Промедление смерти подобно - Чарльз Вильямс

До Лондона оставалось двадцать минут. Самолет вновь попал всильный воздушный поток. Его кинуло вверх и вправо, и Колби с девушкой вновьоказались прижатыми к двери.

— Черт возьми! — воскликнул он.

— Ну надо же этому случиться, — огорченнопроизнесла Мартина. — Как раз в тот момент, когда у нас все стало такхорошо получаться…

Ручка в двери туалета скрипнула, и снаружи послышалсяженский голос:

— Простите, но вы должны вернуться на свои места.

Затем раздался испуганный вопль, и тот же голос продолжил:

— Вдвоем в туалете находиться нельзя!

— А почему нельзя? — спросил Колби. — Здесьничего об этом не написано.

— Конечно, не написано, но всем об этом известно.

Сейчас, когда авиалайнер, сбрасывая скорость до нулевой,подлетал к посадочной полосе лондонского аэропорта, Колби подумал о контрастномдуше. Как бы он в этот момент пригодился и ему, и Мартине! И зачембортпроводнице именно в эту минуту понадобилось сюда сунуться? Дверная ручкавновь задергалась.

— Немедленно откройте дверь, или я позову командираэкипажа!

На некоторое время движение воздушного лайнера стало вновьустойчивым.

— Попытаюсь от нее избавиться, — шепнула Мартинана ухо Колби.

Схватив жилет, она протянула его Колби и жестом дала понять,чтобы тот спрятал его за унитазом. Положив жилет в указанном месте, Колбивыпрямился во весь рост и вопрошающе посмотрел сначала на спутницу, затем надверь. Подмигнув ему, Мартина широко открыла рот и, положив руку себе на живот,изобразила на лице страдальческую гримасу. После чего, повернувшись к Колбиспиной, она освободила замок. Дверь тут же распахнулась, и на пороге появиласьнизкорослая рыжеволосая бортпроводница, по всей видимости шотландка. Глаза ееизлучали неистовое негодование, достойное прихожанки пресвитерианской церкви.Колби сразу же сообразил, что от него требуется, открыл рот и застонал.

Стюардесса, рассмотрев за Мартиной, что Колби стоит по поясголый, от удивления тоже открыла рот.

— Ну и ну! — произнесла она.

— Шире, шире! — скомандовала Мартина, всматриваясьв раскрытый рот Колби.

Он вновь застонал, прижав руку к нижней части живота. Именнотам, как он полагал, должны были быть боли. Как бы желая получше осмотреть уКолби горло, Мартина слегка запрокинула ему голову.

— Странно… очень странно… — задумчиво произнесла она.

— Вот как!

— Признаков синдрома Баркера нет, этонесомненно, — продолжила Мартина, а затем, словно наконец заметивприсутствие стюардессы, повернула в ее сторону голову и резко спросила:

— Да, а в чем, собственно, дело? Вы что, теперь так ибудете непрерывно стоять и выть в дверях?

— Этот джентльмен не должен находиться в туалете голым!

Мартина бросила на нее испепеляющий взгляд:

— А вы полагаете, что он возьмет одежду и пройдет с неюв салон? Да что вы здесь торчите? Лучше принесите мне карманный фонарик иложку.

— Что? Зачем это?

В ответ Мартина тяжело вздохнула:

— Милая моя, я попросила принести фонарик и ложку,полагая, что на борту вашего авиалайнера ларингоскопа все равно не найдется.Если я недооценила ваших возможностей, прошу принять мои извинения и принестиларингоскоп. И пожалуйста, побыстрее.

Стюардесса, казалось, застыла в нерешительности.

— Вы что, доктор?

— Да вы умница! Браво, наконец-то!

— А что с ним? На вид он вполне здоров.

— Дорогая моя, не уверена, что ваша авиакомпаниявключила в ваши обязанности ставить пассажирам диагнозы…

Самолет вновь качнуло, и бортпроводница пулей влетела втуалет. Дверь за ней с шумом захлопнулась. На этот раз Колби оказался прижатымк стене напротив двери уже с двумя висящими на его шее дамами. Откуда-то снизу,из-за унитаза, угрожающе раздалось глухое потрескивание, будто там укрыласьгремучая змея.

. — Я настаиваю, чтобы вы вернулись на своиместа, — с упорством повторила стюардесса, по-британски твердо выговариваяслова.

Теперь все пойдет по-британски, подумал Колби, тут тебе неШвейцария.

Авиалайнер резко взмыл вверх. Мартина, не удержавшись заЛоуренса, плюхнулась на сиденье унитаза. Колби с его новой партнершей качнуло всторону двери, а затем обратно прижало к стене. Дверь туалета распахнулась, и впроеме показалась француженка, та, что сидела в салоне сразу же позади него.Увидев обнаженного по пояс мужчину, сжимающего в объятиях стюардессу, оназакатила глаза:

— Alors… les anglais[1]!

В проходе за ее спиной выросла фигура сикха. О нет, подумалКолби, это уже перебор!

— Ne restez pas…[2] — начал было сикх, нов этот момент самолет качнуло вправо, и он вместе с француженкой ввалился втуалет.

Ну и набились, прямо как сельди в бочке, подумал Колби. Еголицо утонуло в косматой бороде сикха, словно подборный механизм зерновогокомбайна в густых посевах пшеницы. Сквозь заросли растительности на лице сикхапрорвался крик:

— Lachez-moi! Lachez-moi[3]!

Одновременно с этим воплем из-за унитаза понеслись другие,более неприятные звуки. Это зловеще затрещал один из часовых механизмов,спрятанных в жилете. Колби смиренно закрыл глаза. Надеяться ему было больше нена что.

Самолет накренило. На этот раз никто даже не пошатнулся, таккак туалет был забит до отказа.

— Lachez-moi! Ouvrez la porte, espece de chameau![4] — верещал сикх.

— Ouvrez-la vous-meme[5], — ответил Колби. —Vous etes plus pres[6].

Каким-то образом сикху удалось достать из пиджака карманныйразговорник, и он затряс им над своей головой.

— Pouvezvous me dire, — взмолился он, — ой setrouve Ie cabinet de toilette[7]?