Эхопраксия - Питер Уоттс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дэн не знал, что ей кажется более невероятным: мысль, что он экипирован некой формой лунатизма, или еще более смешная картина отработки ударов.
— Зачем вообще этим заниматься? Доза агониста АМФ-зависимой киназы — и будешь словно камень, даже если целый день валяешься в постели и жрешь конфеты.
— Может, он не хочет полагаться на имплантаты, которые легко взломать. Или от эндорфинов ему лучше спится. Да и старые привычки умирают с трудом.
Мур проплыл над их головами, пронзив воздух. Брюкс невольно пригнулся.
Лианна захихикала:
— Не беспокойся, он нас прекрасно видит, — и сразу уточнила: — Что-то в нем видит, в любом случае.
Оттолкнувшись ногой, она скользнула к лестнице по левому борту:
— Лучше не трать время на этого неудачника: он, как проснется, опять нырнет в файлы с «Тезея». — Лианна дернула подбородком, — Мне тоже надо убить время. Пойдем поиграем лучше.
— То есть…
Но она уже извернулась, как рыба, и нырнула в ось. Дэн последовал за ней в зону с гравитацией, на камбуз, где лежала зеленая бутылка Мура, а он сам прицепил свой фетиш-капюшон к переборке между двумя полосами мятного астродерна.
— Во что поиграть-то? — спросил он, нагнав Лианну — В догонялки?
Она схватила маску со стены и кинула ему, а сама с глухим звуком одним ловким движением шлепнулась в подвернувшийся гамак.
— Во что хочешь. В «Битву богов». Бокс с обменом телами — тоже веселая штука. Еще есть симы Кардашёва[16], я в них профи, но обещаю, что дам тебе фору.
Он повертел «Интерлопер Аксессориз» в руках, фронтальные сверхпроводники уставились на него парой изумленных глаз.
— Ты помнишь, что, по сути, это игровой капюшон, да?
— Я не играю.
Лианна посмотрела на него так, словно Брюкс заявил что он — гортензия.
— Почему нет-то?
Разумеется, сказать ей он не мог.
— Это не реальность.
— В том и смысл, — объяснила она с удивительным терпением. — Вот почему это называют играми.
— Я не чувствую, что они реальны.
— Ничего подобного.
— Я не чувствую, понимаешь?
— Ничего подобного.
— Я не…
— Не хочу особо настаивать, старомодник, но ничего подобного.
— Не надо рассказывать мне о том, как я чувствую, Ли.
— Да ведь это те же самые нейроны! Один и тот же сигнал бежит по одним и тем же проводам, и мозг не видит разницы между электроном, пришедшим с сетчатки, и тем, который вкололи где-то на полпути. Никакой.
— Я не чувствую, что они реальны, — настаивал Брюкс. — Понимаешь? И я не буду играть с тобой в «Кошачьи звездные порновойны».
— Блин, ну просто попробуй, а?
— Поиграй с ИскИном, у него все равно получится лучше, чем у меня.
— Это не то же…
— Ага!
Лианна, удрученная, потупилась:
— Вот черт! Напоролась на собственный аргумент.
— Уязвлена тараканом, не меньше. Как себя чувствуешь?
— Будто сама разбила себе нос, — призналась она. Какое-то время оба молчали.
— Ну разочек! Для меня!
— Я не играю.
— Хорошо, хорошо. Спрос не грех.
— Но ты уже спросила.
— Ладно. — Несколько секунд Лианна качалась в гамаке туда-сюда. (В движении виделось что-то странное, еле заметное полуспиральное колебание: Кориолис был мастером тонких приемов.)
— Если тебе от этого станет лучше, — произнесла Лианна через какое-то время. — Я вроде знаю, о чем ты.
— То есть?
— О вещах, которые не кажутся реальными. Я так чувствую себя постоянно и, только играя, ощущаю нечто другое.
— Хм, — Брюкс удивился, — Интересно, почему? — Потом подумал и заметил:
— Возможно, все дело в твоей компании и круге общения.
* * *
Рядом с палаткой Дэна кто-то разбил еще одну, прицепил ее, как разбухший лейкоцит, прямо у основания лестницы. Брюксу пришлось прыгнуть вбок прямо со второй ступеньки, чтобы не столкнуться с новой конструкцией. Внутри нее что-то шевелилось и бормотало.
— Привет?
Сенгупта высунула голову наружу и уставилась в пол:
— Таракан.
Брюкс кашлянул.
— Может, ты думаешь иначе, но это звучит не как комплимент.
Похоже, она не услышала Дэна.
— Тебе надо на это взглянуть, — бросила Ракши и опять исчезла внутри. Спустя несколько секунд снова выглянула:
— Ну давай не тормози.
Дэн осторожно присел и залез в палатку, посредине которой скорчилась Сенгупта. Пятна мерцающей информации роились на ткани: колонки цифр, грубые портреты с пластиковой кожей, сделанные компьютерным художником по недостаточным свидетельским показаниям, — ряды… домашних адресов, судя по всему.
— Это что?
— Не твоя забота, — отраженные молнии играли в ее глазах, — Просто один ублюдок который будет кишки жрать когда я до него доберусь. — Она махнула рукой, и коллаж исчез.
— Ты понимаешь, что у них есть целый отсек, отведенный под спальню? — спросил Брюкс.
— Там слишком много народу а этим никто не пользуется.
— Этим пользуюсь я. — «Ладно, проехали».
«В конце концов сосед по комнате — это не так уж плохо», — подумал Дэн. Специально он не стал бы искать компании: хорошие паразиты не привлекают к себе внимания, и неважно, насколько одинокую жизнь они ведут. Но если все пойдет наперекосяк, может, Валери съест Ракши первой, и у него появится время.
— Зацени самый крутой трюк на вечеринке.
Она послала видеозапись на стену: громкие грубые голоса и сверкающие огни; маглевитирующий стол накренился под безумным углом из-за какого-то пьяного придурка, решившего на нем станцевать. Университетский бар. По студенческой обстановке такие места легко узнать в любом уголке планеты, но сейчас Брюкс был уверен, что эта вечеринка проходила в Европе. Субтитры отключили, но он слышал обрывки немецкой и венгерской речи.
Парочка аспирантов в случайном порядке расставили с десяток пустых бокалов из-под пива на столе. Толпа других пела, кричала и оттаскивала прочь стулья, освобождая место под танцы. А слева, за пределами камеры, что-то происходило: антибуйство, неожиданное и заразное исчезновение шума и движения, которое привлекало внимание и тут же распространилось по всему помещению. Камера повернулась к глазу циклона, и у Брюкса перехватило дыхание.