Семейное положение - безвыходное - Юлия Монакова

– И что теперь вы будете с ним делать? – удивилась Люся. – Всё-таки это город, а не деревня… Где здесь держать козлов?

– Да пусть живёт, – миролюбиво махнул рукой Фараз. – Место найдётся.

К слову, индийские козлы разительно отличались от своих русских сородичей. Бороды у них не наблюдалось, рога были не прямые, а закрученные, и вообще – своей изящностью, стройными ногами и большими грустными глазами местные козлы напоминали, скорее, антилоп. Никакого неприятного запаха от них Люся не почувствовала – вопреки предрассудкам. Уже через несколько минут мама и жена Фараза принесли первое праздничное блюдо – мясо с подливкой – нежное, напоминающее по вкусу телятину.

Весь день в доме толпился народ. Дверь не закрывалась: заходили и уходили всё новые и новые гости, поздравляли друг друга («Ид мубарак! – Мубарак хо!»), троекратно обнимались – видимо, это был обычай. Гости приносили в дом сладости, а сами выпивали по чашечке чая или угощались чем-то посущественнее. Мехназ со свекровью не отходили от плиты, но это их, по-моему, не тяготило – лица их так и сияли радостью от того, что они могут вкусно накормить всех, кто явился к ним с поздравлениями. Фараз включил музыку, и стало совсем весело. Люся под шумок вручила ему деньги в праздничном ярком конверте:

– Поздравляю с праздником! Желаю вам с Мехназ большого счастья, и вашему первенцу – тоже, когда он родится…

Её уже просвятили, что лучший подарок для любого индийца – это деньги, чтобы он сам купил себе на них то, что ему в данный момент нужно. Фараз пытался было отнекиваться и даже заложил руки за спину, отказываясь принимать конверт, но Люся заявила, что не возьмёт деньги назад ни при каких обстоятельствах. Фаразу пришлось подчиниться, и он благодарил чуть ли не со слезами на глазах. Люся видела, что семья его – не из самых богатых, они жили просто и скромно, хоть и не бедствовали, по сравнению с теми же джайпурскими кукольниками. Однако рождение ребёнка неизбежно влечёт за собой много расходов, и Люсе хотелось, чтобы к моменту появления маленького на свет ему купили хотя бы самое необходимое.

– Кстати, кого вы ждёте, мальчика или девочку? – полюбопытствовала она. – На УЗИ ещё не видно?

– Понятия не имеем. – Фараз пожал плечами. – В Индии пол ребёнка на УЗИ объявлять запрещено под страхом потери врачебной лицензии.

– Почему это? – поразилась Люся. Фараз вздохнул.

– Понимаешь, во многих традиционных семьях до сих пор выдают девушку замуж с большим приданым – «даури». Когда я говорю «большое приданое», я не пустословлю – семья жениха требует машины, квартиры, мотоциклы, золото… Без даури девушке, даже самой умной и красивой, выйти замуж практически невозможно. Поэтому родители, как правило, начинают копить на приданое с самого момента рождения дочери.

– Ну, а где связь с определением пола на УЗИ?

– А ты не улавливаешь? – Он грустно усмехнулся. – Для бедной семьи рождение девочки – это несчастье. Им в жизни не накопить денег на свадьбу. Поэтому после того, как на УЗИ стали объявлять во всеуслышание пол ребёнка, участилось количество абортов – криминальных, подпольных, на большом сроке… Много женщин погибло. Вот правительство и распорядилось держать пол младенца в секрете. Врачи панически боятся лишиться работы, поэтому даже за взятку никто не рискует нарушить тайну.

– Ты тоже не хочешь дочку? – осторожно спросила Люся.

Фараз покачал головой.

