Библиотека на Обугленной горе - Скотт Хокинс

– Со мной он поговорит, – перебила Кэролин. – Приготовьтесь к аутентификации. Сегодняшний пароль – «удар молнии».

– О, – сказал оператор. – Минуту. Я вас переключу.

– Может, Сопаски? – спросил Стив, вспомнив слова Эрвина.

– Что?

– Твоя фамилия. Может, Сопаски?

Кэролин задумалась.

– Вообще-то да. Звучит…

Из трубки загремел мужской голос:

– Это сержант Дэвис. Пожалуйста, назовите пароль.

Кэролин кивнула Рейчел и вопросительно подняла брови. Рейчел поманила к себе маленькую девочку в грязном сером сарафане. Девочка шепнула ей что-то на ухо. Рейчел передала это Кэролин на певучем языке.

– Пароль: медведь, семь, два, три, гуляющий, три, три, семь, четыре, четыре, рассвет, – перевела Кэролин.

– Пожалуйста, подождите. – Раздался стук клавиш. Мгновение спустя мужчина произнес: – Соединяю вас с кабинетом мистера Хэманна.

Стив обдумал услышанное, его глаза расширились.

– Глава администрации?

– Ш-ш! – зашипела Кэролин. Около минуты они провели в чистилище – ни спокойной музыки, ни автоматических сообщений, лишь тишина. Потом:

– Это Брайан Хэманн.

Что за гребаная шутка? Стив сделал глубокий вдох и сосредоточился на том, чтобы казаться спокойным. Кажется, получалось паршиво.

– Мистер Хэманн, мне нужно, чтобы вы позвали к аппарату президента, – сказала Кэролин. – Большое спасибо.

– Боюсь, это невозможно, мисс, э-э… – щелканье компьютерных клавиш, – …Кэролин. Президент сейчас на совещании. Могу я вам чем-то…

– Вызовите его с совещания.

На другом конце линии воцарилась тишина. Стив подозревал, что мужчина просто не мог поверить своим ушам. Стив ему сочувствовал. Кэролин не стала его торопить.

– Леди, на планете лишь три человека имеют право использовать пароль, который вы только что назвали, и так получилось, что я в курсе, что вы к ним не относитесь. И если вы не скажете мне, кто вы такая и откуда взяли этот пароль, вас ожидают крайне серьезные неприятности. В любом случае, дальше вы не продвинетесь.

Из трубки донеслось тихое щелканье.

– Думаю, они отслеживают звонок, – сказал Стив. На его взгляд, это было ценное замечание.

– Тихо, – ответила Кэролин. Повернулась к Рейчел. Они немного поговорили. Эти звуки показались Стиву похожими на свару тропических птиц. – Мистер Хэманн, прошу простить мне мою прямоту. Вы кажетесь достойным человеком, но у меня мало времени. Я знаю, где был президент ночью двадцать восьмого марта тысяча девятьсот девяносто третьего года. Знаю, почему Элисон Мейджорс так молчалива. У меня даже есть фотографии. Если через минуту я не поговорю лично с президентом, то повешу трубку. И мой следующий звонок будет в «Вашингтон пост».

Повисла короткая пауза. Хэманн не потрудился перевести звонок на удержание, он просто уронил трубку. Стив услышал удар двери о стену. Затем несколько секунд тишины, отдаленная, но отчетливая суматоха. Потом Хэманн сказал:

– Убирайтесь. Немедленно. Нам нужна эта комната.

Звук закрывающейся двери. И:

– Это президент.

Ого! подумал Стив. Такое не каждый день услышишь. Он откусил кусочек от булочки с корицей. Третьей. Они действительно превосходны.

Кэролин улыбнулась:

– Как поживаете, мистер президент? Простите, что проявляю такую настойчивость, но, боюсь, обстоятельства того требуют. Меня зовут Кэролин Сопаски.

Долгая пауза.

– Боюсь, что не знаю…

– Моего отца зовут Адам Блэк.

Очень долгая пауза.

– Повторите, пожалуйста?

Она повторила.

Снова пауза, на сей раз короче.

– Многих людей зовут…

– Да, но мой отец – тот самый Адам Блэк, что упоминался в папке, ждавшей вас на столе в день вступления в должность. Желтоватая бумага, написанная, полагаю, мистером Картером. Помните?

– Помню, – ответил президент слабым голосом.

– Великолепно. Так я и думала. Хотите узнать, что случилось со средством вооружения военно-воздушных сил под номером один-один-восемь-ноль-семь-эй-один? Я могу рассказать. Я там была.

Президент издал свистящий звук.

– Ясно. – Он говорил едва слышно. – Я… насколько я понимаю, одно из условий договора заключалось в отсутствии контактов между…

Кэролин рассмеялась:

– Так вы это называете? «Договор»? Весьма звучное слово. Насколько я помню, мой Отец велел мистеру Картеру проследить, чтобы его больше не беспокоили. Мистер Картер ответил, что с радостью об этом позаботится, и просил, чтобы ему обязательно звонили, если он сможет помочь чем-то еще. Отец сказал, что мы так и сделаем. И вот я звоню. Адам Блэк будет очень благодарен, если вы окажете ему небольшую любезность. Услугу.

– Услугу?

– Да. Насколько я понимаю, вы обладаете правом миловать преступников. Это верно?

– Да…

– Великолепно. Я пришлю вам детали. Благодарю вас, мистер пре…

– Мадам, могу я, если позволите… могу я поинтересоваться природой преступления?

Кэролин долго не отвечала. Когда заговорила, ее тон был холодным. Весьма.

– Какое это имеет значение?

– Это, ну, это может касаться…

Кэролин вздохнула.

– Человеку, о котором идет речь, еще не выдвинули обвинения, но, насколько мне известно, это лишь вопрос времени. Дело касается убийства офицера полиции. Также, вероятно, возникнут дополнительные пункты – взлом и проникновение, ограбление, и так далее. Ах да, и побег. Вчера он без разрешения покинул тюрьму. Погибли люди. Полагаю, это тоже преступление?

Президент, бывший редактор «Гарвардского судебного обозрения», согласился, что это так.

– Однако в первую очередь нас волнует смертная казнь.

– Смертная казнь, – невыразительно откликнулся президент.

– Да. – Кэролин помолчала. – Если это как-то облегчит ситуацию, мне достоверно известно, что арестованный человек невиновен. Я знаю это абсолютно точно.

– Могу я поинтересоваться, откуда?

– Это я убила детектива Майнера, – сказала Кэролин. – Мистер Ходжсон присутствовал при этом, но… не осознавал, что происходит. Если оставить в стороне юридические формальности, он совершенно чист.

– Ясно, – в конце концов ответил президент. – Все равно, мисс Сопаски, это политически крайне…

– Насколько мне известно, при вступлении в должность вас, среди прочего, ознакомили с папкой под кодовым названием «Холодный дом». С красными и синими полосками по краям. Толщиной около дюйма, набитой вопросами без ответов. Я права?