Жадина платит дважды - Дарья Калинина

Между тем Алина ощупала свою ногу и поморщилась.

– Растяжение и ушиб, – сказала она. – Ничего страшного. Успокойся, Андрей, не нужно никакого врача. Я сама себе лучший врач. Продолжайте праздновать.

Гости послушно вернулись к столу. А Алина, обратившись к Никите, сказала:

– Боюсь, что завтра мне не удастся выступить в шоу.

Карабас совсем озвереет. Если с киношниками можно договориться, то как быть с ним, ума не приложу. И как на зло все заняты в своих аттракционах. Разве что Эльвиру попросить.

– Ни за что, – вскинулся Никита. – Это же пародия получится. Зритель меня не поймет. Когда опасность угрожает жизни молодой и красивой девушки, зал сочувствует, а если поставить эту уродину, все будут возмущены, какого черта я в нее не попал. Нужна красивая, а главное, отважная девушка.

И он посмотрел в нашу сторону. Мне, честно говоря, его взгляд очень не понравился.

– Мариша! – затрясла я ничего не подозревающую подругу за рукав. – Мариша!

Но я не успела. Никита меня опередил. И не успела я оглянуться, как обаянная этим красавцем Мариша дала согласие участвовать в его аттракционе.

– Ничего опасного нет, – авторитетно говорила она мне, когда мы возвращались с жонглером и его подружкой в город на машине этой самой подружки. – Алина с ним выступает уже почти два месяца.

– А где та девушка, которая была перед ней? – мрачно спросила я.

– Ты мне просто завидуешь, – сказала Мариша и надулась. – Что не тебя первую пригласили.

– Ничего, долго ждать не придется, – мрачно сказала я. – Завтра он воткнет в тебя пару ножичков, и наступит моя очередь.

Мариша окончательно надулась, и до города мы больше с ней не разговаривали и вообще старались не обращать друг на друга внимания.

* * *

Маленький человечек, довольно потирая ручки, опустил письмо в почтовый ящик. Для того чтобы добраться до этого ящика, ему пришлось проехать приличное расстояние на поезде. И поездка эта была отнюдь не первой и, как он подозревал, не последней. Его накопления, которые он сделал на старость, стремительно таяли. Но не это угнетало мужчину, его беспокоило, а ответит ли в конце концов на его чувства предмет его страсти? Ведь до сих пор он еще так и не решился открыться. Это и понятно, он боялся показаться смешным. Ведь он был далеко не молод, не богат, и все, что он мог предложить, – это преданность и честность.

Но все-таки конец близился. У мужчины были довольно крепкие нервы, закаленные многолетней битвой с подрастающим поколением, но он полагал, что такого эпистолярного натиска не выдержит никто. И тогда наступит развязка. Какой она будет, мужчина еще не знал. Но с облегчением вздохнул, потому что об этом должен думать не он.

И еще было одно приятное обстоятельство: сегодня не нужно спешить на поезд и, как обычно, трястись в душном вагоне. То дело, ради которого он приехал в этот город, еще не выполнено. Перед отъездом предстояло еще дважды опустить письма, но главное даже не это. Самое главное – ждать. А в этом мужчине не было равных.

* * *

Взрыв прогремел в три часа ночи. На воздух взлетел склад готовой продукции небольшого химического заводика. В последнее время все его цеха, за исключением одного, который почти полностью перешел на изготовление растворителей и красок, бездействовали. Зато в оставшемся работа кипела в две смены. Было закуплено австрийское оборудование, и дело пошло.

Из-за взрывоопасное™ хранившейся на складе готовой продукции столб огня поднялся до неба и довольно быстро перекинулся на сам завод Несмотря на позднее время, пожарные приехали в рекордно быстрый срок, но они мало что могли сделать с разбушевавшейся стихией. К тому времени, когда пожар погасили, приехали директор завода и все члены правления. С немым отчаянием они прошли по пепелищу, густо залитому пеной.

Обломки железных балок, обгоревшие остатки перекрытий и полурасплавленные стекла окон – вот все, что осталось от процветающего предприятия. Что говорить, убыток, даже по предварительной оценке, составлял огромную сумму. Конечно, завод был застрахован, но удар все равно ощутимый, не говоря уж о том, что на ближайшие месяцы – прощайте доходы.

– Надо было заплатить, – мрачно сказал как-то враз постаревший и сгорбившийся директор завода своему более молодому по возрасту, но сейчас выглядевшему ровесником шефа заместителю. – Верно говорят: скупой платит дважды.

Заместитель с тоской огляделся по сторонам и согласно кивнул.

– Может, ФСБ поможет? – высказал он робкое предположение.

– Что они могут? – махнул рукой директор. – Кому предъявишь обвинения? Уверен: преступника никогда не найдут. Тут орудовала группа. Всех арестовать невозможно, а если хоть один останется на свободе, смерть нам будет обеспечена. Впредь умней будем. И никуда мы не пойдем.

Мы ничего не знаем, взрыв – это случайность. Усвоил?

– Усвоил, – уныло согласился заместитель.

– У тебя жена и ребенок, – добавил директор. – А у меня дети и внуки. Завод – это полбеды. Отстроимся и снова начнем работать. А вот потерять семью – не дай бог.

И оба мужчины, оскальзываясь на мокрых обломках, направились к своим машинам, стоящим поодаль.

* * *

Несмотря на то, что я была чертовски недовольна очередным легкомысленным выбрыком подруги, я не смогла бы пропустить ее дебют в качестве артистки на арене цирка ни за что в жизни. Я уселась в первом ряду, справедливости ради надо сказать, что под куполом было всего два ряда скамей, причем второй ряд во время утреннего представления пустовал. На Марише был умопомрачительный купальник с золотом и бисером. Выглядела подруга в нем потрясающе, а могла бы еще лучше, если бы он был хотя бы на пару размеров побольше. А так публика, почти целиком состоящая из детей и их бабушек, была откровенно шокирована прелестями Мариши, вылезающими из купальника, словно забродившее тесто из слишком тесной миски.

Тем не менее Никита мужественно пошвырял свои ножи и раскланялся под жидкие аплодисменты зала. Мне лично к концу номера было уже плевать, во что там вырядилась моя подруга. Я так перетрухнула, что сидела ни жива ни мертва.

– Ну как? – осведомилась Мариша, когда я вышла за ней из шатра.

– Потрясающе, – выдохнула я.

– Сама знаю, – вздохнула подруга. – Нужен другой купальник. В этом стыда не оберешься. Но кто же знал, что у них тут такой скудный гардероб? Я была уверена, что для меня найдется что-нибудь подходящее. Но они тут все такие тщедушные. Придется ехать в город, но боюсь, что не успею к вечеру. У меня есть еще несколько дел.

И она многозначительно замолчала, а я похолодела.

– Ты заменишь меня, если я задержусь? – нерешительно осведомилась Мариша.

– Ни за что, – решительно сказала я.