Похищение прекрасной Рианон - Маргарет Мур

Рианон сознавала, что ей следует оттолкнуть его, но, когда губы Брайса прижались к ее губам, она вдруг поняла, что поцеловать его вовсе не позорно, а наоборот – это совершенно правильно.

Ее целовали и раньше – робкие мальчики, которые торопливо прижимались ртом к ее щеке или губам. Но никогда прежде она не ощущала страсть и желание, заключенные в мужском поцелуе. Этот поцелуй вызвал у нее такое же сильное ответное чувство.

Когда Брайс попытался языком разомкнуть ей губы, Рианон и в этом не усмотрела ничего предосудительного и приоткрыла рот.

Язык Брайса творил чудеса, а она гладила ладонями гладкую кожаную тунику, чувствуя, как под ней расслабляются его напрягшиеся мышцы.

Он легонько отстранил ее, и она уперлась спиной в стену, а он тут же просунул ей между ног колено. Тело Рианон замерло в предвкушении неведомых ощущениях.

Вдруг дверь из зала распахнулась и отблеск огней осветил двор. Чей-то хриплый голос крикнул «до свидания».

Леди Рианон Делейни пришла в себя, с ужасом оттолкнула Брайса и, подхватив юбки, убежала.

Брайс Фрешет чертыхнулся, глядя вслед улизнувшей леди Рианон.

Что могло произойти, не отворись дверь? Вспомнив, что лорд Синвелин ап Хайуэл не скрывал намерений на ней жениться, Брайс выругался снова.

Господи, какой же он осел! А если она расскажет жениху об их встрече? Неужели он так никогда и не научится сдержанности? Пусть она привлекательна, даже красива, пусть говорила с ним как с ровней, все равно ему следовало уйти, лишь объяснив, что он делал около повозок с поклажей.

Неужели ему мало тех несчастий, которые свалились на него из-за собственной опрометчивости? Выходит, что он ничему не научился с тех пор, как покинул отчий дом.

Он тяжело привалился к стене. Поделом ему, если он потеряет возможность, столь любезно предоставленную ему лордом Синвелином. Сам будет виноват.

Нет, это не совсем так. Леди Рианон виновата не меньше его в происшедшем, ведь, когда он обнял ее, не стала протестовать, а, наоборот, с готовностью ответила на его поцелуй. Она, разумеется, ничего не скажет лорду Синвелину, если только не решит солгать. А вдруг скажет?

Нахмурившись, Брайс отошел от стены. Если его спросят, он не станет врать, расскажет лорду Синвелину все, как было, а валлиец пусть думает, что хочет.

Следующим утром Рианон внимательно рассматривала собравшихся в церкви. Лорда Синвелина она увидела сразу. Он был в черной дорожной тунике, а на плечи набросил черный шерстяной плащ. Он стоял рядом с леди Бальмонт, касаясь ее своими широкими плечами, и не переставая, шептал ей что-то на ухо.

Хорошо бы ей остаться незамеченной, во избежание возможного неприятного разговора, подумала Рианон. Сначала она решила не показываться гостям лорда Милвуара, но потом передумала – не прятаться же ей в своей комнате, подобно испуганной мышке. Она должна выяснить, видели ее в объятиях Брайса Фрешета или нет. Такого рода слухи не могли не разлететься по замку. Но, к счастью, никаких пристальных взглядов, обращенных на нее, она не заметила. Наоборот, те, кто ее увидел, приветливо улыбались, и она вздохнула с облегчением, тем не менее, заметив, что нормандца нет на мессе. Возможно, он тоже сожалеет о том, что повел себя с ней не так, как приличествовало ее положению.

Да и она хороша! Ей следовало уйти, как только она узнала, что он не вор. Но задержалась она именно потому, что он не был ни бродягой, ни задирой и на пиру вел себя прилично. А может, он так сдержан лишь до поры до времени – пока его не заденут за живое? Она, несомненно, рассердила его… но не ему осуждать ее, для этого у нее есть родители.

Что касается мнения отца о ее поступке, то лучше об этом не думать. Рианон вздрогнула, представив его реакцию, если он узнает, что она позволила молодому, привлекательному мужчине заманить себя в укромный уголок двора…

Один из гостей лорда Милвуара с удивлением посмотрел на стоящую с отрешенным видом Рианон. Она очнулась от волновавших ее мыслей и дала себе слово никогда впредь не попадать в такое неловкое положение.

Наконец месса закончилась, и Рианон вышла из церкви. Стояло прохладное весеннее утро, и она заторопилась в зал, надеясь войти туда раньше, чем лорд Синвелин увидит ее.

Проходя мимо конюшен, она заметила черную лошадь лорда Синвелина, его людей и повозки с вещами – все было готово к отъезду.

– Интересно, она завизжит или нет, если ее обнять? – произнес чей-то голос по-валлийски.

Рианон остановилась, медленно обернулась и посмотрела на грубияна, осмелившегося отпустить ей вслед скабрезность. Ей показалось, что это произнес крепкий, нахального вида парень.

– Что ты сказал? – по-валлийски осведомилась она и подбоченилась.

– Ничего, миледи, – сделав невинное лицо, ответил он.

– Что случилось? – по-французски спросил знакомый грудной голос.

Рианон обдало жаром, когда рядом с ней очутился Брайс Фрешет.

Он был все в той же короткой тунике и кожаных штанах, а узкие бедра стягивал пояс с мечом. Даже без доспехов он выглядел намного внушительнее, чем одетый в кольчугу обидчик Рианон. Гордая королевская осанка Брайса Фрешета прекрасно гармонировала с глубоко посаженными карими глазами и чувственным ртом.

Но почему она думает о его чувственности, вместо того чтобы негодовать из-за его появления?

Он взглянул на грубияна, затем на нее и с непроницаемым выражением лица повторил:

– Что случилось? Рианон вскинула голову:

– Он меня оскорбил.

– Да? – Брайс подошел к воину. Рианон увидела, как напряглись его плечи, и поняла, что он рассержен. – Ты оскорбил даму?

Тот непонимающе посмотрел на Брайса и ответил по-валлийски.

– Он говорит, что не понимает вас, – объяснила Рианон.

– Но вы ведь поняли его, миледи? – через плечо спросил ее Брайс.

– К сожалению, да.

В следующее мгновение Брайс пригвоздил солдата к стене.

– Извинись перед дамой, – сквозь зубы процедил он.

Парень бросил на Рианон испуганный взгляд.

– Я не понимаю, чего он хочет!

Рианон подбежала к ним и схватила Брайса за руку.

– Отпустите его! Он вас не понимает. Брайс не пошевельнулся.

– Тогда скажите ему, чтобы он извинился перед вами, а иначе, клянусь Богом, он пожалеет о своих словах.

Рианон быстро перевела то, что требовал Брайс, и валлиец поспешно пробормотал извинение.

Брайс отпустил его, и тот безвольно свалился на землю. Его окружили другие воины, кое-кто из них с опаской поглядывал на Брайса.

– Я вам весьма признательна за заступничество, но боюсь, что вы нажили себе врагов, – сказала Рианон. Она старалась держаться холодно, хотя внутри у нее все горело, как будто она находилась в раскаленных песках пустыни, а по телу струился пот.