Корпорация "Феникс" - Алексей Бессонов

Вскоре впереди показался могучий водопад. Пупырь, сторожко прядая ушами, подошел к самой воде, и тогда барон, нисколько не стесняясь бьющих в лицо ему брызг, горделиво выпрямился в седле и бросил клич:

– Выходи, подлый дракон! Выходи на честный бой, и пусть судьба рассудит… – а что нужно говорить дальше он позабыл, поэтому предпочел достать флягу.

– И шо тебе вот это надо? – неожиданно прогудел чей-то голос, идущий, как показалось славному Кирфельду, прямо из-под копыт его коня.

– Ты кто? – недоуменно вымолвил он, оглядываясь по сторонам.

– Хто, хто, – фыркнуло в ответ. – Ходют тут всякие. Шо ты орешь, как подорванный? Пришел, так говори что-нибудь.

Барон сделал два или даже три глотка, да так и застыл с флягой в руке.

– О, – раздалось из-за водопада, – а шо это у тебя? Медовый, что ли?

И раздался шум, напоминающий шипение паровоза.

– Точно. Медовый. Слышь, мужик, так это ты, что ли, пчел на Сизом Лугу разводишь?

– Я, – признался Кирфельд. – Точнее, для меня. А я гоню. А что?

– Да ты уж заходи, что ли? – предложил все тот же таинственный гулкий голос. – Или воды боишься?

– Я? – обиделся могучий барон. – Ну вот еще…

Пупырь, противу всяких ожиданий, прошел сквозь водопад не только без страха, а еще и с удовольствием. Едва оказавшись во влажном полумраке, барон с ужасом разглядел гигантское, гладко-золотистое тело, свернувшееся клубком в глубине пещеры. Такие же золотые, правда, с зеленоватым отливом, смотрели на него огромные глаза зверя.

– Так это ты, получается? – изумился барон.

– Вот всегда всех идиотов страшно удивляет тот факт, что драконы умеют говорить, – вздохнуло чудище. – А еще и думать. Вот ведь хвеномен, а? Ну давай уж, шо там у тебя? Я ж чую, шо с медом.

Плохо соображая, что он делает, храбрый Кирфельд протянул дракону флягу, а сам снял с верного Пупыря другую, ничуть не меньше прежней. Более всего его поражало то, что конь отнюдь не ощущает страха, а напротив, с кошачьим любопытством осматривается в жутком логове и беспрестанно нюхает воздух.

– М-мм, ничего так, – констатировал дракон, отпив добрую половину фляги. – Как звать-то тебя, убивец?

– Кирфельд, – машинально ответил барон и на всякий случай поправил пулемет под плащом.

– А меня вот – Шон, – вздохнуло чудовище. – Ничего себе имечко, да?

– Всякое бывает, – вздохнул Кирфельд, разглядывая своего неожиданного собеседника.

Только сейчас он вдруг понял, что дракон на самом деле красив. Его золотистое тело не вызывало ни тени отвращения, напротив – гладко-золотое, оно восхищало плавным совершенством своих мягких, живых линий.

– Попробуй-ка моего, – предложил Шон и, изогнувшись, выпростал из-под себя почти человеческую руку – рука пошарила на полутемной полке, чтобы вскоре поднести барону изящный глиняный кувшин с притертой пробкой.

– У меня окорок есть, – сказал барон, принюхиваясь.

– О, – обрадовался дракон. – Так шо ж ты страдаешь, как потерпевший. Мне уже три дня ни одного порося не приносили – дождешься от твоих пейзан! С голоду тут сдохнешь… слушай, а это правда, что у вас на землю частной собственности нет?

– Правда, – удивился Кирфельд. – Я, в сущности, тоже герцогов арендатор. А что?

– Дурдом, – почему-то вздохнул дракон. – Ладно, какое это, в общем-то, имеет значение… как тебе продукт-то мой?

– Я не пойму, – признался барон. – Он что, на перце что ли?

– А то. Его, конечно, если по-хорошему, так под борщик надо. Но под щи тоже покатит.

Барон задумчиво погонял во рту добрый глоток непривычного ему продукта. При мысли о том, что такую замечательную вещь можно и, наверное, нужно потреблять именно под щи с кислой капустой, ему сразу захотелось есть. Он оторвал себе небольшой кусок от прихваченного из дому окорока, протянул остальное дракону и присел на краешек здоровенной каменной скамьи.

– Слушай, а как ты с брагой-то? – спросил он.

– Да как, – вздохнул Шон, – пейзане твои то пшенички, то еще чего принесут. Буряк опять же, куда без него. А котлы у меня там – он махнул хвостом, указывая в темную глубину бездонной пещеры. – Это я их с собой…

– С собой? А сам-то ты откуда?

– Откуда… – дракон отломил изрядный кус окорока и заработал челюстями. – Отовсюду. Последние сто лет в Житомире жил. Фейерверки детишкам, погоду летал разведывал. Так выгнали…

– За что? – поразился такой несправедливости барон.

– За то. Я ж продавал – ну, хорошим людям, понятно. А теперь, при новой власти говорят, – без лицензии нельзя. Раньше было как? Участковому канистру нацедил, и полное тебе уважение. А теперь тот участковый на подписке сидит, а мне говорят – хочешь, покупай лицензию, строй себе завод, все по закону. А еще говорят, мы тебя к ВВС припишем. Не хватало!

Дракон шмыргнул носом и раздраженно махнул рукой с зажатым в ней окороком.

– Слушай, – проникновенно начал барон, в благородном уме коего уже зрела удивительная идея, – а пошли ко мне, а? Хозяйство у меня приличное, ну да не в нем дело… мы вот твой с перчиком, и мой с медом… да мы такое сварим!

– А жена твоя? – покосился недоверчиво Шон. – Разное ведь говорят… я, ты пойми, тебя обидеть не хочу, но у тебя еще и зять – этот вот… махер…

– Да плевать! – возопил барон, заставив содрогнуться стены пещеры. – Мы ж с медом да с перцем! Да через активированный уголь ежели пропустить! Эх-х!

На этом наша история заканчивается. Хотя на самом деле все, конечно, только начиналось.

Правда?

15 марта 2005 г., Санкт-Петербург.

В тот день решительно ничто в герцогстве не предвещало несчастья: как всегда, колосились поля и поросились свиньи, – хотя по субботам случалось и наоборот, – а в березовых рощах шли косые дожди и наливались необыкновенной силой сладкие бруньки. Пейзане героически боролись с урожаем, и один только старый пастух Поппало, приспустивший за ближайшим стогом штаны, мечтательно воздел свой взор к небу, чтобы узреть мелькнувшую меж облаков короткую темную молнию.

– Ой, лихо! – вздохнул он. – Сказывали мне деды, что не к добру это…

Но выслушать его было некому – разве мрачному хряку Партизану, что бродил по росе, с тревогой принюхиваясь к тягостным процессам, вторую неделю подряд происходящим в его истерзанном кишечнике.

Поппало пошарил рукой в поисках лопуха, однако ж, не найдя искомого, с кряхтеньем натянул порты и, задумчиво присвистнув, глянул в сторону мрачного замка маркграфов Шизелло, господствовавшего над плодородной равниной. До замка было не менее лиги – в один присест и не доплюнешь.