День всех пропавших - Дот Хатчисон

Брэндон не винил ее. Фейт дала слово. Фейт нарушила правило всегда ходить вместе. Лисси не виновата.

Но и Фейт тоже.

Он снял с кровати одеяло и простыни, которые образовали на ковре третью кипу. Брэн помнил, как много лет назад его комната находилась в таком ужасном состоянии, что ему даже разрешали выходить только поесть и умыться, пока она не становилась безукоризненно чистой. Он целыми днями дулся, отказываясь убираться из принципа, потому что это его комната и он имеет право содержать ее в каком угодно состоянии.

Затем начинала плакать Фейт. Тогда ей было всего два или три года, но она уже стала для него самым любимым человеком на свете. Она сидела по другую сторону от преграждающей вход в комнату корзины с бельем и плакала из-за Б’энди – нормально выговорить имя брата она еще не умела: плакала, когда родители увели ее, не давая увидеться с братом. Почти сразу после начала ее всхлипов он приступил к уборке комнаты. Плач сестры разбивал ему сердце…

– Mijo?[59]

Он встал слишком резко и зашатался, голова закружилась. Вошедшая в комнату мать помогла сыну восстановить равновесие.

– Mijo, когда ты ел в последний раз? – мягко спросила она.

– Кажется, утром.

– Сейчас еще утро, – заметила женщина. Она огляделась по сторонам. Ошеломленный Брэн проследил за ее взглядом.

Сколько же времени прошло? Его комната безупречно чиста. Все или аккуратно разложено по своим местам, или убрано в коробку с надписью «для пожертвований», кровать застелена свежим бельем. Грязная одежда в трех корзинах у двери ждала, пока Брэн с ней разберется.

– Ay, mijo, – прошептала мать. – Теперь все не так, как прежде. Ее удерживают вдали от тебя не потому, что твоя комната неубрана.

– Yo sé[60].

– Знаешь ли?

Она растрепала темные кудри сына, одновременно привлекая его к себе, пока голова Брэна не опустилась на материнское плечо. Получилось с трудом: он стал слишком высоким.

– Брэндон, мы не сдадимся. И ты не сдавайся.

Он зажмурился, борясь со жгучими слезами и держась за маму. И не заметил, как пришел отец, – только почувствовал, как отцовские руки обхватили их обоих.

Когда агент Дерн приводит его обратно, Брэндон молчит. Молчит, пока Вик убеждает Иана вернуться к Хановерианам и отдохнуть, потому что мы все видим, как он устал. Молчит всю дорогу к Дому, ритмично постукивая кулаком по стеклу в машине. Вообще не реагирует на приглушенное «спокойной ночи – позвони, если что-то понадобится» от Мерседес перед тем, как она пересекает двор, направляясь к своему коттеджу. Впервые с момента покупки Дома он не задерживается у задней двери посмотреть, пока в доме Мерседес не включится внутреннее освещение.

– Мы не ели со времени ланча, – тихо напоминаю я. – Иди переоденься, а я посмотрю, что у тебя есть.

Он молча уходит по коридору.

Поскольку Брэн – это Брэн, ответ на мой вопрос: почти ничего. На выбор только рамен, макароны с сыром или хлопья. Причем не уверена, достаточно ли свежее молоко, чтобы выбрать второй или третий вариант. В любом случае Брэн не почувствует вкуса. Ему всего лишь нужно чем-нибудь подкрепиться – может быть, чем-то горячим, что поможет растопить надвигающуюся – вижу по его глазам – бурю.

Через несколько минут он вваливается в кухню в трениках и футболке «Нэшнлс»[61] с длинными рукавами. Когда я сказала aba, что встречаюсь с фанатом «Нэшс», тот лишь посмеялся, однако неделю спустя я получила посылку – коробку, полную атрибутики «Рокиз»[62], чтобы не забывала про увлечения нашей семьи. Брэн резко опускается на один из стульев вокруг острова-стола.

– Вода еще не закипела, но суп скоро будет готов.

Возможно, лучше сбегать и что-нибудь купить или заказать с доставкой на дом.

– Я махнул на нее рукой.

– Вовсе нет.

– Да. Махнул рукой. Перестал ее искать.

Брэн обхватывает голову руками. Так сильно стискивает пальцами, что почти вырывает волосы. Не знаю, делает ли он это специально, чтобы стало легче, или просто не замечает.

– Иан продолжал искать. Сачин продолжал. Отец Ларча продолжал.

– И никто из них не поднимал эту тему, потому что они не были уверены, что нашли зерно истины, – напоминаю я.

– Он держал ее два года. Возможно, все это время она находилась на соседней улице и гадала, почему мы не спасаем ее.

– Брэн…

– А может, ты права и он похищает их перед тем, как переехать в другой город. Так что если кто-нибудь увидит его с девочкой на новом месте, то примет за его дочку или внучку – ничего подозрительного… Возможно, в течение двух лет на соседней улице находилась только Эрин. Сестренка лучшего друга Сачина: одинокая, напуганная и переносящая… что? Как мы считаем, что он с ними делает, Элиза?

– Брэн…

– Но я махнул на нее рукой.

– Ты не махнул. Это знают все, кто знаком с тобой.

– Сачин не забыл про Эрин. Продолжал искать ее через систему ФБР. Написал целую кипу записок и вопросов, потому что не бросал поиски. Присоединился к Бюро, чтобы помогать найти детей вроде Эрин, и не сдался.

Сверлю взглядом воду, как будто от этого она закипит быстрее. За спиной слышу скрип стула – Брэн встает; лязг дверец шкафа – он распахивает их, но не затем, чтобы что-то найти в шкафу, а просто чтобы двигаться, издавать звуки.

– Семнадцать девочек, Элиза. Семнадцать.

Дверца шкафа захлопывается с такой силой, что срывается с петель и с грохотом падает на пол.

– Фейт была четвертой. Четвертой по счету, а остальных девочек похитили, потому что мы не отыскали ее. И все девочки…

Погибли? Он не в силах заставить себя выговорить это слово.

Вторая дверца шкафа валится на пол. Их стоило заменить, еще когда был куплен Дом, однако Брэн планировал переделку всей кухни, так что дверцы оставили как есть. Теперь кухню придется ремонтировать, хочется того или нет.

– Я отводил их домой всякий раз, когда не был занят после уроков. Всех четверых: Фейт, Лисси, Стэнзи и Аманду. Если у меня не было практических занятий, я провожал их. Чтобы они находились в безопасности. Мне следовало быть там.