Черный телефон - Джо Хилл

Концовка рассказа была скорее в духе традиций Джона Карпентера, чем Джона Апдайка. И все же Эдди не удавалось припомнить аналогичных решений в каком-либо из журналов, посвященных хоррору, во всяком случае – в последнее время. Двадцать пять страниц поданной с исключительным натурализмом истории женщины, пострадавшей в юности и пронесшей комплекс вины выжившего через десяток лет? Автор явно хотел привлечь внимание читателя к таким явлениям, как тиранические отношения в семье, паршивая работа и постоянное безденежье. Надо сказать, очень редко встречаются рассказы, столь искусно повествующие о хлебе насущном. Как правило, писатели, работающие в жанре хоррор, не поднимались выше живописаний кровоточащих кусков мяса.

Эдди было одиннадцать, когда родители отвели его на «Привидения» в орегонском театре. В зале он сидел в компании двоюродных братьев, однако, едва погасили свет, братишек поглотила тьма. Эдди остался один, запертый в собственном душном ящике с мечущимися тенями. Несколько раз он ловил себя на желании зажмуриться – и все же справлялся, хотя сердце так и колотилось от испуга, смешанного с наслаждением. Наконец включили свет. Нервы Эдди звенели, словно туго натянутые веревки – так бывает, когда коснешься оголенного провода. С тех пор он не переставал желать подобных ощущений.

Много лет спустя, когда Эдди уже профессионально занимался литературой, чувство, испытанное в театре, притупилось – не ушло совсем, но стало далеким отголоском. В последнее же время отступил и он, сменившись атрофией восприятия. Разглядывая кипу журналов на кофейном столике, Эдди не ощущал ничего, кроме тупой скуки. Хотя нет. Наверное, его посещал страх, хотя и далеко не в привычном его понимании.

Сегодня все было иначе: он находился под огромным впечатлением. «Мальчик с пуговицами» по-настоящему взял его за душу. Случалось ли ему публиковать хоть раз нечто подобное? Эдди стянул с книжной полки самый первый и до сих пор непревзойденный номер «Лучшего современного хоррора», попытавшись вспомнить, что взволновало его больше всего в той антологии. Глянув на оглавление, он тут же перелистнул страницу. Первый выпуск был посвящен его бывшей жене, Элизабет. «Она помогает мне найти дорогу во тьме», написал он тогда в головокружительном приступе нежности.

Больше года Элизабет спала с их инвестиционным консультантом. Эдди уличил жену в измене, а она собрала чемоданы и уехала к матери, забрав с собой Трейси.

* * *

– Знаешь, а я почти рада, что ты нас застукал, – призналась она через пару месяцев по телефону. – Наконец с этим покончено!

– С твоим романом? – спросил Эдди.

Никак хочет сообщить, что рассталась с банкиром?

– Нет, – ответила Лиззи. – Я имею в виду твой омерзительный хоррор и тех отморозков, что приходили в наш дом – маленьких потных слизняков, возбуждающихся от трупов. Развод – лучшее, что могло со мной случиться. Надеюсь, теперь у Трейси нормальное детство, а я буду общаться исключительно с нормальными, переросшими подростковый возраст людьми.

* * *

Мало того что Лиззи трахалась за его спиной, – она еще и попрекала его детством Трейси. У Эдди тогда просто перехватило дыхание от злости, и до сих пор в горле вставал ком, стоило вспомнить тот разговор. Он швырнул сборник обратно и побрел на кухню. Пора обедать. Возбуждение, не находившее выхода, наконец спало. Спасибо Лиззи – бывшая жена порой выручает, пусть между ними теперь сорок миль и постель другого мужчины.

После полудня Эдди отправил электронное письмо Нунану, попросив того поделиться контактами Килрю. Не прошло и часа, как Гарольд перезвонил. Ему приятно, что мистер Кэррол заинтересовался «Мальчиком с пуговицами» для своей антологии. Нет, электронной почтой автора он не располагает, зато знает его домашний адрес и телефон.

Эдди отправил письмо Питеру Килрю, однако конверт вернулся со штампом «Не доставлено». Набрал номер телефона. «Линия отключена». Он снова позвонил Нунану в университет.

– Не могу сказать, что вы меня удивили, – тихо и несколько смущенно заговорил Гарольд. – У меня сложилось впечатление, что Питер – бродяга: по-моему, ему вечно не хватает денег, и он берет подработки – то там, то здесь. Наверное, лучше вам связаться с руководителем лаборантов – Мортоном Бойдом. Наверняка у него есть данные Килрю.

– Когда вы его последний раз видели?

– Заезжал к нему в марте – как раз после того, как вышел «Мальчик с пуговицами» и разразился скандал. Говорили, что рассказ написал настоящий женоненавистник, требовали от автора письменных извинений, ну и тому подобное. Хотел сообщить ему, что тут происходит. Наверное, даже рассчитывал, что Питер осадит критиков, станет защищаться – напишет, например, в студенческую газету, однако он заявил, что не намерен проявлять слабость. Странный получился у нас разговор. Питер вообще странный парень, и дело даже не в его рассказах.

– О чем вы?

– Сам не пойму, – засмеялся Нунан. – Как бы это сказать… Знаете, бывает, лежишь с высоченной температурой и вдруг посмотришь на обычный предмет типа настольной лампы, а она тает или уплывает вдаль. Встречи с Питером Килрю вызывают именно такое ощущение. Не знаю, в чем причина. Наверное, меня несколько пугают его интересы.

Автор нравился Эдди все больше и больше.

– Например?

– Когда я приехал, дверь открыл его старший брат. Парень был полураздет; думаю, они живут вместе. Так вот, этот брат – не хочу показаться бестактным – ошеломляюще толст. С ног до головы в татуировках. На животе у него красовалась ветряная мельница со свисающими с лопастей полуразложившимися трупами. А на спине я углядел татуировку эмбриона с длинными клыками и черными пятнами вместо глаз. Ах, да, в руке у зародыша был скальпель.

Эдди неуверенно засмеялся.

– Впрочем, в итоге он оказался неплохим парнем, – продолжил Нунан. – Вполне дружелюбным. Угостил меня содовой, и мы уселись на тахте перед телевизором. Что самое забавное – прямо во время разговора, пока я рассказывал о буче в университете, Питер, усадив брата на пол, проколол ему ухо под пирсинг.

– То есть?

– Клянусь! Я выдаю подробности, а Питер тем временем втыкает ему раскаленную иглу в верхнюю часть уха. Кровищи было – не поверите! Когда толстяк поднялся, мне показалось, что ему пуля попала в висок – такое открылось кровотечение. Помните финал «Кэрри», где героев облили кровью из ведра? А этот встает и предлагает мне еще кока-колы…

На этот раз они расхохотались в унисон. Немного помолчали, и Нунан неожиданно выпалил:

– Они смотрели передачу про Джонстаун.

– Что?

– По телевизору шел документальный фильм про тот поселок во Французской Гайане, где сотни людей добровольно ушли из жизни. Пока мы общались, а Питер дырявил брату ухо, звук он выключил. По экрану бежали кадры с улицами, полными трупов, с птицами, рвущими останки… – Нунан тяжело сглотнул. – По-моему, это была запись из их домашней видеотеки – похоже, пленку парни закольцевали. Уставились в телевизор, словно зомби.