомате сказал Скромник, опуская глаза. Он поплелся к выходу, только сейчас заметив, какие грязные следы оставил на белом мраморе.

«Я еду к Умнику», — решил он, ощутив дуновение холодного важного воздуха в дверях.

«Сдаёшься…», — сладко прошептал голос.

***

Скромник чувствовал, как тепло пропитывает и наполняет энергией тело. Под спиной до боли жарила труба, а на груди лежал телепорт, пульсирующий магией.

— Что я скажу Умнику? — задался вопросом Скромник, шмыгая носом. — Я… соскучился. Понял, что без вас не могу и не хочу.

«Ага, а у него уже семья и полный рот забот, только неуродившегося братца на шее не хватало».

— Но он же сам позвал…

«А что он мог сказать? «Вали на все четыре стороны, я нанянькался»?»

Гном почувствовал, как щеки налились краской.

— Ну почему же нянькаться? Я просто скажу, что буду рядом с ним, но сам по себе, все же спокойнее, чем одному неизвестно где… Он поймёт.

«И застрелится с досады»

— Он мой брат!

«Он заботился о тебе столько времени! А где твоя забота? Понимание? Любовь? Конечно, проще идти через соседскую дверь, чем залезть в свою форточку. Что скажешь другим братьям, когда — или если — вы снова встретитесь? «О да, я немного не сепарировался, так и таскаюсь за ремнем брата. Шанс был, но я им не воспользовался, потому что я тру-ус»

— Я не трус, замолчи!

«А кто же? Трём деревяшкам в трамвае не ответил, секретаршу не уговорил, чуть что — в слезы и к брату. Да Белоснежка вела себя мужественнее, чем ты»

— У неё были мы, а у меня — никого!

«Плохому ювелиру золото мешает».

Скромник гневно выдохнул и с силой отбросил от себя телепорт, который ударился о противоположную стену — а потом испуганно вскочил и бросился перед ним на колени. Не разбился. В ушах прогремел далёкий, как раскат грома приближающейся бури, смех. Он действительно жалок.

— Не поеду я никуда! Я… я… я буду сниматься в кино. И стану звездой мирового — нет, больше — вселенского масштаба, понял меня?

«Я у тебя в голове, глупышка. Конечно я тебя понимаю»

— Я звоню Рине и иду покорять мир, — тряхнул кулаками Скромник и бросился отыскивать в вещах визитку.

«У тебя нет телефона».

— А я докричусь!

«Дурачок».

— Сам дурак, конечно, я пойду звонить через зеркало, что за напоминания, кто здесь ещё глупый.

«Ты споришь сам с собой».

— Да замолчи уже!

Гном отыскал в пакетах визитку — и бросился на улицу.

Как во всяких домах премиум-класса, помимо консьержки и туалета на первом этаже, в каждом подъезде находилось три лифта, на стенах которых красовались огромные зеркала. Скромник забежал за одним из жильцов внутрь и, дождавшись пока