Миры Бесконечности - Акеми Дон Боумен

– Не очень, – с трудом выдавливаю я.

Хмыкнув, она кивает:

– Кто-нибудь умеет танцевать вальс? Нам не помешала бы парочка уроков перед Фестивалем Рассвета.

Мои глаза расширяются:

– Ты хочешь, чтобы я станцевала с кем-то из Колонистов?

– Конечно, нет, – успокаивает Анника. – Но нужно подготовиться к любым неожиданностям.

Тео поднимает руки:

– Прости, но я не танцую.

На лице Шуры появляется слабая улыбка:

– Я умею танцевать только флосс[7].

Ахмет вздыхает:

– Я не знаю, что это. Но мне в принципе удобнее сидеть за компьютером, чем стоять на ногах. – Он хлопает Гила по плечу. – А вот Гила…

«О нет, пожалуйста, не говори этого», – мысленно молю я.

– …когда-то всему научила его мама, – заканчивает он.

Гил стряхивает его руку.

– Это было очень давно. И мы просто дурачились с ней на кухне, где нас никто не видел. Так что поищите кого-то другого.

Но мое облегчение не длится долго.

– Я и не жду, что она станет профессиональной танцовщицей за несколько дней. А лишь хочу, чтобы она научилась двигаться более изящно. Ей нужно не только выглядеть, как Колонисты, но и ходить, как они. – Анника переводит взгляд на меня. – Уверена, ты сможешь найти, чем заняться на Фестивале помимо танцев.

Я прикусываю губу:

– Например, порасспрашивать людей о Сфере?

Анника слегка кривит губы:

– Прямо сейчас мне хочется, чтобы ты больше наблюдала и слушала.

– Во время Обмена не было информации о Сфере, – говорю я, чувствуя разочарование. Когда она сказала, что расскажет мне о Бесконечности, я решила, что узнаю все, что известно ей.

Но, очевидно, это не так.

Шура ласково улыбается мне:

– Мы не уверены, что она вообще существует.

– Если Сфера имеет какое-то отношение к тому, зачем вам нужен шпион, то я хочу знать о ней. – Я выжидающе смотрю на них.

– Ходят слухи, – скрестив руки на груди и уставившись на меня, начинает Гил, – что королева Офелия хранит свое сознание внутри того, что они называют Сферой.

– И эти слухи распространяет Диего? – Я встречаюсь с ним взглядом. – Человек, вернувшийся из герцогства Войны?

– Когда я встретил Диего, его разум можно было назвать ненадежным. Большинство людей, сражавшихся в Первой войне, вообще лишились разума, но Диего оказался твердолобым. Сильным. К тому же он в Бесконечности с тех незапамятных времен, когда только все началось. – Гил пожимает плечами. – Признаюсь, мне хотелось верить в каждую историю, которую он мне рассказывал. В те, где люди сбегают из герцогств и находят безопасное убежище. Но когда удалось сбежать мне, мы старательно придерживались всех его указаний, но ни одно из них не помогло нам.

– Но Диего не единственный, кто говорит о Сфере, – возражает Шура, переводя взгляд с Гила на меня и обратно. – Но он знал о Фестивалях. И сказал, что по обычаям Сферу перемещают между Четырьмя герцогствами, чтобы каждый из принцев мог усилить ее защиту.

Я поворачиваюсь к Аннике:

– Почему ты не поделилась со мной этой информацией через Обмен?

– Я рассказала тебе все, в чем мы уверены. Но не то, во что мы хотим верить. – Она кивает всем собравшимся. – Но теперь я не сомневаюсь, что истории про Сферу – не слухи.

– Это что-то наподобие резервного компьютера? – спрашиваю я. – Место, где хранится резервная копия сознания Офелии?

– Это именно компьютер, – поправляет Шура.

– Если Сфера вообще существует, – возражает Ахмет.

– Но если мы его обнаружим, – вмешивается Тео, – то сможем с помощью его уничтожить королеву.

Я хмурюсь:

– Ты думаешь, что уничтожение Сферы уничтожит и Офелию?

– Ее и каждого Колониста в Бесконечности, – уточняет Анника, и от ее слов кровь стынет в жилах. – Бесконечность целостна благодаря человеческому сознанию. А Колонисты полагаются только на свою королеву.

Я моргаю:

– Значит, если мы уничтожим Сферу…

– То уничтожим их всех, – заканчивает Анника.

– Но как это должно сработать? Как мы сможем уничтожить что-то подобное? Где эта Сфера вообще находится? – Вопросы сыплются из меня, как из рога изобилия, потому что мне не терпится узнать побольше.

– Вот поэтому нам и нужна твоя помощь, – серьезно отвечает Анника. – Только ты можешь подобраться ко дворцу и к их секретам. Втеревшись в доверие к Колонистам, ты наконец заполучишь информацию, в которой мы нуждаемся.

Гил не сводит с меня глаз, в которых теперь светится жажда мести.

– С твоей помощью мы сможем положить конец войне.

Мои руки начинают дрожать, но я не могу отвести взгляд.

Они так долго ждали этого шанса. И я буду ужасным человеком, если лишу их его.

«И кем-то еще похуже, если лишу надежды на нормальную загробную жизнь Мэй», – неохотно признаю я.

Анника взмахивает рукой:

– Ахмет, подготовь краткую информацию о Фестивале Рассвета. А Нами и Гил пока поищут место для вальса.

Я киваю и поворачиваюсь к двери.

– Гил? – зовет она, и в ее голосе звучит предупреждение. – Пожалуйста, веди себя милее.

Гил сжимает губы в тонкую линию и выходит из комнаты, а мне остается только следовать за ним.

Комната Гила оказывается совсем не такой, как я ожидала. Стены обшиты темными деревянными панелями, а посреди одной из них расположен каменный камин. Воздух наполняют ароматы дыма и ванили, а на каменной полке выстроились в ряд свечи и оловянные чашки, переполненные часто используемыми кисточками. В отличие от дома Анники здесь нет кухни, а свободное пространство заполнено скульптурами.

Некоторые из них сделаны из металла, другие – из дерева. Они заполняют стол, шкафы и полки. Самые крупные повернуты к стене, как страшные существа, которые превратятся в таинственных чудовищ, как только в комнате никого не останется.

У одной из стен стоят маленький стульчик и верстак, а на нем какая-то незаконченная скульптура, поддерживаемая проволоками. Не знаю, что это, но, судя по крыльям, какая-то птица.

– Это ты их все сделал? – спрашиваю я, так удивившись увиденному, что даже не скрываю этого.

Гил пересекает комнату и отодвигает несколько столиков в сторону, чтобы освободить побольше места. С таким количеством скульптур его здесь не так много.