Вызов принят! - Селеста Барбер

В общем, пока начинающие йоги пытались доказать, что позвоночник им нужен только для красоты, я стояла посреди зала, смотрела по сторонам и отбивала ногой по полу воображаемый ритм.

И тут ко мне скользящей походкой направился Гуттаперчевый Гуру. И я немедленно возгордилась. «Ага, – подумала я. – Рыбак рыбака видит издалека. Он, конечно, заметил, что я двигаюсь как профессионал, и понял, что раньше я занималась танцами». Я уже наклонилась, чтобы скатать свой коврик и с гордо поднятой головой продефилировать на середину комнаты. Но тут он остановился передо мной, обдал меня запахом кокосового молока и латте без кофеина и произнес: «Если не понимаешь, что делать, сиди на коврике и ни на кого не пялься. А то маячишь посреди комнаты и людей с толку сбиваешь».

С этими словами он снова отодрал меня глазами и поплыл прочь.

Просто не верится, я ведь не сделала ничего плохого! И все же умудрилась опозориться, опозориться на йоге. ВОТ ПОЧЕМУ Я НЕ ХОТЕЛА СЮДА ИДТИ, МНЕ ТУТ НЕ МЕСТО!

Опустившись на мат и приняв позу эмбриона, я взглянула на Мирру, ища поддержки. Думала, что она взглядом ответит мне: «Да как он посмел!» – или хотя бы: «Ради бога, прости, что я тебя сюда притащила». Но Мирра внезапно познала дзен и теперь усиленно меня не замечала.

До конца занятия – ах, простите, «практики» – я так и стояла в позе ребенка (идиотское название, В ЖИЗНИ не видела ни одного ребенка в такой позе).

В самом конце нам полагалось минут двадцать помедитировать. Все натянули носки и маски для сна, обмотались одеялами и развалились на полу с таким видом, будто весь день из последних сил вкалывали. Обычно я во время медитации засыпала, но в этот раз я была для этого слишком зла. Подумать только, мне устроили йога-шейминг! Я лежала, вся напряженная, как сжатая до предела пружина, и мысленно материла инструктора.

Гуттаперчевый Гуру: А теперь закройте глаза и сделайте глубокий вдох.

Я (про себя): Заткнись, долбоклюй!

ГГ: Представьте, как негативная энергия покидает ваше тело.

Я: Небось трусы с двенадцати лет не менял.

ГГ: А вместо нее вас наполняет теплый свет.

Я: Полудурок, у тебя рожа как торт, в который кто-то сел.

Ага, человек, в детстве занимавшийся танцами, которого отчитали на йоге, страшен в гневе.

После занятия мы с Миррой, хохоча как ненормальные, в лицах разыграли всю эту идиотскую историю перед Джо. Та была в ужасе от того, как со мной обошлись на ее любимой йоге. А Мирра уже забыла половину деталей, потому что во время медитации умудрилась уснуть, а проснулась только оттого, что громко пукнула.

Джо была моим ярким солнышком.

Моей лучшей подругой, моей сестричкой и самой большой любовью моей жизни.

В тот день она смирилась с тем, что я ненавижу йогу, и за это я буду любить ее до конца своих дней.

ДУМАЮ, СПРАВЕДЛИВО БУДЕТ СКАЗАТЬ, что в социальных сетях я добилась заметного успеха. Конечно, до Кардашьян мне далеко и за рекламу детокс-чая мне пока 400 000 долларов не платят (это реальный факт), но в Инстаграме у меня 4 миллиона подписчиков, а, по моему мнению – а также по мнению моих падчериц, – это Вау! Супер! Офигеть какое достижение!

Мой аккаунт не сразу стал известным на весь мир развлекательным проектом. Поначалу он был совершенно обычным, и я, как и все вы, публиковала скучные фотки. Ну, сами знаете – фотографии ступней, а то вдруг кто подумает, что у меня их нет; а также сисек и задницы – из тех же соображений. Еще я, конечно, постила фотки еды – правда, насчет того, ем я или нет, никто и не думал сомневаться. Для пущей оригинальности я делала публикации с едой и ступнями в одном кадре. Как вам такое ноу-хау, а, ребята?

