Рене по прозвищу Резвый - Елена Кондаурова

В какую-то долю секунды Рене решился. Нет, он в тот момент не раздумывал и тем более ничего не планировал, Он просто сорвался с места и побежал к распахнутым воротам, в которые как раз въезжала груженная капустой телега. Люка ринулся за ним следом, попытался схватить за одежду. Рене, обернувшись, с удовольствием двинул ему в челюсть, от чего тот упал, и побежал дальше. Больше его никто не преследовал.

Он выскочил на улицу, пьянея от свободы, и побежал по узким улочкам Нанта, стуча по брусчатке деревянными подошвами башмаков. Теперь его никто не догонит, и тем более монахи, будь они трижды неладны.

* * *

До родного Гранси Рене добирался целых два дня. Что было совсем немного, учитывая, что у него не было с собой ни денег, ни еды, ни теплой одежды, а на дворе стоял октябрь.

Правда, он не весь путь проделал пешком. Стоило ему немного отойти от Нанта, как ему встретился немолодой крестьянин, ехавший на телеге. Рене перекинулся с ним парой шуток, и тот предложил беглому семинаристу проехать немного с ним. Рене сначала развел руками, у него не было с собой денег, но тот только отмахнулся.

— Садись, — сказал он. — Вдвоем веселее! Мне ехать еще целый день. Если не с кем будет и словом перекинуться, к ночи выть захочется!

Рене отказываться не стал. Как говорится, лучше плохо ехать, чем хорошо идти. К тому же он и сам не прочь был поговорить с человеком, не имеющим никакого отношения к церкви.

О чем они только не переговорили! О погоде, о видах на урожай, о ценах на хлеб и прочие продукты. Рене пожаловался, что у него умер отец, крестьянин (которого, кстати, величали мэтр Роже), посочувствовав, тут же поделился, что недавно потерял жену. Потом перешли на родственников, друзей и знакомых. Конечно, Рене не называл своего имени и не говорил, что он — будущий барон де Гранси. Зачем? Его спутнику это не добавило бы раскованности и откровенности, а Рене хотелось путешествовать весело. Еще он умолчал о том, что сбежал из семинарии, хотя, судя по хитрому прищуру крестьянских глаз, его спутник и сам все понял. Да и сложно было не понять. Одежда Рене, строгий черный костюм простого покроя, а также отсутствие денег, еды и прочих необходимых в дороге мелочей говорило само за себя. Однако мэтра Роже, похоже, подобное обстоятельство не смущало. Он даже предупредил Рене, когда на горизонте показалась погоня, и помог ему незаметно спрятаться в одной из пустых бочек из-под вина.

Рене не видел, кто за ним гнался. Услышал только топот копыт, а потом мужской бас спросил что-то крестьянина. Тот неразборчиво буркнул в ответ, и стук копыт начал удаляться по направлению к Гранси. Рене это не напугало. Даже если преследователи и решат дожидаться его в замке, там он сам себе хозяин. Захочет, прикажет спустить собак. Хуже будет, если они затаятся на границе имения, но Рене там знал каждую тропку и не собирался добираться до замка по большаку. Зачем, если можно короткой дорогой через лес? А там пусть его поймают, если смогут. Немного погодя Рене вылез из бочки и поехал открыто.

Наверное, преследователей посещали те же мысли, что и самого Рене, потому что в Гранси они не поехали, и ближе к вечеру, когда Рене вместе с мэтром Роже слезли с телеги и уселись ужинать, они снова показались на дороге. Увлеченный разрезанием окорока крестьянин не сразу их заметил, и Рене, увлеченный этим процессом даже в большей степени, поскольку не ел с утра, еле успел скатиться в кусты. К счастью, преследователи проскакали мимо, не заметив ничего необычного, и ужин, а также оставшаяся часть дороги прошли спокойно.

Мэтр Роже оказался не только очень веселым, но и очень добрым человеком. Когда они расставались у развилки, он, узнав, что Рене после их расставания еще то-пять и топать, отдал ему не только остатки ужина, но и свой старый плащ, мотивируя это тем, что собирается дождь. Рене не стал отказываться. Дождь действительно собирался, а еда никогда не бывает лишней. Он поблагодарил, и они расстались очень довольные друг другом. Рене пообещал себе сделать что-нибудь для своего спутника после того, как доберется до дома. Видит бог, такие люди встречаются нечасто.

Дальше Рене везти перестало. Скоро стемнело, а приличного ночлега он не нашел по причине отсутствия денег (никто в близлежащей деревне не захотел пускать нищего бродягу), и ему пришлось заночевать в поле в копне соломы. Замерз Рене не сильно, но под утро пошел дождь, и, выбравшись на рассвете из копны, он здорово вымок и замерз, как собака. Вот когда он по-настоящему поблагодарил и бога, и мэтра Роже за подаренный вовремя плащ. Без него Рене пришлось бы туго.

Дорога далась Рене нелегко. Холодный дождь лил не переставая, и постепенно утоптанный тракт под его ногами превратился в непролазную трясину. Холщовые семинарские ботинки, конечно же, промокли, и он плелся еле-еле, с трудом переставляя разъезжающиеся ноги. Проезжих в такую погоду было мало, все они торопились оказаться под крышей и совершенно не нуждались в бесплатном попутчике.

Когда Рене постучался в родную дверь, было уже далеко за полночь, и он был грязным, как свинья, только что выбравшаяся из лужи, насквозь промокшим, до предела вымотанным и голодным, как стая диких волков.

Ему долго никто не открывал, видно, в замке де Гранси не ждали гостей в такой поздний час. Только когда Рене от злости начал колотить в дверь ногами, за ней наконец послышались шаги, и она распахнулась.

— Кто здесь?

На пороге стоял дюжий парень со свечой в руке и щурился в темноту. Рене он был не знаком.

— Хозяин этого дома, деревенщина! — рявкнул Рене, терпение которого давно уже приказало долго жить, и сделал шаг вперед. — Молодой барон де Гранси, если точнее.

Парень ему не поверил и преградил путь.

— Чего? — заревел он. — Молодой барон уже давно изволит дрыхнуть в своей постельке! Пошел вон, проходимец!

Рене, почти не размахиваясь, двинул ему сначала под дых, а потом в ухо. Потом поднял откатившуюся свечу, отпихнул ногой упавшее тело и прошел в дом. Где отец откопал этого деревенщину?

Первым делом Рене отправился на кухню. Он почуял запах печеного хлеба и пряностей задолго до того, как ноги донесли его до хорошо знакомой двери. Сколько раз он пробирался сюда по ночам, когда с кем-нибудь из братьев, а когда один, чтобы стащить булку или кусок пирога. Их повариха, толстая Жанетта, однажды поймала его и так оттрепала за уши, что они горели потом целую неделю. Но от новых набегов на кухню это его не удержало.

Рене толкнул дверь и вошел внутрь. Там было все как он помнил. Такие же запахи, шкафы и прочая мебель стояли на своих привычных местах. Вот плита для готовки. Большой стол посередине комнаты. Камин в углу. Он давно погас, даже угли подернулись пеплом, но все равно в кухне было тепло. Рене сбросил плащ и принялся искать еду. Можно было, конечно, кликнуть слуг, но он был слишком голоден, чтобы ждать.

— Боже мой, кто здесь?

Рене обернулся. В дверном проеме стоял невысокий взъерошенный подросток.

— Что вы здесь делаете? — гневно вопросил он. — Уходите, или я позову братьев!