Абсолютный Трон - Станислав Кежун

никто не заметил, но я не был бы Кингом Брэдли, если бы не увидел, как лицо Джона Сноу приобрело хмурое выражение, глядя на вторую девушку. Внешность её не особо выдающаяся по сравнению с первой, но волосы… Очередная «поцелованная огнём», рыжие волосы.

Мы подошли на приемлемое расстояние для переговоров.

- И так, Король Одичалых, Манс Налётчик… Перед тобой стоит Джоффри I Баратеон – Король Андалов, Ройнаров и Первых Людей и бла-бла-бла, слушаю тебя. - дежурным тоном проговорил я.

На моём приветствии Тормунд хмыкнул, а девушки переглянулись.

- Мы пришли, - сказал Манс своим спокойным и ровным голосом, - перейти за Стену.

- Причины? - спросил я, прекрасно зная ответ, - подобные вам всегда "прекрасно" жилось за стеной, что сподвигло вашему «королевскому величеству», - я особенно выделил эти слова, - привести эту орду, фактически, на войну против всего Вестероса?

- Иные, - кратко ответила светловолосая.

Её голос мог пленить сердце каждого, уникальная внешность, и хороший тембр голос... Многие парни из моей гвардии после такого – уж точно женятся с неохотой на другой, мечтая о прекрасной принцессе за Стеной.

- Вот как? - скептически скривил губы - Иные, Белые Ходоки, - растягивая слова проговорил я, - красивая Северная сказка, - усмехнулся я будто понял что-то, надо спровоцировать людей на показ своего характера, я должен знать кто есть кто, - кстати, не угодно ли вам представиться подобающе, не то до меня слухи доходили лишь о Мансе.

- Вель. - коротко сказала красотка.

- Тормунд Великанья Смерть. - решил хвастануть своим прозвищем.

- Игритт. - сказала так, будто ей за это должны.

- Во-о-т, теперь это вполне себе похоже на диалог чем было, надеюсь Манс Король-За-Стеной не будет очередной тупицей и согласится пройти через стену как добропорядочный гражданин чтящий законы моего королевства, а не очередной узурпатор где неизменно ожидает судьба удобрения для земли.

- Вы нас и так вынуждены будете пустить, если не хотите чтобы мы пополнили ряды мертвецов – нас всех сто тысяч человек, вы не выстоите.

- решил пропустить мимо ушей альтернативу сложить оружие Тормунд.

- Тогда почему же, при таком количестве, вы сами не решите проблему с Ходоками, - вставил слово тот, кого не просили, а именно – Сандор Клиган.

Будучи моим телохранителем – он всегда следовал за мной и оправдывал своё обидное прозвище – «Пёс». За всё время я могу сказать, что у нас сформировались дружественные отношения и ему было позволено, с моего молчаливого согласия, гораздо больше, чем обычной страже. Хотя он никудышный советчик, когда дело доходит до государственных дел, он отличный спарринг-партнёр.

- Вы не знаете, о чём говорите, - резко отрезала Вель, - Ходоки они… Они гораздо сильнее людей! А вы…, - она хотела ещё что-то сказать, но Манс жестом руки прервал её.

- Успокойтесь, дамочка, - сказал я, внутренне закипая и кладя руку на эфес сабли, как бы иронично не звучало, я не люблю несдержанных людей, - мы тут на переговорах! И я пока не вынес своего окончательного решения…

- Ваше Величество, - обратился мне впервые за весь раунд переговоров Джон Сноу, в его голосе были слышны просительные нотки, - на счёт Ходоков – это правда, я видел их, когда…

- Когда трахал шлюх-одичалых, - сплюнул дозорный, кажется, это был Аллисер Торн.

На слова Дозорного как-то странно отреагировала Игритт, от меня это не ускользнуло. Интересно… Очень интересно…

- Сир Торн, попрошу заткнуться. – задушив в зародыше начавшийся скандал. Конечно, плохая идея брать такого непримиримого к одичалым индивида и нужно было лишь ограничиться одним представителем Дозора... Например, Джоном Сноу. Я слабо активировал глаза. Вообще я заметил, что активация глаз испускает с моей стороны слабые нотки чего-то похожее на жажду убийства. И чем мощнее я активирую глаза, тем больше жажды. Единственный плюс от альтернативы "совершенного глаза". Банальное запугивание на основе обострения у окружающих интуиции.

- Про Иных я знаю, - продолжил я, - то, что я это не сообщил – проверка на ваши намерения. И вы, к сожалению, не прошли её. Поэтому поговорим с позиции силы. У нас на Стене есть оружие, способное их уничтожить без критических потерь. И как я уже говорил, - я убрал эффект жажды крови, - я согласен вас пропустить, но уже на других условиях: все мужчины присоединяются к армии низкой доверенности. Перевооружением на более качественное снаряжение лежит на мне, второе – я поселю вас в определённом участке Вестероса, за границу которого смогут выбраться лишь те, кто пройдёт обучение в специализированных школах, на основе которых будет напор на социальную адаптацию... - видя непонимание в лицах, с раздражением продолжил - Это означает что вас научат как правильно себя вести в нашем обществе, если не хотите вечно жить в темнице за неподобающее поведение.

- Изволю напомнить, - холодно произнёс Манс Налётчик, - что мы не просто так зовёмся Вольным Народом! Мы не ходим ни под чьим знаменем и делаем что хотим…

- Так и есть, Манс, но... Только здесь, за Стеной вы можете звать себя Вольным Народом. В моей же стране неважно кто ты - кухарка, слуга, солдат, рыцарь или лорд – все должны подчиняться власти и закону. Там я Король, и вы хотите пройти на мои земли, не признавая мою власть и авторитет без последствий? – спросил я максимально возможным холодным тоном.

Погода, будто чувствуя наше настроение начала ещё более портится.

- Я согласен пустить вас, согласен дать кров, еду и тепло, но при таких условиях. Я расселю вас на Севере моей страны, где всё ещё верят в Старых Богов, Север огромен, там похожий климат. Всё что от вас будет требоваться – труд на благо страны, не более. Отслужите десять лет в армии и пойдёте по домам. А не согласитесь, - развёл я руками, - сдохните здесь либо от моих войск, либо от Иных, аргумент наподобие того что Король Ночи оживёт ваши трупы и отправит штурмовать Стену не актуален, если я сожгу все ваши трупы – ведь прах восстать не может? У меня девяносто тысяч воинов, первое правило осады – для взятия важного укрепления стоит взять в три раза больше чем у твоего противника. Посчитайте свои шансы.

Повисло напряжённое молчание. Игритт, Тормунд и Вель с яростью смотрели на меня, Манс