Страж Кодекса. Книга II - Илья Романов

Васильевич подоспел почти сразу же и с Архимагами разобрался без меня. Я лишь пару раз прикрыл его. Да и подкрепление его людей подоспело, судя по эмблемам на машинах. Когда это случилось, недокиллерам совсем стало кисло. Кого-то из них брали в плен, а других просто убивали. Маленький клочок центра Царицына превратился в натуральное место бойни.

— Думаю, нам стоит пересмотреть контракт, — сухо сказал Перун, когда всё было кончено, и я сидел на уцелевшем стуле возле ресторанчика. — Цена будет ниже.

— Даже так? — засмеялся я. — И почему же?

— Потому что в нашем прикрытии ты не нуждаешься. Этот бой всё показал. Ты хорош в защите, но тебе нужен клинок.

— Верно, — кивнул я. — Что там с аристократиком?

— Жив, — ответил Васильевич. — Наши медики уже работают с ним, как и с остальными пострадавшими.

Только он сказал об этом, как зазвучали вдалеке мигалки полиции и скорой помощи.

— Нужно замести следы, — огляделся Перун и указал пальцем на одну из камер ресторана. — Я займусь.

Молодец, хвалю. Всё-таки не зря Романенко связался с ним. Чувствую, что мы сработаемся.

Повезло, что ушлёпки сконцентрировали огонь именно на моей персоне, а в остальных палили по остаточному принципу. Иначе жертв было бы больше, а так… Те, кто участвовал в заварушке, отделались ранами и испугом, а иначе столько бы говна всплыло, что жуть. Благородные за своих родственников на любую дичь готовы пойти, лишь бы найти обидчика.

Забавно, но директор ресторана, что находился всю битву внутри, пошёл на контакт и не стал чинить препоны Перуну с его желанием удалить записи с камер. Другими же, теми, что находились непосредственно на столбах улицы, занялся один из его хакеров. Если полиция и желающие узнать, что здесь произошло, захотят посмотреть записи, то их ждёт разочарование. Хотя… В любом случае оставались свидетели, но слова без доказательств — просто слова.

По-хорошему, мне нужно было свалить ещё минут пять назад, но полиция начнёт рыть носом землю и искать причастных, а у нас с Долговым и так отношения натянуты. Вот я и сидел, готовясь отвечать на вопросы и писать протокол. Только Юргену ещё не звонил, но это пока терпит.

— Кгхм… — деловито прокашлялись сбоку от меня, выбивая из мыслей.

Повернув голову и глотнув чайку, который мне вынесла одна из официанток ресторана, я увидел того самого парня. Потрёпанный и бледный. Его каштановые волосы запачкались в земле и пыли, а костюм можно было выкидывать в мусорку.

— Вы что-то хотели? — улыбнулся я ему и двум амбалам, что удерживали его.

— Поблагодарить, — кивнул поц, делая это максимально… аристократично. Слишком уж много он вложил манер в свои движения и голос. — Вы спасли мне жизнь, сударь. Это был поступок чести и благородства.

Эм… Чего?

— Хватило бы простого спасибо, — хмыкнул я.

— Простого спасибо для столь достойного деяния слишком мало. Могу я узнать ваше имя? — вновь завёл он шарманку, будто мы на приёме каком-то.

— Белов Дмитрий Борисович.

— Для меня честь узнать имя столь выдающегося аристократа, — величественно кивнул поц и приложил руку к груди. — Позвольте же и мне представиться. Я — Неврозов Тимофей Александрович.

Он явно ожидал от меня какого-то ответного шага, а два его амбала молчали, как рыбы. Ну а что я? Я просто хлюпнул чаем и криво улыбнулся.

Вот повезло так повезло, ничего не скажешь.

* * *

Царицын… Спустя три часа после покушения… Особняк рода Неврозовых…

Лучи солнца проникали в небольшую мастерскую. В воздухе витали опилки и запах древесины, а внутри раздавались звуки работы. Неврозов Александр Павлович любил работать с деревом. Ещё с самого детства это стало его хобби, когда дядя привёл его в свою мастерскую и показал собственные шедевры из древесины. Для столь богатого и обеспеченного человека, облечённого властью, подобное стало отдушиной и способом успокоить нервы. Переключиться на что-то другое. На гладкое дерево, которое постепенно преображалось в нечто прекрасное. Практически вся мебель в его доме была сделана именно им, отчего многие друзья и гости выражали уважение и даже желали сделать заказ. Но Александр отказывал всем. Он трудился не для того, чтобы продавать или отдавать своё детище, а для самого себя.