– Ну, что ты! Всякий ребёнок – благодать Аллаха. Мальчик или девочка, здоровый или больной…

В это время в комнату вошла Мехназ с подносом, уставленным очередными яствами, и серьёзный разговор прекратился. Люсе предложили отведать кебабов – но не в виде трубочек, как в делийском ресторане «Карим», а в виде миниатюрных мясных оладушек. Это было так вкусно, что Люся заглатывала кебабы один за другим, как проголодавшийся удав, и всё никак не могла насытиться, а Фараз, его жена и мама только радовались аппетиту дорогой гостьи. Да и кебабов была целая гора…

– Всё-таки верно говорят, – заявила Люся, откинувшись на мягкие диванные подушки, – что вкуснее всего мясные блюда в Индии готовят мусульмане. Это божественно! Это… ни с чем не сравнимо! Я такого никогда в жизни не ела!

Сами члены семьи уписывали кебабы, обмакивая их в чатни – соус из красного перца и чеснока. Люся рискнула попробовать чатни на самом кончике ложки, но после этого у неё во рту разгорелся такой пожар, что пришлось срочно заливать его несколькими стаканами воды подряд.

– Вода – не лучший способ, – мягко покачала головой Мехназ. – Лучше всего съесть ложку кислого йогурта…

И Люсе тотчас же была протянута миска с домашним йогуртом, в котором плавали какие-то пончики. Это блюдо называлось «дахи вада». Люся послушно зачерпнула ложку йогурта и отправила в рот – и ей заметно полегчало.

В конце вечера было подано коронное блюдо – плов «бириани», гордость каждой индо-мусульманской хозяйки. На плов собралось не менее десятка гостей. Все они уписывали бириани, хватая рис пальцами прямо с тарелки и умудряясь при этом не запачкаться. Люся скромно попросила для себя ложку. Ей казалось, что за целый день сплошной обжираловки в неё больше не влезет ни кусочка, однако, отведав плова, она засмеялась и попросила добавки.

– Завтра – второй день празднования, – тепло прощаясь с Люсей, сказал хозяин дома. – Приходи ещё, снова будет много вкусного!

– Большое спасибо за приглашение, крайне мило с твоей стороны, но, по-моему, после сегодняшнего я смогу запросто не есть целую неделю! – улыбнулась Люся. – Всё было очень, очень, очень вкусно.

Чтобы немного растрястись, Люся решила рискнуть и дойти до отеля пешком. Дорогу она помнила, а то, что уже совсем стемнело, её не беспокоило – идти было всего-то ничего.

Это и стало её роковой ошибкой.

…Она заметила их ещё до того, как свернула в безлюдный переулок. Двое незнакомых мужчин следовали за ней на почтительном расстоянии и негромко переговаривались между собой. Люся слегка забеспокоилась, но всё же решила продолжать путь, несмотря на то что впереди было совсем темно. «Разворачиваться и идти назад к свету – глупо, – размышляла она, – да и что они могут мне сделать? Тут жилые дома, в них люди, если я позову на помощь – на крик сразу же выскочит целая толпа!» Она успокаивала себя таким образом, но в то же время постепенно замедляла шаг, давая незнакомцам возможность обогнать её и удалиться восвояси. Однако, когда после её маневра те двое тоже замедлили ход, ей стало не по себе. «Наверное, им просто интересно поглазеть на белую иностранку… – продолжала она изо всех сил внушать себе оптимистические мысли. – Мне пора было к этому привыкнуть… Самое большее, чего от них можно ожидать, – это то, что они станут кричать “хэлло” и спрашивать, из какой страны я приехала…»

Она вошла в переулок, где не горел ни один фонарь. Сердце её, вопреки всем мысленным уговорам, отчаянно билось. Когда она ехала здесь днём в авторикше, этот район вовсе не выглядел столь устрашающим и мрачным. Красивые дома – практически особняки – утопали в зелени садов, ярко светило солнце… Но сейчас всё вокруг будто вымерло. Люся вспомнила, что в индийских домах окна обычно закрыты ставнями, отчего в комнатах даже днём постоянно горит свет. Именно поэтому сейчас на улице и было так темно – узкие полоски электрического света еле-еле пробивались наружу.