Лирелии - цветы заката - Екатерина Евгеньевна Алешина

- Я просто хотел пригласить тебя… То есть вас на первый вальс, - выпалило это чудо, пытаясь взять меня за руку.

Кажется, у кого-то случилось всестороннее воспаление наглости. Или сезонное помутнение рассудка.

- А я не собираюсь танцевать с вами, лорд Дайсарр, - промолвила я тоном, не терпящим возражений. – Мы с вами свое уже давно оттанцевали.

- Но…

- Леди Нортдайл, вообще-то обещала первый вальс мне, - послышался позади меня властный голос, от которого веяло холодом, и который сегодня я уже слышала. – Не так ли, леди? Я ведь верно расценил ваше согласие?

Обладателем этого низкого голоса с хрипотцой оказался не кто иной, как Эрик Нордвинд, так вовремя оказавшийся рядом. Встретив его пронзительный соколиный взгляд, я снова ощутила прилив странной эйфории, который сегодня меня уже посещал.

- Все верно, лорд Нордвинд. Мой первый вальс сегодняшнего вечера принадлежит вам.

- Тогда идемте. Бал начнется с минуты на минуту, нам следует занять свою позицию, - произнес Эрик, подавая мне руку и не удостоив Идэна взглядом.

- Прошу меня простить за это небольшое самоуправство, - негромко промолвил Эрик, слегка наклонившись в мою сторону. – Я знаю, что должен был по-другому пригласить вас на танец, но… Мне показалось, что общество этого юноши вас чрезвычайно тяготит, и я решил, что должен вас спасти, даже если ради этого придется солгать.

- Благодарю вас, лорд Нордвинд за вашу проницательность. Ваше появление было очень своевременным, - призналась я ему.

- Но если честно, - он посмотрел на меня, и наши глаза встретились, - я все равно хотел пригласить вас. И шел к вам как раз с этой целью.

Огромный бальный зал вдруг показался мне тесным и душным. Я не нашлась с ответом, и просто ему улыбнулась, обмахивая себя веером, но делала это не ради кокетства, а потому, что мне неожиданно стало жарко. Раздался громогласный, усиленный магией, голос церемониймейстера, объявившего первый танец сегодняшнего бала. Остановившись, Эрик поклонился мне и протянул раскрытую ладонь.

- Позвольте мне иметь удовольствие танцевать с вами, леди Нортдайл.

В ответ я улыбнулась ему и молча кивнула.

В его взгляде читалось едва скрываемое торжество, и это меня несколько обескураживало. В чем причина этого торжества? Неужели оттого, что я согласилась с ним танцевать? Ах, какой же вздор в моей голове! Герда, прекрати!

Сделав реверанс, я коснулась пальцами его руки, и от этого жеста внутри меня что-то дрогнуло. В глубине его светлых, как озерная вода, глаз полыхнули ледяные искры, и на миг мне показалось, что его рука, лежавшая выше моей талии, напряжена, словно что-то его беспокоит. В тот момент, когда мы в танце оказались очень близко, я ощутила безумный ритм его сердца, которое, казалось, сейчас сойдет с ума. И это от простого вальса? Да еще и у вампира…

- Лорд Нордвинд, все хорошо?

- Все просто изумительно, леди Нортдайл. Я очень долго ждал этот вечер.

Глава 9. Дышать тобой

Эрик

Сколько раз за всю свою бессмертную жизнь я представлял себе нашу с ней встречу, уже и не сосчитать. Я понимал, что сейчас она не вспомнит меня, ведь все равны перед законами Мироздания, и память обо мне осталась для нее в прошлом. Что ж… Самое главное, хвала Священному Союзу - что она жива, невредима и окружена с детства любовью близких. И свободна от брачных уз, что тоже очень замечательно. А уж заново ее очаровать и влюбить в себя я смогу. В этом даже есть своя прелесть. Вновь наяву пережить эти сладостные моменты после стольких лет отчаяния – если это не подарок Богов, то, что же тогда? В мгновение ока жизнь заиграла новыми красками, разжигая в душе огонек азарта.

- Я понимаю, сколь это сложно для тебя, но все же постарайся не смотреть на нее слишком пристально, - тихо промолвил Мариус, прежде чем отправиться встречать девушек.

Сердцу моему было совершенно наплевать, что я вампир, и оно должно, по идее, биться реже, чем у простых магов. Пока я мысленно отсчитывал минуты до заветной встречи, оно неистово билось о ребра, словно напоминая, что есть такие вещи, перед которыми равны все расы. Вот в зоне прибытия экипажей остановилась зимняя крытая повозка, откуда был слышен смех. Открылась дверь и первой со ступеньки спустилась супруга Мариуса, затем Марьяна и, наконец, самой последней вышла…она. В прошлом Ингерд. Отныне Герда. Затаив дыхание, я смотрел на нее и ловил каждый ее жест, каждый вздох и малейшее движение. Неужели, это действительно не сон? Разве может совпадение быть таким абсолютным? Разве что только взгляд в этой жизни у нее был чуточку мягче. Все-таки сказывались более щадящие условия, в которых она росла на Эсфире. Ингерд пришлось рано повзрослеть, как и многим детям того времени.

Разглядывая родные и милые сердцу черты, я заново в нее влюблялся. Заметив мой пристальный взгляд, она без стеснения посмотрела мне прямо в глаза, и мой мир, разлетевшийся на осколки сотни лет назад, вновь собрался по кусочкам и стал целым. Когда Мариус представил нас друг другу, на миг в ее глазах отразилось удивление, и ее лицо озарила улыбка. На ней красовался тот самый комплект из венца и сережек, сделанный мной по заказу ее брата. Крупные сапфиры и изумруды, мелкая россыпь жемчуга в обрамлении благородной платины гармонично перекликались с платьем из тяжелого ярко-синего бархата. Так необычно и непривычно было видеть ее в платье, пошитом по последнему слову эсфирской моды, которое как нельзя лучше подчеркивало ее осиную талию и высокую грудь. По современным земным меркам ее наряд можно считать винтажным и целомудренным, а по меркам того времени, в котором она жила в прошлой жизни, это платье было весьма смелым - облегающий верх и декольте, не нарушавшее рамок приличия, но оставляющее простор для воображения, которое понесло меня, как ретивый конь по чистому полю.

Она держалась именно в той манере, как и сотни лет назад – с гордой осанкой и вежливой полуулыбкой. Чуть холодная и, кажется, немного отстраненная, она была совершенно другой в кругу своих близких и с подругами. По сей день я помню, какой огонь разгорался в ней, когда мы оставались наедине.

Мариус шепнул мне на ухо еле слышно:

- Держи себя в руках, горячий