Секретный фронт. Воспоминания сотрудника политической разведки Третьего рейха. 1938 - 1945 - Вильгельм Хеттль

Немецкие переговоры с Белградом, носившие хотя и официальный, но в то же время конфиденциальный и прощупывающий характер, начались в июне 1940 года. До того времени Цветкович не имел намерений пойти на какие-либо уступки Германии, за исключением вопросов экономического плана. Однако после падения Франции в югославских взглядах произошли радикальные изменения. Ведь никакая другая страна не оказывала на Югославию такого влияния, как Франция. Только благодаря ее поддержке после Первой мировой войны Сербия была возрождена и создано югославское государство. Она рассматривалась как непревзойденная общественная модель, а ее армия оценивалась югославскими военными экспертами как непобедимая. Для сербов и руководящих сербских кругов Югославии поражение первоклассной французской армии под молниеносными ударами вермахта явилось катастрофой. Поддержка, на которую рассчитывал Белград даже после переориентации своей внешней политики, исчезла. Поэтому югославское правительство стало считать своей первоочередной и неизбежной задачей достижение взаимопонимания с Германией. В качестве посредника выступил Данило Грегорич. Уже в июне 1940 года он установил контакт с министром иностранных дел Германии. Переговоры с ним проходили открыто и целеустремленно, в результате чего в ноябре 1940 года фон Хеерен получил указание Риббентропа сообщить неофициально югославам, что в случае вступления Югославии в тройственный пакт Германия поддержит ее претензии в отношении Салоников. Дело в том, что владение Салониками было стародавней мечтой сербов. Цветкович сразу же согласился с предложением и направил Грегорича в Берлин для продолжения переговоров с целью проведения официальной конференции в ближайшее же время.

Визит Грегорича в Берлин совпал с появлением там Молотова. Как известно, переговоры Гитлера с этим государственным деятелем тогда ничего не дали, поэтому фюрер решил стабилизировать обстановку на Балканах так, как это было бы выгодно рейху. Необходимым условием для этого было достижение взаимопонимания с Югославией и вовлечение ее при возможности в альянс. Поскольку Германии надо было освободить свои руки для действий на Востоке, ей следовало устранить любые разногласия и трения в других местах. Этим и объясняется подтверждение Риббентропом 23 ноября 1940 года обещания, данного в свое время фон Хеереном в отношении Салоников. Переговоры теперь приняли официальный характер. Вместо Грегорича на них прибыл Цветкович со своим министром иностранных дел Марковичем. Основным вопросом переговоров были Салоники. В качестве своего условия Риббентроп выдвигал присоединение Югославии к тройственному пакту, тогда как югославы хотели получить этот морской порт более дешевой ценой. Они хотели избежать открытого присоединения к Германии, но были готовы вступить в пакт при секретном оформлении договора. Марковича особенно беспокоила драматичная смена сторон – немецкие требования расценить иначе было нельзя, – и он старался по возможности оттянуть решение этого вопроса.

Казалось, что компромисс был найден. Немецкая секретная служба представила Гитлеру докладную записку, в которой предлагалось модифицировать условия членства в Тройственном союзе, что устранило бы нерешительность Югославии. Основная идея модификации заключалась в предложении включить в союз еще одну группу стран, которые могли бы соблюдать нейтралитет. Грегорич был проинформирован о содержании докладной записки в надежде, что он сможет убедить югославское правительство принять эту поправку. Никто не знал, согласится ли Гитлер с таким предложением, но, по крайней мере, он с ходу не отклонил его, когда Гейдрих представил ему упомянутую докладную записку. Считалось, что, если и югославы выступят с этим предложением, он примет его. Довольно любопытно, что Цветкович и Маркович ничего не предприняли, чтобы поддержать эту идею. Между тем немецкие войска вошли в Болгарию, готовясь к вторжению в Грецию. Гитлер полагал, что эти действия произведут надлежащее впечатление на Югославию. И он оказался прав, поскольку, услышав об этом, Цветкович и Маркович тут же сняли все свои предыдущие возражения о вступлении в Тройственный союз открыто.

Официальное подписание пакта было назначено на март 1941 года в Вене, но тут решительно воспротивились широкие оппозиционные круги Белграда. Генерал Симович в резкой форме предупредил принца-регента и правительство, напомнив принцу Павлу о том, что в 1903 году сербский монарх, попытавшийся проводить политику, враждебную армии, окончил свою жизнь плачевно. (Речь шла об ужасном убийстве короля Александpa Обреновича и его жены человеком из народа, состоявшим в сербском тайном обществе и имевшим прозвище «черная рука».) Гаврило, патриарх сербской ортодоксальной церкви, также не остался в стороне. Его поддержал патриархат. Стоядинович же, ненавидевший сербское ортодоксальное духовенство, заключил после долгих переговоров соглашение с Ватиканом. По всей стране прокатилась волна демонстраций, работа парламента была затруднена, и Стоядиновичу пришлось бы уйти со своего поста, если бы не Гаврило, предложивший рассмотреть эти вопросы на патриархате и положить конец беспорядкам. Большинство священнослужителей было против пакта, а учитывая их влияние на народ, это имело немаловажное значение.

Вплоть до последнего момента западные союзники предпринимали все возможное, чтобы предотвратить вступление Югославии в тройственный пакт. На страну волна за волной обрушивалась пропаганда с использованием прессы, радио и памфлетистов. Даже английский король, преодолев традиционную отчужденность, послал принцу-регенту телеграмму, в которой взывал к его семейным чувствам и умолял воздержаться от намеченного шага.

Однако принц-регент и Цветкович пренебрегли этими предупреждениями, а Гитлер не обратил никакого внимания на сообщения немецкой секретной службы из Белграда, так что пакт был все же подписан 25 марта 1941 года в Бельведерском дворце в Вене. Кроме подтверждения Германией и Италией обещаний в отношении Салоников, в секретном приложении Югославия освобождалась от некоторых обязанностей, взятых на себя основными участниками Тройственного союза. Была достигнута договоренность о разрешении транзита через страну немецких военных материалов и раненых, но не войск. В вопросах экономики Югославия шла на некоторые уступки Германии и прежде всего в отношении добычи медных руд в Боре.

Симович нанес удар 27 марта сразу же по возвращении делегации из Вены. Тщательно разработанный план был приведен в действие почти без помех. Заговорщики заняли все ключевые позиции в государственной машине. Многие видные личности сразу же примкнули к повстанцам. Решающим фактором успеха путча явилось отсутствие в столице принца-регента, выехавшего с визитом в Загреб. По указанию Симовича начальник столичного гарнизона потребовал его немедленного возвращения в Белград. Видимо посчитав, что настал исторический час для обретения Хорватией независимости, Мацек предложил принцу-регенту возглавить хорватские войсковые подразделения, выступить на Белград и сокрушить повстанцев. Однако тот отклонил это предложение, опасаясь, что это положит начало гражданской войне в стране и разрушит сербско-хорватский союз, который являлся основой его правления. Поэтому он последовал требованию Симовича, возвратился в Белград и подал в отставку. Ему и его семье было разрешено выехать в Грецию.

Следует отметить, что за несколько дней до того бывший премьер-министр Стоядинович отправился туда же, но в сопровождении своего преемника, который доставил его и его жену к самой границе с Грецией. Там он попал в руки англичан, интернировавших его на весь период войны в Африке. (Каким образом Цветковичу удалось осуществить политику пронемецкой переориентации, так и осталось невыясненным.)