«Химия и жизнь». Фантастика и детектив. 1985-1994 - Борис Гедальевич Штерн

Это интересней. Проходил свидетелем. Подозревался в организации подпольной фабрики. Оправдан за недостаточностью улик. Где находится в настоящее время, неизвестно. Непонятно, как связан с теми друзьями. Никаких зацепок!»

Варею после окончания университета предложили работу в Управлении. Ничего странного в этом не было. Прекрасная анкета и диплом с отличием, Варей для порядка немного поломался и согласился. Еще бы не согласиться, это было его заветной мечтой, его делом. Он закрыл папку, запер кабинет и пошел к генералу. Иногда он обращался через голову непосредственного начальника прямо к самому. Еще и это не мог ему простить Никанорыч.

Секретарь доложил:

— Иван Еремеевич! К вам Варей.

— Пропусти!

Прошел Варей по пушистому ковру. Сделал глуповатое лицо. Поздоровался.

— Ну, здравствуй, здравствуй, Варей! — приветливо пророкотал в ответ генерал, оторвавшись от лежащих на большом столе важных документов. — Легок на помине. Только что про тебя вспоминал. И как думаешь, по какому поводу? А?

— Не могу знать! — отчеканил Варей.

— Да ладно притворяться! — засмеялся Иван Еремеевич. — Ну, давай, отгадывай, хитрая твоя душа!

Задумался Варей. Вспомнил недавний сон.

— Наверное, какие-то учения предстоят! — ляпнул наугад.

— Ну, ты даешь! — довольно развел руками генерал — Конечно, не совсем. Но, как говорится, квадрат накрыл. — Немного помолчав, объяснил: — Думаю семинар организовать. Наберем с десяток ребят, из молодых, способных. А ты поделишься своим методом! Как?

— Я — всегда пожалуйста. У меня секретов нет, — охотно согласился Варей. — Вот, кстати, отличного парня встретил сегодня по дороге. В подземном переходе билеты продает. Может быть нам полезен. Просто уверен.

— Откуда такая уверенность? Мало ли кто что продает, — генерал внимательно посмотрел на Варея, улыбнулся.

— Да вот показалось, Иван Еремеевич, — и вдруг, почувствовав какую-то напряженность, не соответствующую моменту, Варей дал задний ход. — А вообще-то, мало ли чего покажется. Да и Никанорыч вот тоже сильно сомневается…

— Нет, брат, я в это «показалось» очень верю. Хотя и убедиться лишний раз никогда не мешает. А на Никанорыча сердиться грех. Сам подумай, кто мы без никанорычей? Начальники да таланты! Представь, что получится. Жуть, бардак! — засмеялся довольно, зажмурился. — А никанорычи — это цемент, порядок. Каждого надо использовать на своем месте. Учитывая, конечно, индивидуальные возможности. Владеть, так сказать, кадровым маневром… Вот для этого и нужно начальство. Понятно? — снова засмеялся. — Кстати, рыбак отличный. У всех пусто, а Никанорыч на уху всегда натаскает. Просто уникум!

— Все понятно, — откликнулся Варей, не совсем понимая, с чего это вдруг такой доверительный разговор.

— А раз понятно, то и хорошо. И потом учти, Никанорыч — из глухой деревни, приличного образования не получил, а верить ему можно на все сто, не подведет. Ну, да ведь ты не за этим пожаловал! Выкладывай, только побыстрей!

— Я вот… насчет этого дела… — замямлил нарочито Еарей. — Ведь никаких зацепок. Ну, даже если я его раскопаю… А дальше что? Никанорыч сказал, что он как-то связан с компанией Митрохина… Но после того, как исчез Савченко, порвалась последняя ниточка.

— Все правильно. Есть сведения, что он связан с Митрохиным. Думаю, не случайно они в одно время работали в Заготпушнине. Остается надеяться, что кое-что проявится по ходу дела. Еще есть вопросы?

