Когда смятение в душе - Люси Дейн

Энни многие считали красивой. Хью, как уже говорилось, был невзрачен. Вдобавок одевался довольно безвкусно – что показалось бы странным для знатока искусств, но дело заключалось в том, что Хью таковым не был. Он работал у Джоша Ньюмена помощником, причем с широким кругом обязанностей – от упаковки и доставки проданного антиквариата до операций с разного рода счетами. Словом, выполнял все то, что передвигавшийся преимущественно в инвалидном кресле Джош Ньюмен не мог сделать лично.

Когда, окончив учебу, в магазин вернулась Энни, операции с деньгами Джош поручил ей. Хью продолжил заниматься лишь техническими вопросами. И однажды, рассердившись за что-то, Джош назвал его мальчиком на побегушках. Правда, слышала это только Энни.

У нее самой отношения с Хью развивались в несколько неожиданном направлении: от дружбы к любви. Что же тут неожиданного, скажут многие. Оно-то так, только поначалу несходство по многим направлениям, казалось, вовсе исключало подобную возможность. И наверняка никакой любви не возникло бы, но Хью был так внимателен к Энни, так нежен… С утра до вечера находясь в магазине, она постоянно ощущала присутствие и теплое участие Хью.

В один прекрасный день – вернее, это случилось вечером, – провожая Энни домой после кино, Хью зашел к ней на чашечку кофе и задержался на всю ночь.

Так они стали близки.

Причем понятие близости в данном случае было не пустым звуком, потому что единственной – зато очень значимой – точкой соприкосновения у Энни с Хью стал секс.

Удовольствие, которое подарил ей Хью в тот памятный вечер, оказалось совершенно неожиданным и стало одним из наиболее замечательных событий в ее жизни за последние годы. До сих пор ничего подобного у Энни не случалось. С другой стороны, ее сексуальный опыт нельзя было назвать богатым. Так, несколько экспериментов с приятелями-студентами – и все.

С Хью все было иначе. Энни просто изнывала от наслаждения и даже издала два-три страстных вскрика, что ошеломило ее больше всего.

Обычно она вела себя с мужчинами не то чтобы сдержанно, но как-то настороженно. Очень заботилась о том, чтобы все выглядело красиво, изящно, изысканно – как показывают в кино. Но, оказавшись в постели с Хью, Энни почувствовала, что в ней будто лопнула какая-то струна. Хью мало кто назвал бы красавцем, и, возможно, поэтому Энни наконец расслабилась, перестала что-то изображать, всецело отдалась ощущениям. В результате ей удалось испытать наслаждение, которого она не испытывала ни с одним из прежних парней, хотя любой из них по сравнению с Хью выглядел просто картинкой.

Все вышесказанное навело Энни на мысль, что она влюбилась. И когда два месяца назад Хью предложил ей стать его женой, она, недолго размышляя над ответом, дала согласие.

Однако теперь ей впервые довелось всерьез задуматься над своим выбором. Не слишком ли поспешным было ее решение?

По-прежнему сидя на диване и с удивлением рассматривая Хью, Энни вдруг поймала себя на мысли, что его лицо больше не кажется ей таким симпатичным, как обычно. Она прекрасно знала, что внешность Хью многим не нравится, но для нее он оставался самым приятным человеком на свете… До нынешнего дня. Сейчас из глаз Хью исчезла привычная улыбка, добродушное выражение лица сменилось холодной раздраженностью, из-за чего тот потерял практически всю былую привлекательность. Он стоял напротив нее, словно нависая, явно стремясь подавить собственной уверенностью, и ждал ответа. Заметив это, Энни встрепенулась.

– Мне даже в голову не приходило, что ты станешь возражать против моей поездки, – произнесла она с плохо скрытой досадой. – До недавних пор у нас не было проблем с взаимопониманием.

Это было чистой правдой. Пока Хью ухаживал за Энни, она часто слышала от него нечто наподобие «да-да», «конечно, дорогая», «так и есть» или «я придерживаюсь точно такого же мнения». Ей трудно было припомнить, ответил ли Хью отказом хоть на одно ее предложение. В особенности это относилось к делам постельным. Тут он не просто внимательно выслушивал, а, казалось, предугадывал желания Энни. Выполняя же их, был неутомим. Ей оставалось лишь принимать интимные ласки, которыми он ее осыпал.

Впрочем, в магазине Хью тоже проявлял завидную старательность.

– Носится как угорелая кошка, – со смешком заметил как-то раз Джош.

А Энни посмотрела на него и не без удивления подумала: похоже, дед недолюбливает Хью.

Саму ее Хью устраивал по всем статьям, в том числе и на работе. Потому что она терпеть не могла заниматься рутиной. Больше всего ей нравилось отыскивать и оценивать вещи, которые подходили под определение «антиквариат». О, тут Энни была в своей стихии! И ее очень устраивало, что всю скучную часть работы Хью берет на себя. Без его помощи она обошлась бы, конечно, но если таковая предлагается, то почему не воспользоваться?

Однако высказанное несколько минут назад намерение Хью после смерти деда взять на себя руководство семейным бизнесом не могло не насторожить Энни. Ведь, кроме всего прочего, Хью ни бельмеса не смыслит в искусстве!

Вдобавок Энни поневоле задумалась над вопросом: что интересует Хью больше – она сама или бизнес, который Джош развивал долгие годы, чтобы затем передать ей, своей единственной внучке?

А может, Хью вовсе и не любит тебя? – вкрался в размышления Энни внутренний голос. Поразмысли хорошенько над тем, о чем он так неосторожно, но удачно для тебя проговорился.

Что же тут удачного? – хмуро подумала Энни. Я люблю Хью, а он…

– Возможно, я бы не возражал против твоей поездки в Сан-Франциско, если бы не некоторые соображения, – произнес в этот момент Хью. Тон его заметно смягчился, по-видимому он сообразил, что разговаривает с Энни слишком резко.

– О чем это ты? – хмуро спросила она.

Прежде чем ответить, Хью подошел к окну, немного постоял, глядя вниз, на улицу, затем повернулся к Энни.

– Видишь ли, я вдруг кое-что понял. Нечто очень важное.

– Кое-что? – машинально повторила Энни. – Это касается нас двоих?

Хью кивнул.

– Разумеется. Иначе моя реакция была бы гораздо спокойнее.

– Но что же это такое? – с тревогой спросила Энни.

– Не что, а кто. Твой дед.

– Джош? Но при чем здесь он? На что ты намекаешь?

Уголки тонких губ Хью приподнялись в мрачной усмешке.

– До всей этой истории с экспертизой в Сан-Франциско я и сам ни о чем не догадывался. Но сейчас меня вдруг осенило. Я увидел всю картину словно на ладони. Да, хитер твой дед, ничего не скажешь… Такую комбинацию придумал! Главное, все в выигрыше – ты, он, миллионерша из Сан-Франциско, – один я остаюсь в дураках…

У Энни внезапно заныл правый висок, и она принялась массировать его кончиками пальцев. Хью говорил загадками, из-за чего Энни понемногу начало охватывать раздражение. В этом смысле они с Хью словно поменялись местами.