Книги онлайн и без регистрации » Фэнтези » Бандиты. Красные и Белые - Алексей Лукьянов

Бандиты. Красные и Белые - Алексей Лукьянов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 57
Перейти на страницу:

— Чего?! Говорю?! Ладно, любись оно конем, говорю — значит, говорю. Зато не делаю! А остальные-то, погляди, так и бросились в Сенгилей! Вот это и есть самая опасная контрреволюция — своих бить.

— Кулаки утаивали продукты. Голод в стране.

— А у них — не голод? Ты на земле-то жил, комиссар? Лебеду жрал?

— В Питере дети умирают!

— А если крестьянин помрет, кто к сохе встанет? Дети из Питера?! А, что с тобой говорить! — Чепай махнул рукой. — Нахлобучили тебя, политически грамотного, на мою голову, а сейчас еще и начальника штаба какого-то нового прислали, не знаю даже, что за тип, любись он конем.

Ругань стихла сама по себе. Чепай был как сухая солома: распалялся моментально, жарко горел, а потом дунул ветер — и даже пепла не осталось.

Ёжиков стоически вынес отповедь. Он знал, что часы начдива сочтены, что по прибытии в штаб его арестуют, отдадут под трибунал и, скорее всего, расстреляют. Все высказывания Чепаева комиссар записывал и дословно передавал наверх. Для этого Фрунзе и прислал Витю Ёжикова комиссаром в дивизию Чепаева. Каким бы эффективным ни казался чепаевский партизанский метод, такого отчаянного вольнодумца на передовой долго держать не могли: того и гляди, переметнется к белым.

Комиссар никак не мог понять, как этот неотесанный чурбан завоевал славу народного героя и заступника, лихого командира, не знающего, что такое поражение. Василий Иванович был демагогом и смутьяном, скандалистом и матершинником, и даже трехмесячные курсы в Генштабе его не изменили. При этом бойцы обожали начдива, командиры были преданы ему, будто собаки. Даже гражданское население, настроенное против красных, уважало чепаевцев и никогда не отказывало в провизии и ночлеге.

Впрочем, уже неважно: секретная шифрограмма, полученная Ёжиковым накануне, сообщала, что на днях прибудет новый начальник штаба дивизии. Этот начальник уполномочен заменить начдива, и Ёжикову предписывалось оказать содействие в смещении Чепаева. Видимо, придется поить штаб, чтобы вязать Чепаева пьяным, иначе может случиться конфуз.

В штабе было тихо: часовой стоял навытяжку и глазел в пустоту, явно спал, зараза, радист задумчиво грыз карандаш, наблюдая, как ползают по антенне мухи, ординарец нагло валялся на старой софе, подмяв под голову папаху. В воздухе витал запах несвежих портянок.

— Подъем! Белые! — злобно гаркнул Чeпай на ухо Петьке.

Петька подскочил, потянулся сначала за шашкой, потом за наганом, но оружие лежало на столе и дотянуть до него он не мог.

— Опять ночью по бабам шлялся! — Чепаев метал громы и молнии. — Под трибунал пойдешь, шельма!

Петька заметался еще отчаянней, запнулся о сапоги, полетел кубарем на пол, вскочил, едва не забодав Ёжикова, и выбежал в двери.

— Вот! — рявкнул Чепай Ёжикову. — Вот что значит — в тылу стоять. Распустились! Вот она — контрреволюция, похуже всяких колчаков и Деникиных! Что молчишь?! Где твой казачок засланный?!

— Здесь казачок, — раздался с улицы спокойный, полный достоинства и собственной значимости голос. В коридоре послышались шаги. Шел гость как на военном параде — шаг четкий, грудь колесом.

— Здравия желаю, — громко сказал он, щелкнув каблуками и звякнув шпорами на манер золотопогонников.

Чeпай пристально смотрел на прибывшего.

