Зависть - Дж. Р. Уорд

Найджел вновь принял свою форму, переделывая себя в плоть икости, и облачая свое тело в белый костюм, в котором он был во второй половинедне на чаепитие. Когда он встретил взгляд глаз в розовых очках, по правдеговоря, он предпочел бы аудиенцию с гневом Колина. Или даже двуличностьюДевины, в таком случае. Последнее, в чем он был заинтересован так это в вечнойвере Байрона и его оптимизме. – Мой дорогой мальчик, - сказал Найджел: -возможно, мы могли бы сделать это в другой раз?

- Я не на долго. Я лишь пришел сказать, что Колин решилпойти вниз.

Найджел встал и подошел к шезлонгу рядом с кроватью.Потягиваясь, он боролся с тем, чтобы оставаться в телесной форме. Он устал, ох,он так устал, даже перед лицом того, кто мог освободить его.

- Мы увидим, как долго продлиться эта сдержанность, -пробормотал он.

- Он берется за свою собственную игру.

Подтекст того, что Найджел должен был пойти поговорить сархангелом, это было своеобразным способом Байрона сказать ему об этом. Неудивительно. Было невозможно, чтобы Байрон и Берти, не знали о том, скольблизки были Найджел и его заместитель, хоть все и делалось с осторожностью.

Однако, это явление было путем Байрона сказать о том, что онбеспокоится об их паре.

Оптимист. Взволнованный.

В самом деле все было очень плохо.

- Колин у себя, - повторился архангел.

- Где он и должен быть. – В конце концов, хоть они ипроводили все время вместе здесь, «официально» они жили вдали друг от друга.

На его гладкий ответ, Байрон снял темные очки, и когда онподнял свои радужные глаза, Найджел не мог вспомнить видел ли он когда-нибудьархангела без этих розовых линз. – Прости меня, что я такой тупой, но я все жедумаю, что тебе, возможно, следует пойти и поговорить с ним.

- Он приходил ко мне.

- Я знал, что ты хотел сказать что-то.

- Есть ли шанс, что ты бы подошел к нему первым? – тотответил лишь молчанием. – Ах, ты добр, дорогой друг.

- Нет, это Берти.

- И ты. Ты всегда видишь в людях хорошие качества.

- Нет, меня окружают хорошие люди, которые делают всевозможное. На самом деле, я реалист, а не оптимист. – Внезапно лицо ангелаосветилось силой знания. - Твоя природа и природа Колина, это одно и тоже. Янадеюсь, что вы будете оба реалистами, и снова будете вместе.

- Итак, ты еще и романтик. Немного противоречиво дляреалиста.

- Напротив, я хочу выиграть, и наши шансы будут намноголучше, если ты не будешь отвлекаться на разбитое сердце.

- Мое сердце в целости.

Байрон натянул очки на свой дерзкий, прямой нос. – И я прошутебя… кому ты лжешь? – с поклоном, он вынырнул из его палатки.

В наступившей тишине, Найджел был совершенно разочаровантем, что у него было слишком мало для отчета по замечаниям Создателя. И как жебыло возмутительно думать, что он все же ожидал прибытия Колина с извинениями.Быть может, он не должен задерживать свое ненужное дыхание, что он все равноделал, однако.

- Нет, спасибо – Я думаю, что я дам вам пообедать наедине свашим агентом.

Когда Райли ответила на его вопрос, Век сделал паузу в натягиваниикожаной куртки. Их пара стабильно работала все утро, пробегаясь по каждомупункту дела Бартен, и он был удивлен, насколько хорошо они делали свое дело.

 Все дерьмо ночи накануне, казалось, было поставлено твердона задний план, по крайней мере для нее. С его стороны? Черт, да, это все ещебыло на его уме, и он должен был хотеть найти, как хромой осел, подходящиймомент для извинений.

Вместо этого же, он просто хотел ее. Все еще.

Боже, ему нужна была сигарета. – Увидимся здесь, в час,после. 

- Это – дата, ох, план, я имею в виду.

При этом она прикусила губу своими чисто белыми зубами, каксимвол закрытия или наказания своего рта за упоминание «даты». Были гораздоболее важные вещи связанные с этой частью ее тела.

Проклиная себя под нос, он оставил отдел убийств вместе сэтой яркой идеей из какого-то эфирного времени, и вместо того, чтобы пойти поглавной лестнице, он пошел через черный выход: он не хотел застрять в баррикадеБритни, или же проходящих мимо коллег. Как только он вышел из штаба, оностановился и закурил Мальборо, и посмотрел на небо. Солнце, царившее наканунебыло похоронено под толстым слоем облаков и холодного сырого ветра.

Хорошо, что он вышел на прогулку.

Спустя пять минут ходьбы, он был в закусочной. Агент Херонбыл снаружи входной двери, прислонившись к зданию и куря. На нем было одетомного кожи, что было похоже больше на байкера, чем на федерального агента.Может быть, он был не на работе и приехал на своем коне. Век нахмурился.Христос, по некоторой причине у него возникло смутное воспоминание, что он ужевидел этих агентов около своего БМВ. Кроме того когда это было? Может быть емуэто приснилось.

- Порой сигарета лучше чем пища, - пробормотал Век, когдаони пожимали друг другу руки.

- Аминь твоим словам.

- Плохой день?

- Так получилось.

- Не хочешь, просто пройтись? – Век кивнул на тротуар. –Курить не останавливаясь кажется более привлекательным, чем мой заказ в БЛТ.

- Хорошая идея.

Они ступили на бетонную дорогу вместе и с одной скоростьюпошли вперед. Рядом с ними у реки Гудзон был точно такой же темный цвет, как унеба, с ребристой поверхностью от ветра.

- Я принес вам копию нашего отчета, - сказал Век, положивпапиросу в зубы и вытащив документы, которые он сложил вдвое. – Но вы,вероятно, уже видели большую их часть.

- Никогда не помешает взглянуть еще раз. – Документыотправились в нагрудный карман Херона. – Я хочу помочь.

- И я мог бы использовать все, что есть у вас. Этот случайчертовски расстраивает.

- Я понял вас.

Это было все, что они сказали друг другу за некоторое время.Автомобили метали справа от них, сигналя время от времени. Проехала скораяпомощь с ревом сирен к работе со смертью. Прокатились несколько велосипедистовносивших  костюмы Саран Вроп и аэродинамические шлемы против холода на ихголовах, накручивая педали так, словно за ними кто-то гнался.

В отличие от остального мира, он и Херон оставались наэкране в замедленном движении.

- С тобой легко говорить, - сказал Век на выдохе, его дымпоплыл вверх над головой.

Херон засмеялся: - Я не много говорил.

- Я знаю. И мне это нравится. Черт, этот случай с Бартенпросто убивает меня. Ничего из этого не имеет смысла, если честно.