Ткач иллюзий - Эва Бялоленьская

Тем временем солнце поднималось все выше, подсушивая росу на траве. Пожиратель Туч проглотил последний кусок и облизал пальцы. Потом разделся, небрежно пораскидав кругом одежду.

Сосредоточенно нахмурив брови, он провел босой ногой по траве. Нерешительно потоптался, выбирая место, точно пес, готовящийся ко сну.

«Еще немного мокро».

«Через пару минут будет совсем сухо», — возразил Камушек. И правда, солнце грело все сильнее, роса быстро улетучивалась.

Пожиратель Туч выбрал, наконец, кусочек земли, который выглядел достаточно сухим. Свернулся на нем в клубочек, подложив руку под голову, точно и в самом деле собирался заснуть.

«Держись от меня, по крайней мере, шагах в четырех», — строго велел он, с тревогой поглядывая на приятеля, потом закрыл глаза и прервал мысленную связь. Камушек, который привык уже постоянно чувствовать невесомый мост, существовавший обычно между ним и разумом Пожирателя Туч, вздрогнул от внезапного неприятного ощущения пустоты. На мгновение ему показалось, будто прямо перед ним, треснув его по лбу, внезапно захлопнулись толстые двери. Он присел на корточки, бездумно складывая тунику Пожирателя. До сих пор он ни разу не был свидетелем драконьего превращения и осознавал, что Пожиратель Туч оказал ему огромное доверие, позволив наблюдать за ним во время этого «грязного, неприятного и не слишком безопасного» занятия. Кроме того, мальчика мучило воспоминание с прошлого лета, когда молодому дракону не слишком удалась трансформация. Но ведь сейчас он стал старше, опытнее и хорошо наелся про запас…

Грудь Пожирателя Туч вздымалась и опадала от глубокого и ровного дыхания. Камушек начал уже слегка успокаиваться, когда после очередного вздоха грудь Пожирателя перестала подниматься. Камушек от волнения принялся обгрызать ногти. Неподвижное мальчишеское тело, безоружное в своей наготе, на его глазах становилось вещью. Ткач иллюзий безотчетно вытянул руку в сторону дракона, но тут же убрал ее. Пожиратель Туч очень строго запретил ему касаться себя во время преображения. Это было опасно для обоих. Камушек осознал, что кожа Пожирателя Туч бледнеет. Она становилась все более светлой. Волосы же постепенно становились коричневатыми, а потом приобрели цвет соломы, того же цвета стали брови и ресницы. Пожиратель Туч утрачивал натуральные краски, точно картинка, слишком долго остававшаяся на палящем солнце. Наконец все его тело стало белым, как мрамор. Камушек широко открытыми глазами, точно завороженный, смотрел, как черты лица Пожирателя — так похожие на его собственные! — стираются. Потом и все тело дракона стало терять первоначальную форму, будто вылепленная из хлебного теста фигурка, расплывающаяся на жаре. Наконец на траве осталась только бесформенная глыба, ничем не напоминавшая человека.

Камушек судорожно сглотнул и отступил назад. Он чувствовал, как земля легонько дрожит под его ногами. В воздухе стоял странный запах, который он сначала даже не смог определить. Потом понял: пахло грозой. Глыба первичной материи, которая недавно была человеческим телом, теперь морщилась, по ее поверхности пробегали маленькие волны. Она вбирала землю вокруг себя, поглощая ее, точно жадная слепая тварь, и росла все больше и больше. Процесс продолжался. Глыба начала принимать определенную форму — сначала это были неуклюжие очертания животного, тяжелые и нескладные, как у вылепленной из глины игрушки. Вскоре рождающееся существо приобрело стройность и элегантность борзой и с каждой минутой все больше напоминало дракона. На спине существа выросли крылья, тело покрылось блестящим белым мехом. И наконец на дне мелкого углубления появился Пожиратель Туч во всей красе — новенький, законченный до последнего волоска и когтя. Красные глаза медленно раскрылись, дракон зашевелил ноздрями, поднял голову и чихнул. Слегка ошеломленно огляделся по сторонам, потряс головой. Потом вылез из образовавшейся под ним ямы и потянулся, как кот, вытягивая каждую лапу по отдельности, затем размашисто отряхнулся, избавляясь от застрявшего в мехе песка.