— По приказу Реввоенсовета и при согласовании с командующим Четвертой армией Фрунзе прибыл для исполнения обязанностей начальника штаба Второй Николаевской дивизии…

«Идиоты, — подумал Ёжиков. — Какие в штабе армии сидят идиоты, и в Реввоенсовете тоже! Прислать бывшего золотопогонника начальником штаба в дикую чепаевскую дивизию?! Да этого начштаба сейчас же на ментики порвут! Лицо надменное, форма новая, глаженая, с ромбиком комбрига, сапоги блестят, фуражка со звездой, усищи тараканьи…»

— Ночков, — сказал Чепаев.

— Он самый, — ухмыльнулся новый начштаба.

— Любись ты конем, сам Ночков! Тебя не расстреляли, Ночков?

— Расстреляли, но промахнулись, — начштаба свободно, будто на минуту выходил, прошел в комнату, и они крепко обнялись с Василием Ивановичем. — А ты, гляжу, из фельдфебелей высоко приподнялся, — Ночков взял начдива за плечи и отодвинул от себя. — Наслышан, наслышан! Ох, и худой ты, брат, смотреть страшно. Ну что, будем опять вместе воевать?

— Твою мать, Ночков… — у Чeпая не хватало слов, он разевал рот, как рыба, брошенная на дно лодки. — Я ж думал — тебя тогда…

— Многие так думали, — отмахнулся Ночков. — Потом все расскажу. Тебе, Василь Иваныч, пакет.

С этими словами начштаба отстранился, вытащил из планшета желтый конверт с сургучными печатями и вручил начдиву. Чeпаев немедленно вскрыл депешу, прочитал и сказал:

— Ну что, товарищ комиссар, пакуй вещи, едем в Самару.

Затем выглянул в окно и крикнул:

— Исаев! Петька! Живо надевай портянки и всех командиров ко мне. Дело будет!

Как ни пытался Ёжиков улучить минутку и перекинуться парой слов с начштаба, Ночков увиливал от разговора. Ёжиков бегал туда-сюда, путался под ногами, но сказать, что он — тот самый Ёжиков, который должен во всем помочь, никак не получалось.

Между тем Петька, даже не забрав сапоги, оповестил командиров, и те собрались в штабе аккурат перед обедом. Василий Иванович облокотился о стол и сказал:

— Я и комиссар отправляемся сейчас в Самару, получать инструкции и карты у командарма. Вы вместе с новым начальником штаба — встань, Сергей Иванович, пусть тебя все видят, — так вот, вместе с начальником штаба выдвигаетесь сейчас же в Александров Гай. Там, скорее всего, будет переформирование, а после — на фронт. Я вас в Алтае догоню…

Во всей дивизии началась суета: крики, приказы, конское ржание и веселые матерки бойцов. Начдив с комиссаром сели в драндулет и поехали.

Василий Иванович весело поглядывал по сторонам, а Ёжиков мрачно думал, что его хотят подвинуть. Его, стопроцентного пролетария! И кто? Бывший царский военный специалист Ночков! Пролез, понимаешь, без мыла, подправил, видать, документики. Ишь, нарисовался, белогвардейская морда…

— Ты кого мордой назвал? — спросил Чeпаев.

— Да так… неважно, — ответил Ёжиков и отвернулся.

— Да ты не сердись, комиссар, — примиряющее сказал Чeпай, воспрянувший и радостный после встречи с новым начштаба. — Ночков, конечно, царский офицер, и сукин сын порядочный, но за справедливость всегда стоял горой. Я с ним в Галиции под одной шинелью спал, когда в разведгруппе служили. Ни одного солдата под пулю не подставил, если приказывал — только то, что по силам солдату. Настоящий боец. И, между прочим, он был из вольноопределяющихся, не аристократ. Не то студент какой-то, за бузу отчисленный, не то еще что-то, не упомню сейчас. Так что не буржуй он, как бог свят — не буржуй. Сам за него поручусь, сам на смерть пойду!

Ёжиков сделал вид, что проникся искренностью начдива, понимающе кивнул и натянул козырек на нос, вроде бы спать собрался. Чeпаев пожал плечами: не хочешь — не слушай. Ему было жалко Ёжикова.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 57
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?