Украденная деревушка - Джефф Нортон

Лорд Хардинг нахмурился сильнее.

– Боюсь, мы не можем этого сделать, Кейден, – тихо сказал он. – Динорыцари – защитники, а не солдаты. Их долг – стоять здесь, на защите Бреклана от какой бы то ни было угрозы.

Генри увидел, как Кейден в отчаянии потупил взгляд.

– Я знаю, звучит жестоко, – продолжал лорд Хардинг, – но если я отправлю динорыцарей в горы, нас ждёт та же судьба, что и твоих родных.

Генри подумал, что это неправильно. Он оглянулся на своих соратников, посмотреть на их реакцию, но они все буравили взглядом стол. «Трусы», – сказал про себя Генри. Впервые он усомнился в своём отряде.

Он откашлялся:

– Но лорд Хардинг, мы же всё равно должны помочь невинным и дать отпор принцу Паттику…

– Нет, – перебил его Торин. – Мы обязаны следовать приказам лорда. – Теперь он смотрел на Генри горящим взглядом.

Генри понял, что лучше замолчать. За столом было тихо, если не считать приглушённых всхлипываний Кейдена. Генри видел, как Элли обняла его. «Но этого недостаточно, – подумал он. – Мы можем сделать намного больше!» К чему столько изнурительных тренировок, если они должны защищать только свою провинцию? Почему нельзя помочь и другим тоже?

– Ешьте, – попросила всех леди Анвен.

– Я уже не голоден. – Генри с силой бросил ложку в деревянную тарелку и поднялся с места. – Я иду стоять на страже. Как мне было приказано.

Генри сидел на бревне позади палатки и грел руки у потрескивающего костра. Он глядел на угли и чувствовал, что его гнев разгорается не менее жарко. Он привык быть храбрым рыцарем, а теперь чувствовал себя каким-то беспомощным ребёнком.

– Это просто несправедливо, – произнёс голос с горным акцентом.

Генри обернулся и увидел приближающуюся Элли. Она села рядом с ним и тряхнула головой.

– Как Кейден? – спросил Генри.

– Бросился на кровать, долго плакал, потом уснул, – ответила Элли. – Другие тоже в подавленном состоянии, к тому же измучены после всего пережитого.

Генри знал, каким тяжёлым должен быть пеший путь через королевство – он сам не раз с трудом выбирался из лесов и болот.

Остальные динорыцари подошли к костру, чтобы согреть руки. Ночь предстояла долгая.

– Мы совсем ничего не можем сделать? – спросил Генри с надеждой в голосе.

– Я знаю, что ты разочарован, – сказал Торин.

– Разочарован в лорде Хардинге, – уточнил Генри.

– Кейден в отчаянии! – взорвалась Элли. – Он моя родня!

– А лорд Хардинг – твой господин, – отрезал Галли. – А вы все – динорыцари, которые поклялись в верности ему и Бреклану.

– Так и есть, – подхватил Торин, считавший необходимым напомнить остальным о долге рыцаря.

– Приказ есть приказ, – тихо сказала Айла. – Мне жаль, Элли.

– Как и всем нам, – склонил голову Торин. – Но сейчас наша задача – защищать Бреклан от любых нападений. А теперь идите на свои посты. И смотрите в оба.

Один за другим динорыцари поплелись на свои места.

Все, кроме Элли.

Немного посидев в тишине, она подкинула дров в костёр, отчего к небу взвились танцующие искры. В их свете Генри с трудом различил вдалеке её родные горы. Они нависали над равниной на фоне звёздного неба и словно манили к себе. Увидев, куда он смотрит, Элли тоже устремила взгляд в сторону своей родины.

Наконец Генри заговорил:

– Знаешь, для меня быть динорыцарем большая честь, правда. Но если бы у меня была семья, настоящая семья, которая бы нуждалась в моей помощи, я бы сделал всё что угодно.

– Ты прав, Генри, – сказала Элли. – Я не могу допустить, чтобы чьи бы то ни было приказы встали между мной и моей семьёй.

– А как насчёт друзей?

– Я не стану просить тебя пойти со мной.

– Тебе и не придётся, – ответил Генри. – Поедем на рассвете?

Элли задумчиво кивнула:

– Я разбужу Кейдена, расскажу ему про наш план. – Впервые Генри услышал надежду в её голосе. И Элли скользнула в ночь.

Генри понимал, что они рискуют. Никогда прежде он не подводил лорда Хардинга или динорыцарей. Но есть вещи, за которые стоит сражаться. И хотя у Генри не было семьи, он надеялся, что, окажись он сам на месте Кейдена, найдётся кто-то, кто вызовется драться за его семью.

* * *

Генри перекатился на бок. Проснувшись на своём соломенном матрасе в палатке, он увидел пробивающийся сквозь брезент слабый рассвет. Над ним склонились двое: мужчина и женщина.

– Генри, – хрипло позвал мужчина. Голос у него был странный и низкий. – Нам нужна твоя помощь. – Его лицо было прекрасно, лоб обрамляли пряди светлых волос – таких же, как у Генри. Юноше казалось, что он смотрит в зеркало, в котором его отражение стало старше.

– Отец? – прошептал Генри. Мужчина кивнул и протянул руку, чтобы убрать чёлку с лица мальчика. Но это была вовсе не рука – это была когтистая лапа! У отца Генри была голова человека, а тело динозавра. Мальчик отпрянул от протянувшихся к нему острых когтей.

– Не бойся, дитя моё, – сказала женщина, обвив его хвостом. У неё тоже было тело динозавра.

Генри закрыл глаза, а когда открыл их снова, динолюди – его родители? – исчезли. Он окинул взглядом пустую палатку и понял – это был только сон.

Генри встряхнулся и высунул голову из палатки. По земле опять стелился туман. Начинался новый день – пора покидать единственный надёжный кров, какой у него когда-либо был.

Как можно тише одевшись, он вылез из палатки. Рекс ждал его, прислонившись к брезентовой стенке и примяв собой её край. При виде Генри он поднялся на задние лапы, потянулся и по очереди потряс ими – точно щенок, стряхивающий с себя сон: гигантский щенок со смертельно острыми зубами.

Генри подавил смешок и похлопал Рекса по боку.

– Готов, Рекс? – прошептал он. Он понимал, что не предоставил своему динозавру выбора, но был уверен, что Рекс сделает всё, о чём хозяин попросит.

Рекс наклонил голову, и оба направились к стойлам, оставляя следы на мокрой от росы земле. Генри надеялся, что никто не увидит следов и не отправится за ними.

Элли и Кейден ждали его.

– Ты уверен, что хочешь этого? – спросила Элли, когда Генри подошёл ближе. – Нас могут изгнать из динорыцарей.

Одной рукой она обнимала Кейдена за плечо. Генри видел, что она изо всех сил старается не терять присутствия духа.

– Если ты нам поможешь, то мы навсегда посвятим тебя в жители гор, – серьёзно сказал Кейден.