Твое желание. Фрол - Наталья Ручей

Но душевный покой рушится осознанием, что он прав. Не знаю, как догадался, как понял, но прав.

Балетная школа вместо художественной… Мой первый парень, который нравился моим даже больше, чем мне… Уговоры к нему вернуться, несмотря на его предательство…

И то, что я торможу отношения с Фролом…

Хочу его так, что пытаюсь быстрее уснуть — и чтобы скорее рассвет. Хочу находиться рядом. Хочу отдаться безумию, которое иногда прорывается сквозь спокойный взгляд его глаз.

Но не делаю этого, прикрываясь тем, что мы мало знакомы, что серьезные отношения с этого не начинаются. Но кто так сказал? И кто даст гарантии, как будет правильно для меня?

Я так боюсь осознать свои желания, возможно, отличные, от чьих-то других, к которым привыкла, с которыми свыклась, приняв за свои, что малодушно пыталась спрятаться за словами Ильи, когда он сказал, что мы с Фролом — не пара. Вернее, что я не подхожу такому, как он.

Но откуда он знает?

Если мы сами не знаем этого.

— Так чего же ты хочешь, Оля? — повторяет вопрос мужчина.

Но теперь я знаю ответ, поэтому тяну за цепочку на его шее, и когда он склоняет лицо к моему, уверенно отвечаю:

— Тебя.

И делаю то, чего мне так не хватало ночью без сна — целую его.

Наплевав на то, что он — мой директор, что кабинет не закрыт и в любую минуту кто-то может войти. Не подсчитывая дни, когда мы впервые увиделись, и не гадая: прилична ли уже эта степень близости, именно это количество ударов в секунду и то, что я не хочу его отпускать и позволяю его пальцам скользнуть под мою блузу и накрыть ладонями мою грудь.

И не считая количество тихих стонов, которое мы вырываем друг из друга, как некое приглушенное обещание, и немое согласование планов, которые в данный момент совпадают.

Ближе…

Быть еще ближе друг к другу…

Мне кажется, что он не целует меня, нет. Он словно рисует губами картину, на которой только мы двое, а вокруг вакуум, пустота, которая иногда взрывается яркими фейерверками.

Нет шумного города за окнами офиса, нет времени года, нет никого на сотни миль вокруг нас.

Только хаос, который вбирает в себя, кружит спиралью, стирая остатки сознания, условностей, страхов.

Я глохну от громких ударов своего сердца, слепну от темного взгляда мужчины, слабею от жадности его рук.

Хватаюсь пальцами за его рубашку, и она словно парус, помогает мне не падать на этих волнах, а нестись по ним дальше.

Медленно…

Как же медленно и неохотно лижет бриз мои скулы, перебирает волосы и остужает прохладной дорожкой шею…

И шепчет…

Что-то шепчет, но я не хочу вслушиваться, не могу, не разбираю слов.

Пока жар не спадает.

— Не так… — подкрадывается реальность голосом с хриплыми нотками, который еще целую минуту позволяет мне нежиться в забытье, а после тянет в привычный мир, где снова есть звуки и запахи.

Тяжелое дыхание мужчины у моего виска. Огненная арабика с перцем без сахара. Шины отъезжающих со стоянки авто.

— Солнце, — руки мужчины приподнимают мое лицо, ловят взгляд. — Не здесь и не так.

Пытаюсь отвернуться — не отпускает.

Застегивает пуговички на моей блузе. Поднимаю руки, чтобы сделать это сама, но опускаю их вниз: пальцы слишком дрожат.

Поправляет свою рубашку, но не дает ускользнуть, закрыться — смотрит в глаза, наблюдает, и как только я опускаю ресницы, прикасается пальцем к губам. Властно очерчивает верхнюю губу, спускается к нижней, приподнимает мое лицо, намекая, что хватит рассматривать пол.

— Я не выдержу до вечера, — прижимается лбом к моему, — так хочу распустить твои волосы…

Мы пытаемся восстановить дыхание, но у нас обоих это скверно выходит. Слишком близко друг к другу. И слишком тянет обратно, до состояния неразрывности.

— Мне плевать на всех остальных, — говорит приглушенно Фрол.

Едва успеваю качнуть головой, как он добавляет.

— Знаю, — его палец вновь возвращается к моим губам, словно пытаясь снять жар. — Я скоро уеду по делам. С половины первого буду ждать тебя на остановке. Ты выйдешь как будто на обед. Как думаешь, если сначала ты узнаешь, как я выгляжу голым, а потом уже — как долго я рыдаю на мелодрамах, это сильно против правил ухаживания?

Я смеюсь, и наконец осмеливаюсь взглянуть на него.

— Ты давно ни за кем не ухаживал, — я не спрашиваю, просто озвучиваю свои мысли.

— Целую жизнь назад, — отвечает он мне.

И я чувствую, что это не пафос, а правда. Причем, правда, у которой два дна.

Но пока разбираемся с важными мелочами — чтобы наверняка выманить гуляющих по коридору менеджеров, Фрол звонит на их рабочие телефоны со своих двух мобильных. После долгих гудков трубки все же снимают, и я в это время спокойно выхожу из его кабинета.

Но в бухгалтерию возвращаюсь не сразу — запираюсь в туалете и успокаиваю припухшие губы холодной водой. Потом набираю ее в ладони и остужаю раскрасневшееся лицо. Пытаюсь отдышаться, унять сомнения, которые снова лезут наружу, но мысли все равно соскакивают на то, что произошло в кабинете.

Жалею ли я? Ни капельки. Но до назначенного Фролом времени меня то и дело охватывает то холод, то жар. Я не пытаюсь звонить должникам — в таком странном состоянии это все равно бесполезно. Машинально набиваю принесенные менеджерами заказы, не вслушиваясь в их сокрушающиеся стоны, что директор сегодня слишком рано уехал домой.

И только я знаю, что в данный момент он где угодно, только не дома. Потому что туда мы поедем с ним вместе.

Без пяти час я оставляю Марью Ивановну ворковать над цветами, подхватываю сумочку и под предлогом встречи с подругой, собираюсь сбежать на свидание. Или то, что по умолчанию планируется между Фролом и мной, свиданием не называют?

Без разницы.

Теперь, когда я тоже знаю, чего хочу, мне все равно, как это называют другие.

— Молодость, молодость, — улыбается мне начальница на прощание, а заметив мой взгляд, машет рукой, выпроваживая из кабинета. — Я к тому, что мне уже все лень. Летай, пока есть желание и вес позволяет.

Сегодня мне упорно видится в словах многогранник.

Но я кручу его той гранью, которая ближе ко мне, и, не задумываясь более, не сомневаясь, покидаю здание офиса.

Машину Фрола трудно назвать неприметной — черный внедорожник, припаркованный у остановки маршруток, как грозная птица распахивает крылья, чтобы впустить меня внутрь. И только я ныряю в салон, как мои губы встречаются с губами ее хозяина.

Быстрый поцелуй, чтобы не увлекаться, а лишь напомнить, что меня ждали, и даже успели соскучиться.