Когда у меня появились дети, я осознала, что не вешать фотографии их ступней будет непростительной оплошностью. Грудью я не кормила и снимки детей с бутылочками, разумеется, не публиковала. Не то разъяренная общественность линчевала бы меня и эти строки я писала бы вам из больницы, используя окровавленный шприц вместо ручки, а собственное бедро вместо бумаги.

Я люблю Инстаграм, очень. Отлично помню, как он зародился. «Появился»? «Вышел на рынок»? «Выстрелил»? «Потерял невинность»? Не знаю, какое слово принято использовать, когда речь идет о новом приложении, но помню, что была этим событием очень взволнована. Как истинное дитя общества потребления и неофициальное лицо СДВГ, я сразу поняла, что эта штука по мне. Потому что внимательности она требовала размером с горошину: сосредоточься секунд на пять – и дело в шляпе.

Видите ли, я фанатка картинок, слова меня пугают. Конечно, и поражают тоже, но все же я не блещу умом и предпочитаю держаться от них подальше. А картинки? Да что вы, право! Их я обожаю! В них есть все, что мне нужно, и расскажут они мне обо всем лучше тысячи слов.

Мне всегда нравились иллюстрированные журналы, и я решила, что Инстаграм – это такая их цифровая версия: классные фотки и короткие хлесткие заголовки/подписи.

Моим самым любимым журналом всегда был «InStyle». Я даже коллекционировала выпуски – это было до того, как я обзавелась детьми и осознала, что мать/мачеха, читающая «InStyle», выглядит так же нелепо, как бык с буферами. Что-то одно нужно было бросить, и оказалось, что попытка бросить детей вызывает в обществе чуть больше осуждения, чем решение отказаться от глянцевого издания. Но в золотую пору моей юности, когда я жила одна в студии на Кингз-Кросс, мимо меня не проходил ни один номер. Их скопилось столько, что я даже представляла, как сделаю из стопок журналов ножки, сверху положу старое зеркало, и у меня получится дизайнерский журнальный столик, прямо как из фильмов Тома Форда. На деле же я просто запихивала их под кровать, надеясь, что по ночам в меня через матрас просачиваются изысканный вкус и чувство стиля.

Когда стало очевидно, что масштабы моей коллекции вышли за границы разумного, я не выбросила ее, как поступает Рианна с неугодными подписчиками. А решила, что раз в месяц буду садиться на диван с огромной пачкой леденцов и вырезать из журнала самые интересные публикации. Куплю на чаевые, которые получаю в пабе, дорогущий альбом и стану вклеивать их туда, создавая свое собственное мини-избранное каждого номера.

Первым делом я бралась за обложку. Вырезала изображенную на ней супермодель, вклеивала ее в альбом, а вокруг размещала заголовки рубрик. Затем я цветными фломастерами писала дату выхода номера (я говорила, что мне было двадцать?), а следом располагала на листке альбома подборку модных трендов этого сезона. За ними я вклеивала основную статью, а вокруг нее – фотографии звезд, у которых в этот раз брали интервью, и некоторые их изречения, показавшиеся мне интересными.

Далее шли советы по макияжу и, наконец, материал о какой-нибудь австралийской знаменитости. (Эту часть австралийского «InStyle» я любила больше всего – три последние страницы номера всегда были посвящены какой-нибудь нашей звезде. Я и сейчас в супермаркете всегда беру со стойки свежий выпуск и смотрю, кто из знаменитых австралийских актеров, фотомоделей, комиков, писателей в нем представлен на этот раз. «Как, снова не я? Ну ничего, может, в следующем месяце».) Последними у меня шли фотографии интерьеров и еды.