«Вопросы-то есть. Например, кто надоумил раскручивать «бородача»?» — подумал Варей, но спрашивать не стал, а лишь коротко ответил:

— Никак нет!

— Ну, хорошо. Иди, трудись и не тяни, а то крупная рыба вся на дно заляжет. — И, как бы невзначай вспомнив, добавил: — Как ты считаешь, что в нашем деле главное?

— Главное — это доверие, — усмехнулся Варей.

— Верно! Сообразительности тебе не занимать, — довольно подтвердил генерал. — А почему? Да потому, что другого выхода нет. Ведь, что ни говори, а чужая душа — потемки. Доверие — это второй цемент в нашей работе. А мы тебе доверяем! — веско закончил Иван Еремеевич. — Ну, ладно, все! — И опустил голову в разложенные на столе важные документы.

«Мы — это звучит… Но кто ж интересно эти «мы»? — подумал, хмыкнув, Варей и мудро рассудил: — А «мы» — это значит «они!» — и мысленно очень многозначительно поднял высоко вверх указательный палец правой руки и немного им потряс.

Засел в своем кабинете Варей. Снова внимательнейшим образом изучил папку. Какая-то тонкая игра началась после митрохинского дела. Задел он кого-то. Кто подсунул генералу бородача? Тут никаких случайностей быть не может. И что это за многозначительные разговоры? Начинает постепенно охватывать раздражение Варея. Не привык он быть пешкой в чужой игре. «Спокойно, спокойно, меньше эмоций, — успокаивает себя Варей. — Выигрывает тот, кто располагает большей информацией».

Спускается Варей в вычислительным центр. Набирает запрос. Присаживается в ожидании ответа. Чуть мерцают лампы дневного света. Мягко жужжат машины. Быстро перемещаются сотрудники в белых халатах. Сонливость овладевает Вареем…

Наконец раздается стрекот печатающего устройства. Выползает неторопливо бумажная лента. Читает внимательно Варей. Тут и дата вступления в комсомол, и размер ботинок, и много другой нужно-ненужной чепухи. А в конце неожиданно крупным шрифтом: «Мы так тебя любим, Варей! Ну, просто… как родного сына!». Открывает от изумления рот Варей. «Не может быть!». Мотает головой, пытается отогнать наваждение. Снова читает, вытаращив глаза. Да, нет, все точно! «Может быть, шуточки Марка?» — предполагает он. А тут как раз и Марк идет навстречу, распахнув руки для объятий. Легок на помине.

— Твоя работа? — сурово осведомляется Варей, строго указывая на возмутительный текст.

— Я тут ни при чем, — смеется Марк. — Недавно установили компьютеры нового поколения. Любят они пошутить над клиентами, имеют такую слабость! Да и программы еще не успели отладить.

— Доиграешься ты у меня! — грозит Варей. — Скажи спасибо, что попался тебе такой безудержный либерал, как я! Другой бы тебе врезал за такие шутки!

Складывает Варей аккуратно бумажную ленту и прячет в карман, интересуется с напускной серьезностью:

— Над всеми шутят?

— Только над теми, кто понимает, — отвечает Марк.

— Ну, тогда ладно, — милостиво кивает Варей.

Возвращается к себе. «Плюнуть надо на все! С высокой башни!» — решает Варей. Подходит к окну, хочет плюнуть. Но окна не открываются, кондиционеры. И плюет Варей в корзину для бумаг. Но эффект не тот. И осознает он, что найти бородача — дело чести. Профессиональный долг! «Так любим… как родного сына…» — машинально повторяет Варей и вспоминает своего отца. Тот всю жизнь прослужил в конной милиции и дослужился до приличного чина, до майора. В отставку вышел с хорошей пенсией. Купил в деревне крепкий дом, обзавелся хозяйством. Отец, как полагал Варей, догадывался о некоторой несправедливости судьбы, которая поздновато выпустила его на свет божий. Но все же отец успел застать