Прекрасный подонок - Кристина Лорен

Презрительно сощурив глаза, я процедила:

— Мистер Райан, вы настоящий говнюк.

Судя по его улыбке, именно этого он и добивался. Меня так и подмывало вогнать колено ему в пах, но тогда я бы не получила то, чего хотела гораздо больше.

— Скажите «пожалуйста», мисс Миллс.

— Пожалуйста, иди и оттрахай себя в зад.

Через пару секунд моя грудь оказалась прижата к холодному окну. Разница температур между ледяным стеклом и его кожей заставила меня вскрикнуть. Я вся горела и каждой клеточкой своего тела жаждала его грубого прикосновения.

— По крайней мере, ты упрямо стоишь на своем, — прорычал он, куснув меня за плечо.

Затем он пнул меня по лодыжкам.

— Раздвинь ноги.

Я так и сделала. Без малейших колебаний он притянул к себе мои бедра и снова резко вошел.

— Любишь холод?

— Да.

— Грязная, извращенная девчонка. Тебе нравится, когда на тебя смотрят, да? — промурлыкал он, прикусывая мочку моего уха. — Тебе нравится, что весь Чикаго может посмотреть сюда и увидеть, как тебя трахают? Ты сейчас балдеешь от того, что твои симпатичные сиськи прижаты к стеклу.

— Заткнись, ты все портишь.

Но это было неправдой. Совсем нет. Его хриплый голос творил со мной странные вещи.

Однако он лишь рассмеялся мне в ухо. И, возможно, заметил, как от этого звука у меня по спине пробежала дрожь.

— Хочешь, чтобы они увидели, как ты кончаешь?

В ответ я лишь застонала. Слова не складывались, и каждый толчок его бедер все сильней прижимал меня к стеклу.

— Скажи это. Хочешь кончить, мисс Миллс? Ответь мне, или я остановлюсь и заставлю тебя отсосать, — прошипел он, с каждым движением все глубже и глубже вгоняя в меня член.

Та часть меня, что его ненавидела, растворялась, как крупицы сахара на языке, зато другая, которой хотелось взять все, что он мог мне дать, разрасталась, горячая и нетерпеливая.

— Просто скажи мне.

Наклонившись вперед, он сжал губами мочку моего уха, а потом сильно куснул.

— Обещаю, что дам тебе кончить.

— Пожалуйста, — произнесла я, закрывая глаза и отгораживаясь от всего на свете, кроме него одного, — пожалуйста. Да.

Протянув руку, он принялся поглаживать кончиками пальцев мой клитор — точно выверенное давление, идеальный ритм. Я почувствовала, как его прижавшиеся к моему затылку губы раздвигаются в улыбке, а затем, когда его зубы впились в мою кожу, больше не смогла терпеть. Волна тепла прокатилась по моему позвоночнику, по бедрам и между ног, прижимая меня к нему. Ладони вдавились в стекло, и все тело затряслось от нахлынувшего оргазма. Задыхаясь, я жадно глотала воздух. Когда спазмы наконец утихли, мистер Райан отодвинулся и развернул меня лицом к себе. Он наклонил голову, и его губы прошлись по моей шее, по подбородку, по нижней губе.

— Скажи спасибо, — шепнул он.

Я погрузила пальцы в его волосы и сильно потянула, надеясь добиться от него хоть какой-то реакции, проверить, в своем ли он уме или окончательно спятил. Какого черта мы делаем?

Он застонал и наклонился ко мне, покрывая шею поцелуями и прижав свой напряженный член к моему животу.

— А теперь сделай мне хорошо.

Высвободив одну руку, я сжала его член и начала поглаживать. Он был длинным, увесистым — идеальным. Я хотела сказать это вслух, но будь я проклята, если когда-нибудь позволю своему боссу-придурку узнать, насколько он безупречен. Вместо этого я отстранилась и посмотрела на него, полуприкрыв веки.

— Сейчас ты кончишь так сильно, что и не вспомнишь, кто тут величайший в мире придурок, — прорычала я, съезжая вниз по стеклу и постепенно забирая в рот его член, пока он не вошел весь и не уперся в глотку.

Мистер Райан напрягся и громко застонал. Я взглянула на него снизу вверх. Его ладони и лоб были прижаты к стеклу, а глаза зажмурены. Он выглядел уязвимым и невероятно привлекательным в своей блаженной истоме.

Но он не был уязвимым. Он был самым редкостным козлом на этой планете, и я стояла перед ним на коленях. Ну уж нет.

Так и не сделав ему того, чего он так хотел, я встала, одернула юбку и встретилась с ним взглядом. Теперь, когда он не прикасался ко мне и не заставлял чувствовать то, на что не имел ни малейшего права, это было намного легче.

Секунды утекали. Никто из нас не отводил взгляда.

— Какого хрена ты делаешь? — прохрипел он. — Встань на колени и открой рот.

— Как бы не так.

Запахнув лишившуюся пуговиц блузку, я пошла вон из комнаты, стараясь изо всех сил, чтобы дрожащие ноги меня не подвели.

В кабинете, взяв сумочку со стола, я набросила куртку, отчаянно пытаясь застегнуть пуговицы трясущимися пальцами. Мистер Райан все еще не выходил, и я кинулась к лифту, моля про себя: «Боже, о боже, только бы лифт приехал прежде, чем мне снова придется столкнуться с ним лицом к лицу».

Я решила не думать о том, что произошло, пока не выберусь оттуда. Я позволила ему оттрахать меня, довести до самого потрясающего оргазма в моей жизни, а затем оставила в конференц-зале со спущенными штанами и с наикрутейшим стояком в истории человечества. Случись это с кем-то другим, я бы точно сказала: «Дай пять!» — и громко зааплодировала. Жаль, что я не кто-то другой.

Боже.

Двери открылись. Я заскочила внутрь, быстро нажала кнопку и стала смотреть, как убывают цифры этажей на табло. Как только лифт спустился в вестибюль, я вылетела из кабины и поспешила к дверям. Охранник что-то сказал насчет работяг, застревающих в офисе допоздна, но я только махнула ему и промчалась мимо.

При каждом шаге боль между ног напоминала мне о событиях последнего часа. Добравшись до машины, я вдавила кнопку на ключах, распахнула дверцу и нырнула в относительную безопасность кожаного салона. Затем оглядела себя в зеркале заднего вида.

Что, черт побери, это было?

Боже, я был в полном дерьме.

Я пялился в потолок с тех пор, как проснулся тридцать минут назад. Мозг: в полном ступоре. Член: стоит.

Стоит, чтоб его.

По-прежнему глядя в потолок, я нахмурился. Сколько бы я ни дрочил с тех пор, как она меня кинула, стояк не проходил. Раньше я сто раз просыпался в этом состоянии, но сейчас, как ни странно, было хуже. Потому что на сей раз я знал, чего мне недостает. А она даже не дала мне кончить.

Девять месяцев. Девять долбаных месяцев утренних стояков, дрочки и бесконечных фантазий о той, кого я даже не хотел. Ладно, это не совсем правда. Я хотел ее. Я хотел ее больше, чем любую из виденных мною женщин. Огромная проблема заключалась в том, что при этом я ее терпеть не мог.