«Это не больно?» — спросил Камушек, с облегчением переводя дыхание и опускаясь на траву.

«На этот раз я ничего не перепутал, так что больно не было. Я хорошо себя чувствую, только страшно голоден, — ответил дракон, сосредоточенно принюхиваясь. Потом облизнулся огромным розовым языком. — Неподалеку есть какие-то коровы…»

«Нельзя есть чужих коров! — возразил паренек. — Ведь стадо кому-то принадлежит».

Пожиратель Туч наморщил нос и искоса глянул на товарища.

«Корова кому-то принадлежит, когда ее поймали и прикончили. Я еще никогда не видел, чтобы ЧЬЯ-ТО добыча спокойно лазила по лугам и срала на ромашки».

У Камушка не было ни сил, ни охоты с ним спорить. Драконья логика отличается тем, что, во-первых, не много общего имеет с людской, а во-вторых, трудно успешно спорить с существом такой величины, как дракон. Пожиратель Туч высунул голову из кустов, обозревая окрестности. При этом он по-прежнему усиленно принюхивался и нервно стриг ушами. Он снова был голоден, а это означало, что все остальное отходило на второй план, а уж тем более дискуссии о морали.

«Есть!» — Пожиратель Туч в возбуждении непосредственно передал Камушку образ небольшого стада, которое спокойно пережевывало траву на пологом склоне. Паренек заморгал, пытаясь соотнести вид зарослей, находившихся на расстоянии вытянутой руки, и того, что было нахально впихнуто ему в голову. Рога коров были покрашены ярко-голубой краской, заметной издалека. Камушек протиснулся сквозь гибкий кустарник, раздвигая ветки в стороны, и высунул голову по другую его сторону. За ближним стадом виднелось еще одно, побольше. Камушек прищурился, стараясь разглядеть краску, которой были помечены те животные.

«Пожиратель, скажи, у тех, дальних, рога красные?»

«Красные», — небрежно подтвердил дракон, изящно перемахивая через кусты. Он облизывал себе нос, шерсть на спине подрагивала, точно у кота, сторожащего мышь. Камушек ощерился в нехорошей улыбке. Только один хозяин в округе метил свой скот красной краской: Зубастый — скупец и завистник, который за долгие годы успел завоевать неприязнь всех жителей Змеиных Пригорков, а особенно детей, которых травил собаками, если они отваживались нарушить границу его сада. У Камушка, как и у всех местных мальчишек, были свои столкновения с Зубастым и свой счет к нему — за разорванную псом тунику и за синяки от его палки.

«У меня к тебе просьба. Если тебе все равно, съешь одну из тех коров с красными рогами».

«Пожалуйста».

«Приятного аппетита».

Дракон поднялся в воздух и полетел в сторону краснорогого стада, а Камушек следил за ним со скрещенными на груди руками в позе полного удовлетворения. Его чувства добрыми не назовешь, но у мести такой сладкий вкус, даже если ждешь ее годами.

* * *

Полет для человека — совершенно изумительное, потрясающее впечатление. Ни с чем нельзя сравнить возможность любоваться землей сверху. Все вдруг становится меньше, отдаленней, но все-таки остается четким, а мир, на который смотришь с такой перспективы, кажется странно чужим и непонятно почему утрачивает прежнее значение. Широкие тракты напоминали узкие тесемочки, реки — серебристо-голубых змеек, ползающих среди изумрудно-зеленых равнин. Леса выглядели как огромные темно-зеленые ковры, посреди которых кое-где виднелись залысины вырубок. В поселениях, над которыми пролетал дракон, крыши хат сверху напоминали стада овец, трусливо сбившихся в кучки — сивых или светлых, в зависимости от того, чем была покрыта крыша. Поля, на которых уже дозревали ранние хлеба и разные овощи, напоминали пестрый латаный плащ бродяги.