Револьвер - Изабелла Сантакроче

Первый вечер. Вечер, когда он меня схватил. Подобрал. В тот вечер я вошла в его дом. Я была в его руках. Все смеялись. Я рухнула, уткнувшись лицом в середину торта. Крем залепил даже мои глаза, меня тянуло вырвать. Я не смогла удержаться на ногах, когда стали задувать свечи. Я помню языки пламени внизу. Я в последнем сияющем кругу всех погибших. Я была очень высоко. Они смотрели, поджидая меня. Давай отключайся, ты опаздываешь. Нам столько же лет, ты нас не узнаешь? Тех лет, что прожиты с отчаянием. Мы чудовищны, и нам не нравится быть слишком заметными. Мы сжигаем себя. Даем представление. Время выкинуть тебя. Дохни на нас, это поможет нам добраться до преисподней. Знаешь, обо мне говорят. Стоят ровно. Как стрелы, которые воткнули в сахарный цилиндр. Я скривила губы, чтобы выпустить ветер. Мои легкие задыхались. Горло как железная дверь, которую ты не можешь прикрыть. Я ощущала, что мои ноги подкашиваются. Таз устремился вперед. Позвоночник растворялся. Лед, упавший в кипящую воду. Слабость. Запах поражения. Из-за передозировки спиртного у меня затуманилось зрение. Там, в глубине становилось все больше свечей. Они превращались в отряды солдатиков, которые насиловали мою настойчивость. Теперь член ослабел. Теперь он упал. В этот миг в моих локтях появилась сила. Я ими уперлась в живот. Бег с препятствиями по кишкам. Я согнулась, опустив голову. Я искала воздух внутри. Тот, что спрятался в мышцах. Среди складок мозга. По бокам печени. В тени души. Грязная шлюха все же где-то должна была быть. Я старалась вышвырнуть ее. Вокруг все пели. Поздравительные песенки. У меня началась рвота. Сильная. Фонтаном. Заработал насос. Струя накрыла торт. Испачкала его. Прекрасная струя из моего рта. Тишина. Все замерло. Там я потеряла сознание. Я взмахнула руками. Начало полета. Приземление. Отдых. Опять смех. Рукоплескания. Гиены. Я с трудом открыла глаза и услышала, как приглашенные скрежещут костями. Вероника, сказочная попка, растянулась на полу. Юбка задрана на живот. Я опять потеряла сознание. Кружился потолок. Я сидела на карусели. Она крутилась, ударяя меня. Показывала мне людей, смеющихся надо мною. Опустить большой палец вниз. Наслаждаться несчастьем. На этот раз он был неправдоподобен. Герой. Великий. Один из тысячи достоин медали. Памятника посреди площади. Он меня подобрал. Ты понимаешь, он это сделал. Он взял меня так нежно, чего я никогда не видела. И когда он обнял меня, возможно, я ему сказала, прошу тебя, помоги мне. Прошу тебя, помоги мне. Подними меня. Дай мне крылья, которые есть у тебя, чтобы я смогла это сделать. Я прислонилась своим измазанным лицом к его плечу. Неподвижный вальс. Потом те шаги. Медленные. Точные. Скользящие. Меня перенесли в другое место. Туда, где был кислород. Возможно, я им руководила с помощью фантастических сил. Благодаря таким громким голосам. Я была выброшенным грязью цветком. Золотой рыбкой, выкинутой водой. Воробышком, задушенным воздухом. Дурочкой. В машине моя голова упиралась в его ноги. Они были горячими. Убежище. Я ощущала, как дорога входит в мои ноги. Его рука гладила меня по спине. Я была в скорой помощи. Мне больше не нужно было чего-то бояться. Я ехала к своему спасению.

Я это умею делать лучше, чем пожарники. Испускать из глаз слезы. Когда я вошла в тот дом, я это сделала. Сесть у входа и залиться слезами. Все было таким чистым. Всюду порядок. Никакой нищеты. Я себя чувствовала как человек-слон, когда его спасал врач. Одел его. Дал ему комнату. Ему, который жил в пещере. Помню, что я пошла в ванную. Приняла душ. Когда я вышла, то как бы второй раз вышла из живота мамы.

