Невеста для генерала - Хэйли Джейкобс

Подул прохладный ветер, остужая мое разгоряченное от жара тело. Капельки пота катились по спине, и мне не нравилось это чувство. Словно я что-то упустила, а может, мне всего лишь кажется? В любом случае, отсюда нужно быстрей уходить. Несколькими движениями я отключила охрану и с разбегу ловко перелетела через пятиметровую каменную стену с проведенной поверх напряженной проволокой. Оказавшись по ту сторону, я наконец почувствовала себя лучше. Вдруг громко завыла сирена, послышался лай собак и человеческие крики. Свет прожекторов на секунду ослепил меня, и я бросилась бежать со всех ног, в пролеске в километре отсюда припаркован мой байк. Раздались выстрелы, и я как могла попыталась ускориться. Надеюсь, с моим малышом все хорошо, и на него не повлияет эта гонка. Звуки погони становились все дальше, наконец показались не очень высокие деревья, под которыми я и укрылась. Еще сто метров. Пятьдесят. Десять.

Я уже занесла ногу над мотоциклом, когда из-за деревьев появился он. Не смогла сдержать улыбку. Конн. Родной. Наверно, слишком волновался за меня, что не смог не приехать.

— Конн! Я смогла, документы у меня!

— Я знаю Мэй, ты всегда была одной из лучших.

— Милый, мне надо тебе кое-что сказать, но не здесь, нам надо уходить. Поехали, — я кивнула ему не место позади себя, предлагая вместе скрыться от погони на моем байке.

— Погоди, — мужчина приблизился ко мне, я оказалась в кольце его крепких рук.

— Конн? — сейчас было не время для романтики, но я не смогла удержаться и погладила его по щеке, медленно приближаясь к нему.

Острая боль пронзила мою спину. Шок и неверие отобразились, наверное, на моем лице. Мой бедный малыш. Я перестала чувствовать свое тело, и оно обмякло в его руках.

— Прости Мэй. Хотя мне совсем не жаль, — равнодушный голос Конна был ударом острее ножа в спину. Он разомкнул руки, и я осела на холодную прошлогоднюю листву, покрывающую землю. Кровь пропитала одежду, я не могла подняться. Нож он воткнул в одну из жизненно важных точек, причем, кажется, лезвие было чем-то смазано. Все тело онемело, не получалось пошевелить даже пальцем. В положении лежа, словно сломанная кукла у которой перерезали ниточки, я видела лишь его темный силуэт.

С трудом мне удалось сипло прошептать:

— Почему? — звук был тихий, но такой первоклассный шпион не мог не услышать.

— Элементарная проверка на верность. Ты ее провалила. Организация получила большой заказ, но все очень строго. Нужны были самые лучшие, самые верные исполнители. Ты нас подвела, Мэй.

— Столько усилий напрасно. На твое обучение было потрачено много ресурсов. Увы. Тут нам придется попрощаться.

В глуши, во тьме, раздались два выстрела.

Один в сердце и один в живот.

Прости меня, мой малыш.

Пятнадцатый год правления императора Бадивира. Империя Шаринвард.

Дорогу в столицу развезло от дождя. Ранней весной юг Шаринварда почти ежедневно заливает осадками. Небо было пасмурным, а пейзаж из окна кареты хмурым и безликим. Черная земля, покрытая пожухлой травой и прошлогодней листвой, редкие голые деревья, лужи и грязь. Колеса кареты вязли в сырой глинистой земле, но славные лошади упорно продолжали двигать ее вперед, в сторону большого города, теплого стойла и сытного ужина из овса.

Всадник, сопровождающий экипаж, нахмурился. До столицы оставалось еще около двадцати километров по такой дороге, но уже темнело, и им никак не успеть в город до наступления ночи. К счастью, он знал, что еще немного, и они окажутся около трактира, последнего из многочисленных постоев на ночь которые встретились им на пути по дороге в главный имперский город. По его расчетам, они прибудут в Фитар даже раньше запланированного срока. Взгляд всадника в очередной раз обратился к скромно украшенной карете. По выражению его лица невозможно было угадать его мысли.

Через два часа пути поднялся туман, небо начало чернеть, а лошади, почувствовав скорый ужин и отдых увеличили скорость. Виднелись огни трактира.

Здание было небольшим, двухэтажным деревянным строением. Но добротным, было видно, что за его состоянием следят, стойло для лошадей было крытым, не разгибая спины там орудовал лопатой конюх, щедро ссыпая в кормушки корм для животных, чьи хозяева уже разместились в трактире.

Карета остановилась и из нее быстро выпрыгнули две маленькие служанки, резво расстелив через грязь длинный восточный коврик и опустив спрятанные ступеньки транспорта, они встали по обе стороны от двери и протянули руки. Из экипажа осторожно шагнула укутанная в черный бархатный плащ девушка. Лица ее не было видно, но две тонкие белые кисти держались за поданные прислугой руки, осторожно наступая на полотно ковра, которое под ее ногами проваливалось в грязь с хлипающим звуком, девушка в сопровождении своих служанок шла в сторону трактира. Всадник, быстро спешился, передал своего гнедого скакуна под уздцы, конюху, вышедшему их встречать, в два шага догнал девушек, и поравнялся с ними.

— До столицы осталось двадцать километров, это значит еще день пути. Слишком гладко все складывается, мне это не нравится, — голос юноши звучал взволнованно, но страха в нем не было. Девушка в капюшоне лишь молча кивнула, на что ее сопровождающий закатил глаза, в очередной раз поражаясь ее самоуверенности. Не то чтобы сказанное им было для нее чем-то новым.

Их появление в трактире привлекло внимание, большинство присутствующих ели, пили, болтали, громко смеялись или поглядывали на пышных разносчиц, некоторые делали все одновременно. Это были обычные люди, в простой, и даже бедной одежде, поэтому четверо новеньких, явно не из простых, вызывали любопытство.

Вновь прибывшие молча сели за дальний столик, единственный среди них юноша оглядывался, рассматривая присутствующих, грозная аура вокруг него отпугнула осмелевших выпивох, собиравшихся подойти познакомиться с «леди».

По другую сторону зала хорошо одетые и потому отличающиеся от толпы купцы сразу догадались, что в этот вечер сюда занесло не просто богатых аристократов, а представителей одного из древних родов, причем они-то сразу поняли, что из трех девушек, настоящая леди всего одна, а две другие всего лишь прислуга. Один из купцов хмыкнул, эти служанки одеты лучше, чем дочь его одного знакомого лорда, да и держат себя гораздо лучше.

Скоро любопытство толпы иссякло, внимание людей переключилось на занятых игрой в карты завсегдатаев заведения.

За дальним столом была тишина. Юноша лишь однажды ее нарушил, заказав у покрасневшей от смущения разносчицы ужин на четверых. Одна из трех девушек, та, что была в черном плаще так и не сняла капюшон, хотя в помещении было жарко от камина и многочисленных посетителей.

Подавальщица принесла заказанный юношей ужин, и четверо за дальним столом тихо приступили к трапезе. Голоса выпивох становились все громче, за этим шумом и возней никто не заметил, как чья-то смазанная тень скользнула из кухни на лестницу и скрылась на втором этаже.