Не грифоном единым... - Екатерина Майская

Под белую вспышку я упала. Куда-то.

***

10.2.

Проморгавшись после белой вспышки, Вирриан понял две важные вещи. Первое: на стене засветились прожилки слюды, стало видно, что это карта. Одна из линий, опоясывающая побережье – мерцала. Откуда-то стало ясно, что это – барьер. Они его зарядили!

Второе: напротив него, в круге, в котором стояла Вероника – никого не было.

- Что с ней? Где она????

«Вернулась домой».

- Как домой? Зачем домой? А как же я?

«Спроси у Пресветлой дочери. Она ее направила сюда, она и вернула ее домой».

- Пресветлая?

В памяти всплыл разговор, который казалось был его в жизни много-много дней назад. Целую жизнь назад. Женский силуэт в кабинете…

«- Не передумаешь? Она может быть не похожей на других…»

Самая непохожая из самых непохожих… Самая притягательная…

«- Она может быть не удобной, у нее может быть собственное мнение с которым придется считаться…»

Да, и это свое мнение она высказывала… И ему это нравилось!

«- Ее придется завоевывать, ухаживать…»

Ниит тхерш! А здесь он не доработал… Все время казалось, что у него еще много времени, что он еще успеет… И подарками завалить, и город показать…

Дворец и храм показал, но вряд ли это можно зачесть за свидание, с мамой познакомил – но при каких обстоятельствах («безопасное место» после покушения), даже подарок – и тот с функцией маячка. Одни цветы только и можно зачесть… Те самые, которые пахнут…

Сейчас бы вернутся назад! Еще бы времени!

«- А удержишь?»

Ниит тхерш! Не удержал!

- Кристиан, мне срочно нужно обратно! В центральный храм!

Там наверняка удастся поговорить с Пресветлой! Упросить!

***

Сразу отправится не удалось. Во-первых, пришлось разбираться с барьером, распределять и организовывать людей по приведению форта в порядок. На Кристиана ле Гора, герцога Дарийского надежды было мало. У его светлости рожала жена и все проблемы с бронированным осьминогом, которого откинуло в море включившимся барьером, отодвинулись на второй план. Нет, Кристиан не потерял руководство, но его постоянно тянуло в целительский кабинет форта. В принципе, он под дверью кабинета, а точнее в соседней свободной палате, провел несколько часов, поскольку Катарина категорически отказалась пускать его внутрь.

Посмотрев на друга, который мерял свободную палату шагами, не желая отходить от любимой женщины более чем на 10 метров, Вирриан решил, что выспаться он может и в карете на обратном пути, а пока вместе с Бреном Леситором они решали насущные вопросы.

Карета и охрана прибыли, когда уже весь форт был в курсе, что у герцога Дарийского родилась дочь. Катарина с дочкой спали, а новоявленный отец отказался уходить из палаты. Сидел в кресле и смотрел на самых дорогих женщин в своей жизни.

Как бы быстро Вирриан не хотел тронуться обратно, на сутки ему пришлось задержатся. Его людям надо было отдохнуть, да и пришедший в себя двоюродный брат сказал, что привяжет его к кровати, если он нормально не поспит. Герцог был известен тем, что держит свое слово, Вирриан не спорил. Отдых ему действительно был нужен.

Слишком много всего произошло за последнее время. К тому же до отъезда еще раз удалось поговорить с Вестой.

- Мне надо отдать вам браслет?

Вирриан расстегнул артефакт и протянул его королеве грифонов.

«Правитель людей хранит защиту».

- Вы знаете, как я могу попасть в мир Вероники? Вероника же не первая, кто пришла к нам?

«Не первая. Не последняя. Она должна захотеть вернуться добровольно. Что-то должно ее держать. Видимо сейчас связь с этим миром была недостаточно сильной, и она ушла».

- Вы можете ее вернуть?

«Вернуться она может только сама. Открыть путь к ней – может только Предвечная. Хранительница дорог и путей».

- Как мне поговорить с ней?

«Ты знаешь – как. Иначе бы не стремился в центральный храм. Учти, она увидит все: все твои настоящие чувства, все мысли: хорошие и не очень… Убедишь – она поможет…»

- Спасибо, ваше величество.

Поклон. От младшего к старшему. Уважение к мудрости, а не только согласно дипломатическим канонам.

В путь! Следующая остановка – храм!

10.3.

Всю дорогу обратно в столицу Вирриан постоянно возвращался мыслями к тому, что его ждет в храме.

Захочет ли Богиня с ним разговаривать? Как лучше сказать, объяснить, показать насколько важна ему эта девушка? Как доказать, что он готов на все, чтобы она была рядом?

В голове рождались удачные пассажи, которые хотелось запомнить. Особенно когда Вирриан находился между явью и сном, засыпая или наоборот просыпаясь. В этот момент казалось, что вот она удачная фраза! Сейчас он ее запомнит, а утром продолжит развивать мысль. Или на крайний случай запишет. Но наступало утро и дворец, построенный из убедительных фраз, оказывался слегка косым шалашом, построенным ребенком.

Вирриан хотел сразу ехать в храм, но он прекрасно понимал, что надо доложить о всем произошедшем императору и просто поговорить с ним как сын с отцом. Объяснить: что, почему и зачем он хочет сделать. Если уж он собственного отца не сможет убедить в том, что Вероника нужна ему как воздух, как дыхание, как жизнь… Что тогда говорить о Богине?

Не сразу, но ему удалось убедить отца в серьезности своих намерений. С матерью пришлось сложнее. Хотя с Вероникой она успела пообщаться, и она ей понравилась, но страх за сына… Императрица была уверена, что легкой беседа сына с Богиней не будет, и хотя Пресветлая дочь имела славу справедливой богини, материнское сердце готово было отбиваться от всех доводов разума.

В день прибытия в столицу отдохнувшему, сытому, но немного взъерошенному и нервному принцу все-таки удалось добраться до храма. Внутри и снаружи ничего не изменилось, как будто они с Вероникой и Фло приходили сюда за артефактом только вчера.

Вирриан оставил стражу на улице и попросил священника оставить его одного. Все-таки не каждый день молишь Богиню о встрече, а потом еще и о помощи. Встав на колено, Вирриан вслух обратился к Богине. Ему казалось, что мысли – слабы, а произнесенные вслух слова как бы насыщаются его силой, его желанием и магическим даром, который у принца был отнюдь не слабым.

- Пресветлая Дочь, богиня любви и справедливости, молю приди и помоги мне.

Знакомый женский силуэт соткался ровно рядом с артефактом, стоящем в центре