Я думала, теперь проснусь и увижу все ту же мерзость. Моя комнатка. Гостиничка. Дверь гармошкой с дыркой наверху. Умывальник, куда я мочусь по ночам. Тараканы. Я боялась, что попала в ловушку. Сейчас он меня потрахает, а потом выбросит в этот яростный мир. Я смотрела, как в той современной кухне он готовил мне ромашку. Он был вежлив. Герой. Над головой сияние. В этот миг он для меня был всем. Он был безумен. А я была пьяна. Вдрызг. Пропади все пропадом. Я подошла и сделала это. Он стоял у газовой печки. Я стала на колени. Я искала его член. Я хотела пососать его. Как профессионалка. Убедить его. Я женщина твоей жизни. Я это чувствую. Он сжал мою голову. Не делать этого. Сжал плечи. Теперь я не хочу. Он сжал мне руки. Подожди минутку. Поднял меня с земли. Унижение. Отказ. Ад. Какая дура. Я видела, что уже возвращаюсь на праздник. Сказать, мне лучше. Раздвинуть ноги. Заставить потрогать свои груди. Принимать птичек. Просыпаться поздно утром. Наклеивать куклам глаза. Смотреть, как луна набрасывается на мое окно. Пытаться вместе с Вероникой, сказочной попкой, выжить в тисках одиночества. Она еще беднее. Ничтожная. Без всяких надежд. Совершив преступление, мы сели на диван. Он гладил мне волосы, как будто я была идиоткой. Психопаткой после истерического криза. Он продолжал спокойно жалеть меня. Из героя он превратился в кого-то другого, ужасного. Мгновенно он соскользнул в другую сторону. Приходский священник. Добровольный социальный работник. Его подцепили, чтобы он вернул меня в небоскреб старухи. Вот почему он так вежлив. Все подстроено. Сейчас появятся карабинеры с наручниками и задержат меня. Я слышала, как распускаются паруса под вой сирены. Очевидно, последуют допросы. Почему я оставила ее совсем одну. Вы убийца. Бедняжка умерла от голода, выкрикивая ваше имя. Разрыв сердца. Шок. Инфаркт. Ветрянка. Несчастье. Я ощущала тревожное ожидание даже в икрах. Я должна немедленно уйти. Быстренько улизнуть. Выпить три рюмки водки. Я рывком поднялась. Я поднялась и сказала ему. Огромное спасибо. Я опаздываю. Увидимся в другой раз. Я одевалась, когда он, обняв, остановил меня. Я тебя прошу, останься этой ночью со мной. Сценический эффект. Партер замер. На балконе дымят. Рукоплескание. Мы занимались любовью на кровати. Подушки пахли фиалками. Кружевные занавески. Положение миссионера. Он ничего не умел. Все равно было хорошо. Я отдала ему всю себя. Даже кровь. Притворялась, что он мне очень нравится. Он дышал тяжело, как корова. Он вежливо дышал мне в шею. Я смотрела на радиобудильник. Связывала его со своими воспоминаниями. В двадцать лет я гуляла с представителем радиобудильников. Мы дышали кокаином на этих хитроумных приборах. Измазывали их белым. Это был низкорослый парень, от него пахло сгнившей под дождем травой. Негодный человек что-то бормотал. С маленьким членом. После первого раза, когда мы занимались сексом в доме его кузины, у которой он жил, он горько расплакался. В начале у него не получалось. Я глядела на потолок, отыскивая там ответы. Искала что-то, что двигалось бы. Его кузина не спала. Вдруг, не постучав, она распахнула дверь. Она спросила, не хотим ли мы поесть цыпленка в масле. Я лежала совсем голая. Я смотрела, как она поставила на кровать эту тарелку. Когда она ушла, он овладел мною насильно. Он злобно, как настоящий скот вошел в меня. Как и тогда, я смотрела на мигающие цифры. Я их видела по-другому. Я страстно хотела остановить их. Засунуть их ему в рот. Остаться в кровати. Там, внутри. Стать женщиной, не склоняющейся под ветром. Я бы сделала все, лишь бы остаться. Ходить по гвоздям. Принести тысячу жертв. В тишине я говорила с Богом. Я тебя прошу, сделай это чудо. Я превращусь в образцовую домохозяйку. В святую. Я тебе это обещаю. Я искренняя девушка. Я тебя умоляю. Я его сжала. Мои руки — кровоостанавливающий жгут. Твой член на бедре. Я замедлила в нем кровообращение. Ты мужчина моей мечты. Я лила на подушку слезы. Сжимала его тело. Тиски. Патетическая сцена. Я на коленях, как монахиня. Он мои четки. Вздрагивая, я пробегала пальцами по его телу. Если я думала о другом, то видела очень густой туман. Он бы меня поглотил в водовороте жестоких сомнений. Живая или мертвая. Я сказала ему, не покидай меня. Сказала это, не стыдясь. Помню. Чужак, избранный для удочерения несчастной сироты. Маленькая голая торговка спичками во льдах. Думаю, я его тронула. Коснулась чего-то внутри. Возможно, ему нужна была служанка. Ты станешь моей женщиной. Невероятно. Свет рампы. Он прошептал мне магические слова. Мыльная опера. Я думаю, что всегда искал тебя. Когда он ввел свой язык мне в рот, я поняла, что он не шутит. Это было одно из тех бессмысленных и фантастических событий, которые иногда происходят. Я часами повторяла это самой себе. Я хотела убедить себя. Он спал. Похрапывал с присвистом. Я горячо повторяла это до тех пор, пока меня не поглотил сон. Я повторяла. Хвала Иисусу Христу. Хвала ему.