Измена. На осколках счастья - Василиса Горная

class="p1">— Не стоит, Лёш. Я уже сказала тебе во время секса, что тот раз — реально наш прощальный. Так лучше, поверь мне.

Маша осталась сидеть на пне, ещё и мокрые трусики скинула.

— А трусики ты сейчас зачем снимаешь? Чтобы мне было «легче» контролировать своё возбуждение после прикосновений к тебе? Ты издеваешься, жена?

— Нет, просто без них теплее, они же мокрые, да и сорочка уже всё прикрыла.

Согласно кивнул и пошёл в кусты за своей одеждой. Быстро облачился в футболку и джинсы, взял борсетку и вернулся к Маше. Собрал по пути немного сухих веток, поджёг их зажигалкой возле пня, где пристроилась моя недотрога. Или уже не моя?

В тишине дождался нормального горения, обдумывая, как продолжить разговор и при этом не разругаться окончательно. Внутри всё так и горело, не слабее этого огня. Ни фига уже не понимал жену.

— Давай я сяду на пенёк, а ты прыгай на колени, будет теплее. Обещаю больше не приставать. Хотя я в прошлый раз не соблазнял тебя, как бы сильно не желал этого, но честно пытался просто растирать и успокаивать. И я, кстати, предлагал тебе одуматься, понимая, что потом станешь жалеть об этом сексе. Вот так и вышло.

— Ошибаешься, я не желаю. Просто сделала так, как считала нужным.

— Тогда я совсем запутался в наших взаимоотношениях, Машунь. Объясни свою позицию, милая. Кому из нас будет лучше, если этот секс в первую брачную ночь станет нашим прощальным? Если наш брак распадётся, практически не начавшись? Тебе? Мне? Кому, блин?! Разве, что твоей стервозной подруге!

Маша протягивала руки к костру и согревалась, я же растирал ею от плеч до ладошек, больше не рискуя приближаться к интимным зонам.

— Вообще это ты мне изменил на свадьбе, помнишь, Лёш?! А теперь я должна объясняться и извиняться?! Это разве правильно? Возможно, я не права. И не стоило так поступать, но не сдержалась. Пойми. Я тонула, уже прощалась с жизнью, звала тебя, не надеясь дозваться… И тут из ниоткуда возник ты, мой спасатель, мой герой, мой любимый муж! Каким-то чудом вытянул меня на берег и привёл в норму, обогрел и растёр. И ты был так близко! Блин, вот прям как сейчас, только ещё и без одежды. Мы оба почти голые, мне холодно, я тебе безмерно благодарна за спасение — вот из-за этого всего я и решилась в последний раз позволить нам любить и ласкать друг друга, не взирая ни на что, закрыв глаза на измену и заткнув свою гордость. Всё же эта ночь-таки стала нашей первой брачной, жаль что и последней сразу. Да и эта река оказалась такой значимой. Тут и первый поцелуй, и практически гибель, и прощальный секс… Можешь воспринимать его как прощальный подарок в благодарность за спасение, позволивший нам и согреться, и выплеснуть напряжение после борьбы со смертельно опасной стихией.

— Господи, ты вроде и верно всё говоришь, но мне почему-то лишь больнее с каждым словом. Я уже смел надеяться, что простишь мне эту нелепую измену, эту проклятую ошибку и мы начнём всё сначала.

— Нет, не смогу. Никак. Просто не смогу забыть твоё предательство на свадьбе, перестану себя уважать, если каждый раз буду так реагировать на твою близость, на твои руки на моём теле, на твои нежные слова. Мне слишком сложно преодолеть наше взаимное влечение…

— Так и не борись с ним, хотя бы сегодня. Ведь ночь ещё не окончена. Ты подарила мне ночь за спасение! Значит я могу надеяться на ещё оно страстное прощание, пока не наступил рассвет? Так ведь, любимая? — решил подловить Машу на словах и притянул к себе для поцелуя…

***

Лёша

Да только жена лишь отвернулась и продолжила уничтожать словами мои надежды на продолжение страстной ночи и совместной жизни в принципе.

— Нет, если я снова сдамся и окунусь в омут страсти с головой, снова позволю нам заняться любовью, то просто перестану саму себя уважать. То был секс на грани страха, понимаешь? Отдаться спасшему тебя мужчине, любимому мужу — это почти инстинкт. Тут смешано всё: адреналин в крови, благодарность, шок, желание жить и продолжать жизнь…

— Кстати, о желании продолжать жизнь, я вообще-то вновь кончил в тебя, Маш. Прости. Но уж очень хочу, чтобы ты забеременела и подарила нам второй шанс, хотя бы ради ребёночка.

— Не будет этого, — Маша похоже разозлилась на напрасное признание, подскочила с моих колен и отошла так, что костёр оказался между нами, как огненная непреодолимая стена. Видимо, зря я раскрыл карты о своей тайной надежде.

— А забеременеть я не смогу. Говорила уже, тот цикл был ановуляторный, а новый недавно начался, сейчас ещё безопасные дни, так что не надейся. И не прикасайся ко мне больше, тем более после таких заявлений!

— Ясно, понял уже, — поднял руки вверх в примирительном жесте. — Я теперь типа бракованный для тебя, да? Навсегда с пометкой «предатель»? И ничем мне не искупить свою вину, так?

— Прости, Лёш. Может, это и жестоко, но как-то так я и чувствую. Вероятно, ты и заслуживаешь второго шанса. Скорее всего другая женщина и простила бы такое после всех объяснений и героического спасения из реки, но я не могу… Просто не смогу быть с тобой и помнить о твоём предательстве. А забыть о нём не получится никогда. Потому нам придётся расстаться навсегда. Реально навсегда. Я увидела на берегу, что не могу совладать с собой и не тянуться к тебе, но это унизительно для моего разума, для моей гордости. Сейчас волосы обсохнут, мы оба прогреемся и пойдём уже к бабушке. Проводи меня на этот раз.

— Конечно, провожу, куда ж я денусь. Я и в тот раз не ушёл, как видишь. Пришлось прятаться на расстоянии за толстым дубом и провожать тебя дистанционно, с возможностью в случае беды прийти на помощь.

— Да, это ты верно придумал. По сути спас мне этим жизнь.

— Я не мог поступить иначе и просто бросить тебя тут. И вообще будто предчувствовал беду, а ты разве нет?

— Нет, сначала просто пребывала в шоке от измены, а после прокручивала наш последний разговор и была занята обдумыванием планов на жизнь без тебя. Кстати, об этом. Я завтра позвоню родителям, успокою их, что со мной всё окей, попрошу не беспокоить и дать мне время спокойно тут пожить, типа развеяться на природе и бабушке помочь. А ты не сообщай, пожалуйста, никому, что я чуть не погибла сегодня. Всем