Рубанок в его руках снимал с поверхности доски тонкий слой. Пусть это изделие не готово, но Неврозов уже видел, как оно должно выглядеть в будущем. Каждую необходимую шероховатость поверхности или её гладкость.

— Дорогой! — дверь мастерской распахнулась, и внутрь зашла невысокого роста женщина.

Александр замер с рубанком и повернул голову. Редко кто вторгался в его рабочий процесс, если на то не было причин. Особенно его жена, что была сейчас на восьмом месяце беременности!

Взглянув на супругу, Неврозов сразу понял, что что-то случилось. Её бледный вид и обеспокоенные глаза буквально кричали о неприятностях! И пусть служанки пытались успокоить женщину, у них ничего не получалось.

— Что случилось? — спокойно спросил он, не дав волю эмоциям.

— Тимоша! Нашего сына чуть не убили!

Супруга находилась в таком раздрае чувств, что с трудом стояла на ногах, а когда до Александра дошла точная причина, то он сразу же отбросил рубанок и прижал её к себе. Он видел, как сюда бежал начальник службы безопасности рода, а значит, информацию он узнает вот-вот.

— Всё будет хорошо, дорогая. Я во всём разберусь. Тебе нельзя беспокоиться.

— Как тут не беспокоиться⁈ — чуть ли не кричала женщина. — Наш сын пострадал!

Кое-как приведя жену в чувства, Александр распорядился, чтобы её отвели в покои и вызвали целителя. Неизвестно, как такое потрясение могло повлиять на плод. А когда её увели, он переключил своё внимание на слугу.

— Ты ведь знаешь, что с тобой теперь будет, Алексей?

— Виноват, господин! — склонил голову мужчина. — Но не в моих силах повлиять на новостные каналы.

Неврозов удивился. Новостные каналы?

— Рассказывай. Коротко, и по делу, — сухо отдал он приказ.

Картина выходила странная. В центральном районе Царицына началась перестрелка, а именно — возле ресторана «Капри», что был одним из популярных мест для благородного общества. Кто именно открыл огонь — выясняется, но пострадавшие лица уже есть. И среди них его сын и наследник. Хорошо, что сейчас Тимофею ничего не угрожает, и он находится в одном из госпиталей Морозовых. Вот только его замашки сыграли так, что семья узнала о его ранении не от него лично.

— Есть ещё кое-что, господин, — с неким беспокойством сказал Алексей. — Как выяснили мои люди, целью нападения был Белов.

— Он выжил? — сразу же заинтересовался Неврозов.

— Да, — кивнул глава СБ. — И по показаниям, которые получили наши люди, он принимал непосредственное участие в сражении.

Неврозов нахмурился. Он знал, что у парня пробудился дар, но произошло это недавно, а значит, и управлять им Дмитрий не мог научиться. Тогда зачем он сражался? Разве не лучше было доверить всё охране? В любом случае, эту информацию стоит учесть и скорректировать планы. Как и найти тех, кто ранил его сына. Такое не прощается и ублюдки получат своё сполна.

Свернув работу и раздав приказы, он сразу же направился в госпиталь, в котором заметил слишком уж большое обилие благородных. Похоже, что всех пострадавших доставляли именно сюда, а теперь их семьи рвут и мечут, допытывая врачей и персонал. Благодаря тому, что род Неврозовых является одним из сильнейших в Царицыне, ему предоставляли всю информацию без очереди, и мужчина поднялся в нужную палату. Возле её дверей он встретил бойцов охраны, которые при появлении главы вытянулись по струнке.

Тимофей лежал на кровати в ВИП-палате и смотрел в окно, любуясь погодой. Его нога была перебинтована, а ссадины и мелкие раны обработаны.

— Как ты, сын? — присел Александр на стул возле кровати.

— Со мной всё хорошо, отец, тебе не стоило приезжать.

— Это уже мне решать, что стоило, а что не стоило, — сухо ответил мужчина. — Рассказывай, что произошло?

— Сегодня жизнь уготовила для меня испытание, и я прошёл его с честью, — в своей любимой манере сказал Тимофей. — А также мне повезло встретить достойного и благородного аристократа, что носит этот титул не для галочки, а заслужено.

Александр подавил желание поморщиться от подобных слов. Такая манера общения появилась у его сына из-за влияния деда. В какой-то мере Неврозов даже одобрял подобную речь и высказывания сына, но слушать их каждый