Пленница (не) своих желаний - Зоя Ясина

— Где может снайпер быть? Ты бы какую позицию выбрал? — спросил я, подходя к берегу. Мы были ниже по течению, но хорошо просматривалась лесопилка и лес именно с этого берега, с нашей стороны. Если снайпер уже затаится где-то поблизости, мог нас засечь.

— На том берегу бы устроился. Там берег выше, лес тоже. Залез бы на дерево.

— С того берега далеко до цели, — не поверил Серый.

— Для меня в самый раз, — Соколовский ухмыльнулся. Понтуется.

— Тогда действуем так, будто никакого снайпера нет. Заходим на лесопилку, ищем Катю, всех, кого встречаем… как обычно.

— Валим, — договорил Серый.

— А кругляк хороший! Лиственница! — Андрей вдруг причмокнул губами, отрываясь от бинокля. — Вот тоже хороший бизнес, да, Виктор?

— Тебе свой лес родной не жалко? — спросил Серый.

— Так новый нарастет! — Андрей отмахнулся. — Много ты понимаешь. Пожары завсегда. Вырубка завсегда. А лес новый попрет!

— Лет через пятьсот! — оскалился Серый довольно. Бизнес, действительно, хороший. Зачем такой Лапину?

— Если это туловище снайпера не ищет и снимать его не будет, на кой хер его вообще тащили? — Тимур злился, зыркая на Соколовского.

— Застрелить чтобы при Катерине, у меня такая версия, — предположил Андрей. — Пошли, Тимурка, скоро твой выход. Кулаками будешь работать.

Катя

Сегодня впервые я смогла понять, что двигало Настей, когда она пошла на такой шаг. Чувствовать себя использованной – это такая мука…И дело не в том, меня уже неоднократно избили, говоря, что я подстилка Виктора. Я готова была это всё терпеть, но этот гандон, он сделал то, что планировал. Я молилась, чтобы отключиться, чтобы не чувствовать его мерзость внутри

себя, но ничего не выходило. Как только я понимала, что сейчас отключусь, жёсткая пощёчина заставляла снова проснуться, смотреть в зелёные глаза ходячего трупа.

Тело ломит от полученных ударов, в глазах всё плывёт, и я точно знаю, насколько сейчас моё лицо изуродовано. Никогда не думала, что попаду в такую передрягу. А кто стал причиной? Мой будущий муж? А как же человек, которому я умудрилась отдать своё сердце? Что с Сашей? Должно быть, его убили из-за меня, потому что он был рядом. Вот он, злой рок судьбы.

На душе почему-то только грусть и больше ничего, даже нет жалости к себе. Я, может, и заслужила то, что сейчас происходит со мной. Нечего было так глупо доверять человеку, которого знала всего-то ничего. Я сама его впустила в свою жизнь, и сама согласилась быть рядом, даже когда уже в шаге от алтаря находилась. Теперь, возможно, из-за моей слабости к нему, из-за моей неспособности сказать ему нет он убит…

В очередной раз я отключилась. Не знаю, из-за чего это происходит, может, потому что удары были сильными, или потому что тело уже не выдерживает такой эмоциональной нагрузки? Но я рада, что снова смогла хоть немного оторваться от реальности.

Проснувшись, я всё ещё думала, что сплю. Я слышала выстрелы, крики, какой-то шум, удары, рёв. Ломались двери. Стреляли очень много. Я бы зажала уши, но привязана. Пришлось всё это слушать опять. Я лежала на чем-то твёрдом, кажется, была привязана к широкой тяжёлой доске. В какой-то момент в этот ангар ворвался мой мучитель, но он побежал не ко мне. Сейчас я думала, что перегрызла бы его горло, но кому я вру, не хватит сил. Не связанной.

Он включил какой-то механизм, раздался скрежет. Как будто что-то впивается с визгом в дерево. Я же выросла в деревне, помню, как пахнет стружкой. Это именно этот запах. Боже, я же на лесопилке, а это работает циркулярная пила. Теперь вдруг я поняла, почему затряслась и поехала доска! Катя! Это не потолок движется, это движешься ты! И если ты сейчас не развяжешься… ты не сможешь убить эту суку…

А потом вышибло дверь. В ангар ворвались какие-то люди. Я не знала их, кажется. Они палили, отстреливались, наверное это грохот пуль… Я же только в кино такое видела, откуда мне знать, что происходит. Шея болела, я вывернула её, как могла. Но ничего не могла разглядеть. Кто-то крикнул:

— Остановите пилу!

Теперь грохот был совсем рядом. Они, наверное, стреляли по работающему металлическому диску.

— Да вырубите просто нахрен!

Узнала голос, кажется, это Виктор. Быть не может.

— Рубильник где? — они все продолжали орать. — Виктор, не дают подойти, стреляют, суки!

Мои похитители? Этот мужик зеленоглазый тут был не один? Я никого не видела, но слышала. Боже, пила рядом. Я попробовала подтянуть под себя ноги. Верёвки на давали. В какой-то момент я поняла, что больше не могу и потеряла сознание.

— Кать! Катюх!

Я открыла глаза. На моём голом теле красовалась красная футболка с какими-то надписями, а рядом сидел на корточках родной человек. Глаза начало щипать от солёных слёз, после и разбитые губы дали о себе знать. Я ничего не могла сказать, я даже не понимаю, правда ли это, или просто моё воображение пытается оградить меня от реальности?

-Катюх, -до боли родной голос, и я не смогла себя сдержать. Громко заревела. Плакала так, что голос начал срываться, а глаза сильнее болеть от потока слёз. Боже, неужели он нашёл меня, не бросил!

Но радость тут же пропала, когда Тимур прикоснулся ко мне. Я резко отдёрнулась от него. Ему не стоит меня касаться, я же... Я грязная и испорченная. Как мне теперь жить, зная, что меня насиловали? Как теперь пережить всё, что случилось, не имея при этом такой стойкости?

-Котя, всё нормально, -присоединился к нам Максим.

Я узнала его по голосу, но поддерживать его мнение я не планировала. Ничего не нормально!! Всё плохо, всё отвратительно и грязно!!!

Мне хотелось встать на ноги, но братья не позволили, одним движением они обратно посадили меня на землю, или это я сама упала. Уже ничего не соображаю.

-Я хочу встать, -сказала еле слышно.

-Давай я тебя на руках отнесу в машину, -предложил Тимур, на что я только отрицательно покачала головой.

-Котя, ты не сможешь сама идти, -начал Максим.

-Хочу встать, -твёрдо повторила я, на что они только устало вздохнули, но помогли подняться.

Где-то всё ещё громыхало. На мой немой вопрос ответил Макс:

— Твоих похитителей в угол загнали, но они ещё не сдались, отстреливаются.

— Какого-то Лапина ловят.

Имя мне ничего не сказало. Скоро всё стихло. Спустя минуту я не удивилась, увидев недалеко от себя Виктора. Он, наверное, не знает. Тимур с Максом, скорее всего, смогли догадаться. Они нашли меня избитую привязанную и голую.

Посмотрела на Виктора. В его глазах я не смогла прочитать жалость к себе, но и не было одобрения. Если он тут, значит – обо всем знает, и я не собираюсь оправдываться. Ни сейчас, ни потом, никогда! Не только моя вина, что я тут оказалась, но и его! Каждый из нас виноват во всем, что случилось.