Невеста для генерала - Хэйли Джейкобс

— Все в порядке, госпожа, — коротко кивнула Эйвис, закончив проверку, вставая с колен после того, как заглянула под кровать.

— Хорошо. Я уже много раз говорила вам, когда мы наедине, вам не нужно звать меня госпожой. Обращайтесь по имени, или можете называть меня как вам будет удобно. Например, Мэй или Эйли, — две упрямые девчонки были рядом с ней с тех пор, как она очнулась в этом мире и прошли с ней все эти годы плечо к плечу через все невзгоды.

— Прислуге не положено обращаться к господам по имени, — Оллин, старшая из сестер, отрезала строго.

— Вы — не прислуга. Оллин и Эйвис, вы — моя семья, мои ученицы, соратницы. Мои сестры.

Мэйрилин взяла упрямую Оллин за руку и вздохнула. Ну сколько уже раз один и тот же разговор. Хоть они и двойняшки, и очень похожи друг на друга внешне, по характеру сестры совсем разные. Эйвис, когда старшей сестры нету рядом, уже давно привычно называет Мэйрилин коротко Эйли.

— Когда мы приедем в столицу, ближе вас у меня никого там не будет. Я еще не знаю, как обстоят дела в семье и что у императора на уме, раз он упомянул мое имя в приказе о возвращении отца и мамы в столицу. Оллин, прошу, — улыбка Мэйрилин сияла ярче луны в полнолуние. Красота их мисс могла покорять города без боя, невозможно было ей противостоять.

— Хорошо… Эйли, — карие глаза Оллин потеплели.

— Ура! — Эйвис бросилась обнять сестру и быстро отпустила. Оллин не любила, когда к ней прикасались, как и Мэйрилин. Любительнице обнимашек Эйвис приходилось в этой троице нелегко.

Вода в ванной подавалась уже горячей, поэтому процесс мытья много времени не занял. Оллин и Эйвис быстро набрали воду и помогли Эйли ополоснуться, потом поменяли воду и по очереди помылись сами. Несколько дней они ехали по пыльной дороге, потом по грязи. Прошлую ночь пришлось провести в карете. Этот ночлег был лучшим за все время пути. Возможно, что и не просто так, решила Эйли. Завтра после полудня они уже будут в столице. Было бы позором появится в главном имперском городе после стольких лет грязной с ног до головы, уставшей и плохо пахнущей. Наверняка Савьер подумал и том, что ей, как девушке, и так будет нелегко с учетом обстоятельств, после стольких лет оказаться дома, чувствуя себя жалкой и грязной. Поэтому позволил сестре освежиться, расслабиться и собраться с мыслями и передохнуть. Оказывается, ее маленький большой брат не такой бесчувственный, каким хочет выглядеть.

Пока Оллин помогала Мэйрилин приготовить постель ко сну, благо кровать в трактире была большой, что три худеньких семнадцатилетних девушки спокойно смогут спать, Эйвис незаметно проскользнула за дверь в коридор. Но ее движения никогда не оставались незамеченными для ее двойняшки и Эйли.

Оллин покачала головой. Они трое были одного возраста, Мэйрилин даже на полгода младше. Так как так получается, что Эйвис всегда безрассудна как ребенок и ведет себя словно младшая. Каждый раз пытается сбежать, чтоб не заметили подруги. Только вот до мастерства Эйли ей, как и Оллин еще далеко. Мэйрилин может исчезать и появляться так, что даже такие искусные двойняшки не замечают ее перемещений. Для простых людей она словно призрак, или легкий ветерок, а ее горничные — словно тени.

– Ваш брат относится к вам гораздо лучше, чем мы думали. Возможно, что все, что было в прошлом, было из лучших побуждений.

