Плотский грех - Колин Маккалоу

– У него превосходные зубы, – заметила Делия.

– Хорошее питание и фтор в водопроводной воде. Последнее говорит о том, что он вырос не в Коннектикуте, – сердито покачал головой обойденный вниманием Эйб. – Я попрошу Джинни Тоскано изобразить для меня, и поживее, этот череп, какую бы истерику она мне ни закатила. Джебу требуется зарисовка художника.

– Разве ты не слышал? У нас новый художник, – сказала Делия, подоспев первой и с этой новостью. – Его зовут Хэнк Джонс, он юноша, только-только закончивший художественную школу, с чугунным пищеварением, отсутствием морали и чернушным чувством юмора.

– Юноша? – усмехнулся Эйб.

– Девятнадцать лет, благослови его бог. Его хобби – рисовать трупы на медицинском факультете, но, когда я встретила его на нашей парковке, он делал набросок автомобиля Пола Бахмана – у того «Мерседес» тридцать седьмого года с кузовом «Родстер». Парень великолепен!

– Без его великолепия я обойдусь, но если он не против вида отвратительного мертвого тела, то его стоит узнать, – сказал Эйб.

– Те, кто видели его работу, говорят, что он хорош, – повысила голос Делия. – А что, Гус, от голодной смерти тело теряет волосяной покров или же бедняге провели депиляцию?

– Последнее, Делия, – ответил Гус. – Он не был волосат от природы, но те волосы, которые он имел на теле, кто-то выщипал. В дополнение к этому, волосы у него на голове окрасили в черный цвет – то же самое проделали и с Джеймсом Доу. От природы и Джеб и Джеймс светлые. У обоих были очень голубые глаза и хорошо загорелая кожа. Черты лица европеоидные. – Гус говорил, по-прежнему сидя на стуле и покачивая ступнями.

Любопытствующие Делия и Эйб продолжали курсировать вокруг стола, взволнованные зрелищем Джеба Доу. Тому было далеко до самых отвратительных трупов, что им обоим довелось повидать, тем не менее он производил впечатление более сильное, чем большинство жертв, умерших насильственной смертью. Его запах был странно неправильным, и Эйб, более научно подкованный, чем Делия, отнес это на счет начала разложения за вычетом обычных обстоятельств, сопутствующих убийству, – таких, как присутствие крови, рвотных масс, открытого гниения. Делия лишь подумала, что это едва ли не единственное за многие месяцы полностью бескровное убийство. Тело Джеба не выглядело сырым или влажным, и голова с копной черных волос представляла собой пугающее зрелище, потому что череп полностью проступал из-под обтягивающей его кожи с набухшими венами, что, вкупе с парой коричневых, оттянутых назад губ, словно застывших в гримасе ужаса, создавало зловещую улыбку смерти. Жуткое, отвратительное зрелище! Закрытые веки Джеба были одарены густыми, длинными темными ресницами и четко очерченными дугообразными бровями. Ничто в теле не наводило на мысль о мумификации – этого Эйб и Делия навидались в избытке.

Наконец, убежденные, что Джеб Доу больше не может ничего им рассказать, Эйб и Делия поблагодарили Гуса и покинули морг.

Детективный отдел был слегка разбросан по зданию окружной администрации, где присутствовало большое количество других полицейских сил, но до помещения, где работали Кармайн и Делия, из отдела судмедэксперта было легко добраться по ближайшей лестнице или на лифте. Делия помахала Эйбу, оставив его добираться до своего помещения в одиночку, за что Эйб был благодарен: с Делией беседа всегда принимала самый неожиданный поворот, а он хотел без помех заняться своими текущими мыслями. Ее способ мышления был непонятным и словно направленным по касательной, потому что она никогда не видела вещи такими, какими видят их простые смертные, но именно за это Кармайн и ценил ее. «И, – поправил себя Эйб, – будь справедлив, Эйб Голдберг! Ты ценишь ее не меньше».

Кармайн повез Дездемону и сыновей в гости к своему старому приятелю киномагнату Майрону Менделю Мандельбауму в Беверли-Хиллз и должен был вернуться не раньше, чем через три недели. Он подкупил Делию, дав ей разрешение поработать над серией дел о пропавших женщинах, которая беспокоила ее уже не один месяц, и сказал ей, что обычные преступления и подозреваемые надежно находятся в руках Эйба, так что, мол, не вмешивайся, если сам Эйб не попросит. Поскольку Делия и мечтать не могла целый месяц посвятить своей излюбленной теме, то восприняла невысказанный подтекст философски и оставила Эйба в покое. Многочисленные анонимные жертвы под именем Доу грозили разрастись в большое уголовное дело, но еще некоторое время оно будет двигаться с черепашьей скоростью, поэтому ее участие там пока не требовалось.

Эйб перехватил по дороге Лиама Коннора и Тони Черутти, затем, усевшись в своем вертящемся кресле, выложил им новость о том, что у четырех Джонов и одного Джеймса Доу появился новый член семьи, Джеб.

– Похоже, теория профессора Содерстена с изнасилованием отпадает, – грустно сказал Лиам. – Мы снова возвращаемся к гомосексуальной гипотезе?

– Если и так, то никаких педерастов, понятно? Гомосексуалисты, или, как говорит профессор, геи, – сурово наказал Эйб. – Однако кастрация свидетельствует против этого, если только преступник не фанатичный гомофоб.

– Тогда в качестве гипотезы гомосексуальный мотив остается, – заметил Тони Черутти. Он был молод, красив и все еще холост, доводился родней комиссару Сильвестри, капитану Дельмонико и примерно трети полицейского управления Холломана и, хотя мог быть нетерпелив и бестактен, являлся превосходным детективом, чьей специальностью являлись уличные преступления. – Гомофобы ненавидят тех, кто скрывает свои наклонности, женятся и заводят детей. Затем, лет через десять, жена просыпается и обнаруживает, что вышла за гомика… это слово мне тоже нельзя употреблять? В общем, жизнь у нее скомкана, у детей скомкана… Да, кастрация может прекрасно укладываться в схему, если ее отец или ее брат… э… чувствует себя оскорбленным. Слово «оскорбленный» употреблять можно?

– Не умничай, Тони, – спокойно сказал Эйб.

– Ты говоришь о другой возрастной группе, Тони, – произнес Лиам, тихий, сдержанный человек, составляющий с Тони идеальный контраст. Будучи женатым, он никогда не приносил свои домашние неприятности, – если таковые у него вообще бывали, – на работу и имел мало предрассудков. – Жертвы по имени Доу слишком молоды, чтобы иметь жен и детей. Хотя и эта гипотеза должна остаться в нашем списке возможных. Если жена парня знает, что он гомосексуалист, и мирится с этим, – одно дело, но если он ввел ее в заблуждение, то когда она это выяснит, результаты просто обязаны быть неприятными во всех смыслах.

– Но не до такой же степени, чтобы привести к череде убийств. – У Эйба был скептический вид. – Я предлагаю обратить внимание на воинствующие антигомосексуальные движения, включая неонацистов и всевозможных расистских сумасбродов. Расовые предрассудки обычно связаны с другими социальными предубеждениями.

– Мы не можем исключать психопата-одиночку, – хмурясь, сказал Лиам. – Жертвы появляются поочередно, а это предполагает одного преступника.

– Совершенно верно.

Глаза Тони были закрыты – признак глубокой задумчивости.

– Того, кто это сделал, будет нелегко найти, – проговорил он своим привлекательно скрипучим голосом, а вот где это было сделано – наоборот. Гус нашел доказательства того, что этому последнему Доу на долгие периоды времени затыкали рот?