День всех пропавших - Дот Хатчисон

– Он меряется на победу, – заканчивает Брэн шутку, ходящую по кабинетам ФБР, в которых Шакал никогда не бывал. Я слышала ее в Денвере еще до того, как попала сюда.

– Так что получим дело Кэйтлин через пару часов. Ему двадцать один год – вероятно, им придется его отсканировать.

– Не знаю, хватает ли информации, чтобы судить, насколько значима эта деталь, – Гала хмурится, глядя на монитор, – однако некоторые даты кое-чем примечательны.

– Чем?

– Эрин исчезла в девяносто третьем. Через два года пропадает Фейт. Еще через два – Маккенна. Еще через два – Кэйтлин. Раз в два года.

Хм-м… Перевожу взгляд на Брэна, однако тот уставился на стол.

– Запиши это, но сейчас отложим в сторону. Пока не заполним более существенные пробелы, непонятно, есть ли тут закономерность или просто отсутствует часть информации.

– Ясно.

На лице Ивонн снова появляется гордая улыбка. Не знаю, позволено ли нам иметь сразу двух технических аналитиков – у многих команд нет даже одного, так что им достается тот, кто свободен на данный момент, – но интуиция подсказывает, что она попросит прикрепить Галу к ней. Да черт побери, я сама попрошу прикрепить Галу к нашей команде по окончании этого расследования: у нее есть все нужные задатки.

Первый звонок будильника на моем телефоне заставляет всех вздрогнуть.

– Глянь-ка, – смеется Ивонн. – Тебе это даже не пригодилось.

Чуть позже Иан убеждает Брэна отправиться вдвоем за ланчем для всех. Эддисон поначалу спорит, желая остаться, а Мэтсон терпеливо приводит логические доводы, почему забрать еду самим лучше, чем заказать доставку. Затем старик с фырканьем скрещивает руки на груди – на них, несмотря на почтенный возраст, проступают мускулы, – и Брэн резко встает по стойке «смирно». Или почти встает.

– Тебе надо двигаться, – говорит ему Иан. – Тебе необходимы свежий воздух, открытое пространство и свобода – свобода натирать до дыр чертов тротуар. Будешь гулять сколько нужно, потом купим ланч для себя и для дам и принесем сюда.

Брэн прекращает спорить.

– Я нашла еще одну потенциальную кандидатуру, – объявляет Гала через несколько минут.

– Говори.

– Шелби Скирвин из Луисвилла, Кентукки. Пропала три года назад по пути домой от бабушки с дедушкой. Похожий район, тоже жила с обоими родителями. Второго ноября.

– Расследование вело ФБР?

– Нет.

Фотография определенно убеждает в сходстве с другими девочками.

– Хорошо. Перешли информацию Вику, чтобы он мог запросить ее дело.

Гала записывает информацию на листок и передает Ивонн.

– Набираюсь храбрости, – застенчиво поясняет она.

– Чтобы иметь дело с Виком?

– Вообще. Утро выдалось богатым на события.

– Тоже верно.

Спустя полчаса мы добавляем в список исчезнувшую в 2007-м Джоанну Олверсон из Оклахомы и Тиффани Кинг из Сиэтла, числящуюся среди пропавших детей с 1999-го.

Иан и Брэн возвращаются чуть раньше трех часов дня с ланчем: большие, покрытые фольгой контейнеры из одного итальянского кафе – семейный бизнес, – которое не любит принимать заказы навынос, если вы не являетесь агентом ФБР на дежурстве. Брэн вяло ковыряется в еде, несмотря на строгий приказ Иана подкрепиться.

Мы по-прежнему занимаемся одновременно поглощением ланча и поиском информации, когда пульт гудит: входящий звонок. Тянусь вперед и нажимаю на кнопку концом хрустящей хлебной палочки:

– Стерлинг слушает.

– Сожалею, но мне нужна Элиза.

– Сачин… – стонет Брэн.

– Скоро получите дело Маккенны и мои записи насчет Эрин, а еще у меня для вас несколько потенциальных кандидатур.

– Поэтому ты так долго возился? – ворчит Брэн, выглядящий и испуганным, и заинтригованным.

– Ага. Помнишь Карла Аддамса?

– Ларча? Он среди белых воротничков здесь, в Куантико. Иногда обедаем вместе.

– Он женат на моей кузине, так что мы общаемся чаще. Его отец работал детективом в Чарльстоне. Когда он погиб в прошлом году и Ларч просматривал его бумаги, то обнаружил, что отец по-прежнему работал над парой старых дел, одно из которых относилось непосредственно к нему.

– Дел о похищении?

– Именно этот вопрос я и задал, когда звонил Ларчу. Он знает про Эрин и упомянул, что отец расследовал дело, которое не мог забыть. Ларч сходил домой и открыл папки. Первое – дело Дианы Шонесси. Двадцать девять лет назад, Чарльстон.

Древнейшее из потенциально относящихся к нашей цепочке дел. Пальцы Галы порхают над клавиатурой.

– Кто еще? – спрашиваю я.

– Лидия Грин из Хьюстона, Тиффани Кинг из Сиэтла и Мелисса Джонс из Сакраменто.

– Тиффани! – взвизгивает девочка-яблоко, прикрывая рот руками.

– Мы совсем недавно отметили Тиффани как возможную участницу списка, – поясняю я.

– До автокатастрофы его отец только-только начал рассматривать дело Миранды Норвелл из Лас-Вегаса, а еще распечатал кучу статей о поисках Кендалл Браун из Мэдисона, Висконсин.

Кендалл есть в моих списках.

– Она пропала всего год назад.

Так что Бруклин вписывается в явно прослеживаемую цепочку?

– В поисках Миранды и Кендалл участвовало ФБР. Это доступные вам дела, а Ларч доставит материалы отца.

– Спасибо, Сачин. Будем на связи.

– Будь так добра.

– У меня есть еще одна потенциальная кандидатура, – сообщает Ивонн, когда Брэн выключает связь. – Рили Юнг из Сент-Пола, Миннесота. Пять лет назад.

– Добавь в список.

Нахожу во внутренней сети ФБР файлы Миранды и Кендалл. Миранда пропала тринадцать лет назад. В файле практически та же информация, которую мы раскопали. Девочка исчезла по пути домой из магазина на углу, в котором дети этого района часто спускали карманные деньги на сладости. Открываю дело Кендалл. Что-то кажется знакомым. Наверное, я слышала о ней на одной из пресс-конференций, когда она только пропала, но не могу…

Дверь конференц-зала содрогается от мощного стука.

– Выы звонииилии? – неторопливо раздается притворно низкий голос.

Брэн закатывает глаза.

– Входи, Ларч.

– О господи. – Ивонн со вздохом качает головой. – С какой стати кого-то назовут Ларчем?

Дверь открывается. Стоящему за ней мужчине приходится даже нагнуться, чтобы протиснуться в помещение. От макушки до пят в нем, должно быть, больше семи с половиной футов. Ответ на вопрос Ивонн ясен[56]. Вошедший аккуратно ставит картонную коробку с делом на свободное пространство на столе. Почти свободное – насколько возможно в наших условиях.