— Я не хочу загадывать наперед, Оллин. Хочется, конечно, верить, что все это лишь недоразумение, но ты сама знаешь, с чем мне пришлось столкнуться, — Мэйрилин было неприятно, но крохотный уголек надежды горел в ее сердце. Ей не хотелось снова прожить жизнь без семьи. Пусть она много раз говорила сама себе, что что бы ни случилось, у нее есть она сама, и не нужно никому доверять, заботиться о чужих чувствах и щадить чьи-то сердца, что в прошлой жизни она уже подпустила непозволительно близко и заплатила за это несоразмерную цену, пока она жива, всегда в ее душе будет этот уголек надежды, который однажды может разгореться ярким пламенем.

На этом беседа иссякла, каждая из девушек была погружена в свои мысли. Оллин аккуратно разложила на кресле одежду, которую Мэйрилин оденет завтра, как заметила Эйли, это было особенно нарядное платье и плащ, вышитый серебряными нитями и отороченный белым мехом полярной лисицы, а также комплект украшений из сиреневых, под цвет ее глаз, бриллиантов: брошь в виде бабочки, серьги цветочки и такое же ожерелье с подвеской в виде пиона.

Мэйрилин мягко улыбнулась. Оллин не хочет, чтобы на ее мисс смотрели сверху вниз, чтобы она чувствовала себя униженной, или как-то оскорбленной. Жаль, но эту одежду она завтра не оденет. Пусть лучше те, кто будет перемывать ей кости за спиной, говорят гадости в лицо. В глазах всего высшего света Фитара она, росшая почти десять лет в глуши, самая настоящая деревенщина. Но о своем решении все же лучше сказать Оллин завтра. Она и так расстроена из-за внезапного переезда и очередного покушения на свою мисс.

— Вернулась? — Эйвис едва успела закрыть за собой дверь, как сестра, которая даже не смотрела в ее сторону, а возилась около саквояжа с их вещами, заметила ее прибытие.

— Олли-и-н, ну почему у тебя получается, а у меня нет? Я вот не замечаю, когда ты так приходишь, — надулась Эйвис.

— Просто кому-то не достает внимательности, — ровно ответила старшая из двойняшек. Эйвис пожала плечами, не в ее привычке долго обижаться, тем более на сестру, что есть, то есть. Она действительно невнимательная, но у каждого свои недостатки.

— Ну так что? — не выдержала Оллин.

— В смысле?

«Ты издеваешься?» взгляд от старшей сестры разом напомнил младшенькой о цели ее ухода. Мэйрилин едва не подавилась от сдерживаемого смеха.

— А-а-а. Да, это все те же люди, что ехали за нами из Янника. Люди третьего принца. Кстати, телохранители семьи Тилер расположились у оврага, метров триста отсюда. Не очень компетентные походу, раз не заметили за нами хвост, — пожала плечами Эйвис.

— Может, они это специально. Чтобы не мараться, избавиться от мисс с помощью третьего принца, а потом руками разводить, — недовольно буркнула Оллин.

— А ты как считаешь, Эйли? — спросила младшенькая.

Две пары глаз одновременно сфокусировались на лице Мэйрилин.

— Куда подавальщица дела ту еду?

Лица ее двойняшек застыли. Об этом они как-то совсем забыли.

Когда им принесли ужин, Мэйрилин сразу определила, что ее порция приправлена ядом. Не впервые ее пытаются отравить, что в этом мире, что в том. Выдержка из корней цикуты, пыльца, и даже мелко перетертые высушенные цветки этого опасного растения, далеко не такого белого и невинного, похожего на пушистый одуванчик, каким кажется. Подобный метод отравления она встретила впервые, но острое чутье не обмануть. Странный отголосок сладковатого запаха подтвердил ее вывод. Быстрым движением, не доступным человеческому глазу, она поменялась порцией с картежником за соседним столом. Те гости не обращали внимания на еду, с головой уйдя в игру. Через какое-то время, как подавальщица принесла напитки, Оллин незаметно толкнула одного из выпивох, и тот, падая, стянул льняную скатерть со стола со всем содержимым: едой, посудой, и картами. Так и закончилась ничем эта партия. Карты собрали гости, а остатки ужина в помойное ведро отправила одна из подавальщиц.