Однажды, в давние времена… - Сиратори Каору

— Тебе надолго?

— Нет… Спросить только…

— Хорошо, Кузнецов, подожди меня за дверью. Поговорим по дороге.

Она попрощалась с другими учителями и вышла за ним следом.

— Ну как успехи сегодня? — Алевтина Степановна была в отпуске и хлопотала на кухне.

— Плохо, мам, — виновато признался Андрей, усаживаясь за стол.

— С самого начала года?! — в голосе её послышалось раздражение. — Это же выпускной класс! Так что у тебя там?

— Двойка… По литре.

— Ты же говорил, что выучил.

— Я думал… Ты сама видела, я правда учил. Ну не идёт она у меня, литература. Ты же знаешь…

Сын выглядел до того несчастным, что мать сжалилась и даже отказалась от обычной в таких случаях нотации.

— Ладно, успокойся. Поешь, давай, — поставила она перед ним дымящуюся тарелку рассольника. — А учительница что говорит?

— Что я — лодырь… И что по мне ПТУ плачет…

— Это она тебе прямо в классе такое сказала?!

— Нет, я к ней потом, после уроков подошёл. Сказал, хочу двойку исправить. И спросил, не может ли она со мной дополнительно позаниматься. Если у неё время будет…

— И что она?

— Сказала, нет у неё времени на таких, как я.

— Что значит, времени нет?! — похоже, родительские чувства начали брать верх над объективностью. — Это же её работа!

— Не, мам, она ж правда не обязана… Ей после школы тоже сразу домой охота…

Андрей замолчал и занялся супом.

— Завалю я это чёртово сочинение, как пить дать… — опять начал он с чувством полной безысходности в голосе.

— Ну хочешь, я завтра сама в школу зайду, поговорю с ней? Может, она меня послушает.

— Да не, не надо. Только ещё хуже будет. Ни одна училка не любит, когда предки права качать ходят.

— Андрей, послушай. По-моему, ты мне что-то недоговариваешь. Ты ведь у неё не один неуспевающий. Я спрашивала других родителей, все о вашей Екатерине Максимовне только положительно отзываются. А у тебя она прямо злыдня какая-то выходит. У вас с ней конфликт? Натворил что-нибудь?

Андрей засопел, но ничего не ответил.

— Так я жду, — уже чуть нетерпеливо потребовала мать.

— А ты ругаться не будешь?

— Откуда я знаю?

— Ну тогда и не скажу ничего.

— Ну хорошо, не буду. Только тогда уж всё начистоту.

— Обещаешь?

— Обещаю, обещаю.

Переведя дыхание, как будто собираясь с духом, он признался:

— Ма, ты только правда не сердись… Я в конце девятого класса курить начал — на олимпиаде. Но уже бросил, честно! Да и курил-то совсем чуть-чуть… А она… Я тебе не говорил, она летом тоже на море была — ну, там же, где и я, в общем… А мне откуда было знать? Ну и застукала с сигаретой, в первый же день…

— И дальше что?

— Ну, как…

— Нагрубил?

— Можно и так сказать…

Мать только горестно вздохнула и покачала головой. Тогда Андрей продолжил:

— И сейчас она меня терпеть не может… Ты обещала не ругаться.

— Да помню я… Но ты хоть извинился перед ней?

— Извинился…

— Сразу?

— Нет. Сегодня, после уроков…

— Андрей, ну у меня просто слов нет… Или ты это хочешь сказать, она тебе двойку из вредности поставила?

— Нет, она не такая… Но вообще, раньше всегда старалась на тройку вытянуть…

— Ну, это-то как раз и правильно: на вступительных никто тебе оценку натягивать не будет… Но вот как нам сейчас положение-то исправить?.. Сведёшь ты меня в могилу… Погоди! — оживилась она вдруг. — А может, имеет смысл Елену Николаевну подключить? Объяснить, что вот ты нагрубил, но очень раскаиваешься… Ей же в большой плюс пойдёт, если ты в МГУ поступишь. И она — твой классный руководитель, вот пусть и попросит за тебя. Расскажет, какой ты у неё умненький, и что тебя обязательно надо по литературе подтянуть. Не совсем же эта ваша Екатерина Максимовна бездушная.

— Да не выйдет из этого ничего…

— Попытаться хотя бы можно. Сам к ней подойдёшь или лучше мне?

— Тебе… Только ты в школу не ходи: смеяться будут, типа, маменькин сынок… Позвони лучше, она как раз сейчас дома должна быть… — Андрей прикончил второе, выпил залпом стакан компота и встал из-за стола. — Спасибо… Ма, у нас уроков на завтра нет почти. Я пойду, погуляю?

— Хорошо, иди. Но не допоздна чтоб. Не хватало нам ещё одной двойки для полного счастья.

— Ты мне объяснишь наконец, что происходит?

Катя ждала его звонка, как на иголках. Даже тетради села проверять на кухне. Всё, что Андрей успел ей сказать, спускаясь по лестнице, это что завтра к ней подойдёт Елена и попросит назначить ему дополнительные занятия. На что она сначала откажется наотрез, потом немного поломается и в конце концов согласится. Проинструктировал, короче — ну чисто как Штирлиц Кэтрин Кин.

— «Как школьники от книг, спешим мы к милой; как в школу, от неё бредём уныло», — с чувством продекламировала телефонная трубка.

— Очень остроумно. А поподробнее можно?

Последовавший рассказ внёс хоть какую-то ясность.

— И ты правда веришь, что это сработает?

— Должно. Мама, как видишь, уже клюнула. Да и ты тоже: к доске меня вызвала.

— Да, вот об этом как раз. Со мной-то ты почему так обращаешься? Не думаешь, что мне это обидно может быть? Вообще, волнуешься из-за него, куда пропал… Неужели договориться нельзя было?

— Ну так вышло. Извини. Слышала, люди иногда во сне задачи решают? Ну вот и тут что-то вроде этого. Прямо перед уроком весь план вдруг возник в голове, от нуля и во всех деталях. Да, и самое же главное. Ты, как с Еленой говорить будешь, скажи, что за прошлое меня уже давно простила, но отношение моё к предмету тебя категорически не устраивает. И ты не видишь смысла тянуть меня с двойки на тройку ещё год. Вот если я пойму, что литература не менее важна, чем математика, и на факультатив твой запишусь, тогда — другое дело, ты готова помочь.

— Андрюша, но мне же его не разрешили, я ведь тебе…

— Тебе его пока не разрешили, — перебил её Андрей. — Кикимора рассмотреть обещала? Обещала. И ты рассчитываешь. А Елена с ней — лучшие подруги, у них дачи рядом. Вот она тебе его и пробьёт.

— Но она же тогда подумает, что это я за тебя так торгуюсь.

— Ясно, подумает. Потому и сделает: баш на баш.

— Ну неудобно же…

— А как удобно? Ты клуб свой хочешь или нет?

— Хочу, конечно…

— Ну вот и всё. И потом, ты же не