Авантюристы - Ольга Крючкова

– Отчего же! Сейчас у меня есть пятнадцать тысяч франков, – парировала Мария.

Лицо виконт постепенно наливалось кровью. Женщина прекрасно понимала, что спровоцировала его на скандал в «благородном семействе».

– Вы, наверное, забыли, что находитесь здесь лишь благодаря мне! И всё, что на вас надето, было куплено на мои деньги!

– На ваши?! – искренне удивилась госпожа Шеффер. – А мне казалось, они пришли к вам другим путём…

– Что-о? – взревел виконт. – Вы решили вывести меня из терпения, и насладиться сей картиной. Так вот: я не доставлю вам такого удовольствия. Деньги!!!

Мария не пошевелилась. Ла Шарите сел рядом с ней на диван с намерением задушить, если это понадобиться.

– У меня нет денег, – призналась Мария.

– Как нет? Куда же вы дели пятнадцать тысяч франков?

– Если помните письмо князя Рокотова, в нём он упоминал о затруднительном положении…

– И что? – постепенно виконт начинал понимать смысл сказанного Марией.

– Я отравила ему деньги в Москву через банк…

Виконт схватился за сердце: это был настоящий удар.

– Не может быть, вы лжёте!

– Отнюдь! Я могу предъявить вам соответствующий документ. – Мария встала и направилась к секретеру. – Вот, смотрите…

Виконт подскочил и выхватил из её рук листок бумаги: действительно подтверждение денежного перевода. Он был в шоке: неужели эта «смоленская мещанка» действительно умна?

– Почему вы это сделали, Мари?

– Я любила князя…

– А теперь?

– Теперь я люблю барона, и буду заботиться о нём, – сказала она, многозначительно посмотрев на собеседника.

– Вы спутали мне все карты, – признался тот.

– Меня это мало волнует, сударь. Я не навязывалась с вами в Польшу и не просила трезвонить о том, что моя бабка имела связь с Наполеоном.

Ла Шарите снова удивился.

– Но помилуйте, у меня создалось впечатление, что вы счастливы!

– Да, мне тоже так казалось. Но теперь я понимаю, что всё ваше внимание и забота – ложь. Я же не хочу, чтобы меня использовали. Вы преследуете свои цели.

– И какие же?

– Не знаю, да и не хочу знать.

Ла Шарите задумался: дело принимало неожиданный оборот, Мария становилась опасной.

– Думаю, вы устали, Мари. Слишком много впечатлений за такой короткий срок. Поезжайте в бароном во Францию, развейтесь.

Мария пристально посмотрела на виконта: она одержала победу!

Деньги, присланные Марией, были для князя Рокотова весьма кстати. Его тесть, банкир Лисовский, выведенный из терпения беспутным поведением зятя, наконец, сам начал процесс по отторжению его имущества. Получив письмо некоего доброжелателя, в котором сообщалось, что князь Рокотов планирует с любовницей навсегда покинуть Россию и направиться в Польшу, а затем в Австрию, привело банкира в бешенство и послужило окончательным приговором для князя.

Тот же, ничего не подозревая, приближался к польской границе, когда его настигли полицейские и арестовали как безродного мещанина. Князь требовал объяснений, на что полицейские отвечали, что они, мол, выполняют лишь свой долг, и обвинение будет предъявлено позже.

Препровождённый с позором в Санкт-Петербург, его светлость, наконец, узнал, что виной всему – его тесть. В полицейском участке между зятем и тестем состоялся следующий разговор:

– Александр, я многое прощал вам, в надежде, что вы опомнитесь и вернётесь к моей дочери: вспомните, наконец, что вы – муж и отец. Но тщетно! Мало того, что вы промотали все свои деньги, да ещё и приданное. Вы собрались насладиться беззаботной жизнью с богатой любовницей за границей!

– Сударь, – возмутился князь, – откуда у вас подобные сведения?

– Неважно…Думаю, они вполне правдивы. До меня доходили слухи, что ваша новая пассия, некая госпожа Шеффер, якобы – внучка самого Бонапарта. Это с ней вы собирались предаваться наслаждениям? С этой мошенницей?

– Не смейте, сударь, говорить о ней в подобном тоне! – разъярился князь.

– Отчего же? Значит, мой источник прав… Я посажу вас в тюрьму за долги, чего бы мне этого не стоило. Сумма их велика: восемнадцать тысяч рублей. Пусть моя дочь лучше забудет вас окончательно, а дети будут считать, что их отец умер! – решительно объявил банкир.

– Помилуйте, сударь! Отчего такая жестокость с вашей стороны? – недоумевал Рокотов.

– И вы ещё имеете наглость меня спрашивать об этом?

…Лисовский уже потирал руки, в надежде, что суд над зятем состоится весьма скоро, и по его предварительным прикидкам, тому грозило не менее пяти лет тюрьмы, или же погашение долгов в течение трёх месяцев, что само по себе было просто невозможным.

Князь сидел в камере, надо отдать должное Лисовскому, который договорился с начальником полицейского участка, и тот обеспечил непутёвому зятю банкира сносное существование. У Рокотова же было достаточно времени, дабы подумать над сложившейся ситуацией: «Ла Шарите – в Польше, он единственный, кто мог бы помочь. Но, увы… Откуда тесть узнал о моём отъезде? Я ни с кем не делился своими планами…» Страшная догадка пришла сама собой: виконт!

Александр пребывал в смятении: «Отчего он так поступил со мной? Ведь мы столько лет знакомы, и вместе принимали участие в весьма сомнительных предприятиях! Неужели всё это из-за Мари?! Он любит её? Нет… Виконт не может любить! Значит, он собирается использовать её и погубить… Боже мой, Мари!»

После трёх дней, проведённый в камере полицейского участка, князь Рокотов был готов подписать все обвинения и сознаться в любых преступлениях, лишь бы окунуться в ароматическую ванную и выпить бокал марочного вина.

Неожиданно пришло избавление. Полицейский отворил камеру и хриплым голосом произнёс:

– На выход, Ваше сиятельство!

Роков надел сюртук, поправил несвежий шейный платок и проследовал в тёмный коридор. Пройдя немного, и оказавшись, в кабинете полицмейстера, он увидел своего ненавистного тестя, вид у того был не весёлый, и отнюдь не уверенный как в прошлый раз.

– Мой банк получил перевод из Польши на ваше имя. Сумма пятнадцать тысяч франков как раз покрывает все ваши долговые векселя и расписки.

Рокотов встрепенулся: неужели Ла Шарите помог? – о как он сомневался в друге!

– Эта женщина, госпожа Шеффер, видимо действительно любит вас, если решила вытащить из пропасти…

Князь округлил глаза.

– Отчего вы решили, что она перевела деньги?

– Александр, я – банкир. Все финансовые операции, где бы они не производились и кем-либо требуют порядка и фиксируются. Так вот, этот перевод – от госпожи Шеффер, сомнений нет. Не скрою, я желал вам несчастий и мести за то, что вы причинили моей дочери столько горя. Но я не могу противостоять закону: долг уплачен, вы свободны. Отправляйтесь в Польшу и никогда не возвращайтесь!